Так завершается карьера сыщика в XIX веке

— А, — попытался даже не возразить, только спросить Константин Николаевич, но девушка его прервала:

— Что еще хочешь возразить: папА хоть и немного ворчит, но сам меня подталкивает. Он со своим непреклонным характером, хоть был за прочный и неизменный порядок, но со временем бороться не в силах. Понимает, что дочь уже взрослая, ему хочется выйти замуж, в чем она будет непреклонна.

С другой стороны, текущая внешняя обстановка подталкивает его. Многие королевские дворы почему-то считают, что российские Романовы затухают, и у них не будет нового поколения. Взрослых детей на настоящее время двое — цесаревич Александр и я. И по ряду обстоятельств хорошо бы, если бы родила именно я, заткнув, таким образом, грязные рты «доброжелателям».

И жена твоя Елена Федоровна, понимая, что он лишняя, сама ушла в монастырь. Третьего дня мы много говорили и она благословила нас на венчание. Ну?

Попаданец посмотрел на нее и увидел, что моя любимая очень волнуется и нервничает. Вдруг он передумает. То есть у ней бродят в голове те же бестолковые мысли, что и у него.

Он улыбнулся и поцеловал ее в лоб, потом щеки, потом в губы. И она ожила, потянулась к нему, как робкий цветочек к теплому солнышку.

— Милая моя! — торжественно сказал он, окончательно соединяя их вместе и, прежде всего, для себя, — от Господа нашего видно, что мы предназначены быть вместе. И потому мы чуть-чуть нарушим традицию. Сначала в этот вечер у нас будет ночь молодоженов, а потом, завтра, мы обвенчаемся. А еще позже твой августейший папА благословит нас, а?

Мария на миг замерла, улыбнулась так как-то одновременно растеряно и удовлетворенно. Сказала ему:

— Я согласна, дорогой муж, целуй же меня скорее!

А потом у них была горячая ночь со всеми обязательными атрибутами. Маша пришла к нему честной девушкой и он стал ее первым мужчиной.

И вот теперь она изволит сладко почивать на семейной кровати, домашняя прислуга тоже дрыхнет по своим лежанкам, готовится к рабочим будням, пусть и не столь тяжелым, как у крестьян.

Один хозяин воровски прокрался на кухню, и распивает чаи, радуется новой жене, горячо любимой и желанной.

Представил картину воровства и только усмехнулся. Эк его занесло! Не воровски он и не прокрался. И вообще сиятельный князь — представитель титулованного дворянства — ныне по жене его императорское высочество великий князь Романов — и многое что может позволить, а не только чаи на кухне распивать.

Он подмигнул своему отражению в начищенном самоваре и насторожился — кто-то шел на кухню.

В коридоре послышались шаркающие шаги кухарки Аглаи Спиридоновой, сразу узнаваемой на слух. Дородная немолодая женщина и не могла шагать по-другому. Некогда она работала на кухне Зимнего дворца, чуть не попала в тюрьму и, оправданная в ходе розыскных действий князя, предпочла перейти к нему на кухню. Константин Николаевич ничуть не возражал. Уж очень у нее получались вкусные плюшки. А булочки! Прелесть, а не булочки!

Увидев великого князя в халате на кухне в поздний ночной час, Аглая не удивилась. Мало ли хозяин зачем хочет за кухонный стол? На то его хозяйское дело, простым людям сюда лучше не соваться к затеям барина. Целее будешь.

— Чаю захотели, ваше императорское высочество, — понимающе кивнула она, — булочек вкусите. Булочки вчера хорошо получились, сдобные, хрустящие, — она широко зевнула, машинально перекрестила рот. Пояснила: — пить вот захотела. Крутилась — вертелась, а все равно пришлось идти. Вода сама в рот не побежит.

