Так умирают короли

Я видел, какими глазами смотрел на меня Бобров, и чувствовал, что краснею.

— Так ты отбил у Самсонова жену? — внезапно развеселился Мартынов.

Кроме веселья в его глазах читалось и восхищение, но такой славы мне было не нужно.

— Никого я не отбивал! — огрызнулся я. — Даже не знал, что он ей муж. И она мне ничего не сказала. Да, я бывал у нее и на ночь оставался, но я же не знал!

Я сейчас объяснял происходящее не Мартынову, а покойному Самсонову.

— А потом все всплыло. Как раз вчера.

— Кто же проговорился?

— Загорский.

— Оператор?

— Да. Он не знал, что я в неведении, и упомянул об этом в разговоре как бы между прочим. Меня как обухом по голове ударили. Я не ожидал ничего подобного. Спросил у Светланы, правда ли это, она решила, что мне все рассказал Самсонов, и, когда тот появился, запустила в него стаканом. Она была взбешена, я видел, но это не значит, что она была способна на убийство.

— А что же она так осерчала?

— Просто все виделось ей иначе. Не так, как было на самом деле. Она думала, что меня просветил Самсонов. Наблюдал за нами все это время, словно ставил одну из своих передач, а потом взял и все в одночасье разрушил. Просто толкнул кубики, и вся пирамида рассыпалась. И Светлане показалось, что он специально вмешался, чтобы ее унизить и оставить ни с чем.

— Ни с чем — это значит без тебя? — уточнил Мартынов.

— В общем, да. Потому что с той минуты я к Светлане ни на шаг бы не приблизился.

— Потому что она — жена Самсонова?

— Да, — честно признался я.

— Но ты сказал ей, что не Самсонов, тебя просветил?

— Нет.

— Почему?

— А почему я должен был ей это говорить? По отношению к тому же Загорскому это выглядело бы некрасиво.

— А его поступок выглядел красиво?

— Но он же не знал, — напомнил я. — В том-то все и дело.

— И она была взбешена, — вернулся к интересующему его вопросу Мартынов.

— Светлана?

— Да.

— Она была не в себе, — подтвердил я.

— И очень скоро Самсонова нашли мертвым, — как будто размышляя вслух, сказал Мартынов.

— Это не она!

Мартынов не ответил и посмотрел за окно, где уже полноправно властвовал день.

— Ты ведь нашел ее в ванной, — все так же задумчиво сказал он.

— Кого?

— Светлану! Помнишь? Ты решил, что пора бы возвращаться в Москву, но Светланы нигде не было. Ты нашел ее в ванной комнате, она умывалась. Так?

Я кивнул. Он, оказывается, держал в голове мельчайшие подробности, внесенные в протоколы этой ночью.

— Н-нет, — пробормотал я и даже замотал головой.

Очень ясно представлялась логика Мартынова. Внезапная ссора, убийство, Светлану я нахожу в ванной комнате, где она тщательно смывает — что?

— Нет! — повторил я. — Этого не может быть!

Мартынов посмотрел на меня печальным взглядом человека, столько перевидевшего на своем веку, что для него категория «не может быть» отсутствует напрочь. Мне стало жаль Светлану. Я вдруг подумал, что участь ее предопределена. Но не хотел в это верить.

— У Самсонова было много врагов помимо Светланы, — сказал я. — Хотя бы те парни, которые когда-то устроили мордобой прямо в самсоновском кабинете. Я ведь вам докладывал. Помните? — Я повернулся к Боброву.

Он кивнул:

— Да, мы сразу же связались с милицией. И они выделили Самсонову прикрытие.

— Видел; — подтвердил я. — Они на своих «жигулях» с надписью «Спартак» таскались за Самсоновьгм так демонстративно…

— Это делалось умышленно, — буркнул Мартынов: — Ведь было неизвестно, от кого его оберегать. Поэтому «хвост» пустили такой, чтобы ребята все время были на виду, отпугивали тех, кто вздумает подступиться к Самсонову.

— Больше всего они, конечно, напугали съемочную группу.

— Побочный эффект, — усмехнулся Мартынов.

— Но они хоть кого-то обнаружили? — осведомился Бобров.

— Кто?

— Ваши люди?

— Нет, — признался Мартынов. — Вся штука в том, что никто не пытался больше войти с Самсоновым в контакт.

— Испугались ваших?

— Возможно.

— Но почему бы не предположить, что они в конце концов все же добрались до Самсонова? — сказал я. — Требовали у него деньги, он им отказал, тогда они проникли в гараж…

— А они не могли проникнуть в гараж. По крайней мере, извне, не из дома.

— Почему? — пожал я плечами. — Гараж был открыт. Я за полсекунды до того, как Кожемякин обнаружил труп, повернул ручку двери, ведущей из гаража. Дверь была не заперта.

— Тут вот какая штука, Женя. Снаружи дверь можно открыть только ключом. А изнутри — поворотом ручки. Ты ручку повернул, вот дверь и открылась. А снаружи ее открыть было нельзя.

— Не факт! — проявил я упрямство.

— Факт! — парировал Мартынов. — Жена Самсонова показала, что дверь гаража была заперта всегда. И открыть снаружи ее можно было только ключом. Ключ — единственный! — был у Самсонова. Мы и нашли этот ключ на связке — в кармане у покойного Самсонова. А замок не поврежден, мы проверили. Так что вряд ли убийца проник в гараж снаружи. Он был в доме. Ты понял?

Я покачал головой.

— Не верю, что Светлана способна на подобное:

— А кто способен? Я подумал.

— Ни на кого бы не показал пальцем.

— Добрый, — определил Мартынов. — Тебе бы адвокатом работать.

Помолчали.

— Эта Светлана — хоть какая-то зацепка, — сказал Мартынов.

— Да что вы к ней прицепились! — вспылил я.

Он был вдвое старше меня и мог бы доставить меня на место в два счета, но не сделал этого.

— Она была не в себе незадолго до убийства, — пояснил мне Мартынов как маленькому. — Ив таком состоянии, когда ей казалось, что Самсонов ее унизил…