В XIX веке бытовая санитария еще носила грозный смертоносный характер. Лопухнешься слегка — враз карачун придет. Воду, скажем, можно пить только кипяченую, и желательно на кухне, как Аглая. В городе сырая вода любая нехорошая, пусть кажется хрустально чистой. Поэтому вода для утреннего мытья, нагреваемая в кувшинах в комнате, отнюдь не является питьевой.

Попила всласть, не торопясь, ушла обратно в женскую комнату для слуг, где она спала.

Вот и ладненько, а то в эту ночную пору уставший князь совсем не жаловал общения даже близких людей, а тем более слуг. Удовлетворенно улыбнулся, берясь за кружку с чаем.

Но, видимо, не судьба была несчастному попаданцу пить ночной чай в собственной кухне в одиночестве. Аглаю почти сразу сменила Маша, тоже зевая и гордо неся свое тело в ночном платье. Не девичье уже, женское! Вот тебе и сладко почивает!

Тут уже засуетился и сам Константин Николаевич. Жена все-таки, родная и близкая. И к тому после первой брачной ночи. Усадил за кухонный французский стол, погладил невзначай, как ребенка, по голове, налил кипяченой воды по ее просьбе. То есть сделал все те бестолковые, но желанные действия, которые так нравятся родным и во все времена называются одним термином «семейные заботы».

— Милая, почему ты так рано встала? — даже озаботился он, — в твоем положении не зачем вставать с утренними петухами. Лежала бы, надо чего — позвала служанку Варьку. Меня на крайний случай. Я не развалюсь от нескольких маленьких шагов к любимой и такой желанной жене.

— Мне ску-у-у-чно одной в постели, — с капризными нотками сказала Маша, объясняя свое присутствие на кухне около мужа, — и без тебя неуютно. Или троганая я тебе уже совсем неинтересна и дурна?

Она с интересом посмотрела на него. Константин Николаевич легко понял, что сейчас они разыграют старую, как мир, семейную мизансцену «сцена ревности законной жены». И ему придется улещивать ее и умасливать, прося простить непонятно какую вину. Кхм, другие варианты?

Хотя, ему все же немного помогли. Внизу у проходной двери застучали, зашумели, призывая привратника. Явно в это позднее время кто-то пришел чужой и требует хозяина. А привратник уже ушел со своего поста. Ночь же!

Князь вынужден был слегка отвлечься от жены. Не то что бы с радостью и облегчением, но все же. Кликнул заспанных слуг, забранился на них. Мало ли что поздно. Не к тебе пришли!

Разумеется, к каждому гостю он бы не спустился — на это существовал специальный человек из прислуги, а он весьма приличного чина и положения, чтобы на каждый шум и гам спускаться. Однако вежливость и приличия требуют…

Взглянул на первый этаж. Приехал флигель-адъютант барон Шеллинг с двумя гвардейцами. Барон был при императорском дворе лицо не первое, но и далеко не последнее, чтобы так просто рядовым гонцом мотаться с посланиями в ночи. Явно что-то важное и срочное. Пришлось срочно одеваться — не в дезабилье же его встречать — просить подняться в гостиную, уставленную английской мебелью — очередной подарок императора Николая I. Или теперь, точнее, тестя Николая?

Маша без напоминаний ушла в их спальню. Не зачем ей в таком легком ночном одеянии показываться. И на грубость к приехавшему гостю это не походило. В ее положении молодой, но пока венчанной жены это было простимо, даже если она была бы мелкой дворянкой. А тут целая великая княгиня!

Пришедший барон был утилитарно краток и немногословен. Он извинился за поздний час и сообщил, что его императорское величество августейший монарх соизволил завтра быть здесь к десяти часам утра. С малым двором.

С тем флигель-адъютант, приветливо улыбнувшись и попрощавшись, отбыл обратно в Зимний дворец, оставив хозяина в некоторой растерянности.

Не фига себе! Только не говорите мне, что после появления его дочери и творимого ими интимного безобразия, он прибудет просто так. Ага!