Так завершается карьера сыщика в XIX веке

Б-бах! — гулко опустился на стол тяжелый кулак следователя:

— Все-таки решил врать. Усугубляешь вою вину. Ты же сам только что назывался англичанином! И потом — речь у тебя очень культурная, не похожая на мешанина. Думай, как врать поскладнее.

Федор, — это он уже плюгавенькому писарю, — позови-ка сюда местных надзирателей.

Подождал пока придут надзиратели — здоровенные жандармы, кровь с молоком. Сказал им:

— Вот что, ребятишки, энтот злодей решил со мной лукавить. И пока он думает, как поскладней соврать, дайте ему десяток розог! Что б вразумился.

Узник и без того понимавший, что надзирателей для хороших затей не зовут, забился в могучих руках жандармов, в отчаянии закричав с иностранным акцентом (толи немецкий, толи английский):

— Я есть англичанин, то есть немец, вы не имеете права, а-а!

Крепкие надзиратели, привыкшие ломать сопротивление узников, легко его скрутили. А тот, бедолага, и шевелится и не мог из-за кандалов на руках и ногах. А потом пошла массовка — на специально расположенном для этого топчане, его разложили и стали вразумлять под крики Вильямса Алертона (попаданец уже почти догадался, кто это).

И он ведь не злодей. Десяток ударов дали и все пока. А там пусть сам, паршивец, думает — сознаться или терпеть порку.

— Ну что злодей, обдумал? следователь так нехорошо на него посмотрел, добавил: — али еще добавить березовой каши? А чтобы ты лучше кумекал, вот тебе выписка из протокола твоего дружка Стюарта. Со слов дипломата написано:

«а для более лучшего воровства бриллиантов из Бриллиантовой комнаты Зимнего дворца мне помогал Генрих, он же Вильямс Алертон». Последняя часть предложения была жирно подчеркнута карандашом.

— Ну, подлец, понял, ни к чему твои придумки не помогут, все уже известно! — и следователь довольно заерзал на колченогом табурете.

На самом деле все было не так все просто. Стюарт, конечно, о «Генрихе» много чего наболтал, но кто он такой не сказал. Толи сам не знал, толи, что скорее, пытался не дать его арестовать. Понимал, чем это скажется ему самому. Но аналитический мозг опытного полицейского XXI века позволили примерно вычислить, кто это.

А далее техническая работа. Тот же писарь Алексей написал фальшивую выписку. И теперь Константин Николаевич довольно напряженно смотрел и гадал — клюнет рыбка или нет?

Рыбка клюнула, заморгав от напряжения. Все-таки англичанин привык сам допрашивать, а не был допрашиваемым. Да и старый полицейский XXI века куда как опытнее и искуснее непрофессионального уголовника XIXвека.

Ну а раз признался, что такой-то деятель, должен отвечать за свои преступления в Российской империи. А как же! Тем более, нашалил он в нашей стране изрядно.

Для начала Константин Николаевич рассмотрел самое важное для Вильямса, за которое, если б Николай I решился (а он еще может решиться, Алертон официально не имел защитительного статуса дипломата), его бы повесили. Кража важного документа — так называемого лжезавещания Николая I (условное название попаданца).

А чтобы англичанин быстрее думал и резче боялся, Константин Николаевич специально остановился гибельного действия этого поступка. Вроде бы испугался. Во всяком случае, переход к обычному уголовному делу о бриллиантах, где главная опасность состояла лишь в том, что жертвы были из императорской семьи, а во втором случае и сам император.

Но там все-таки гибельная петля вырисовалась не так явственно. И свое правительство могло защитить, тогда как в случае с документом оно будет тупо молчать.

Что Константину Николаевичу и надо было. Причем «дело о краже бриллиантов» для него не представляло интереса, он было уже раскрыто. Англичанину надо было просто показать, что жандармерия почти все знает и ей надо лишь добровольное признание главного преступника.

Алертон, кстати, несколько раз пытался сфальсифицировать дело. В свою пользу, разумеется. Попаданец легко его поправил, буквально на пальцах продемонстрировав, как реально шли события.

Единственно, что не знал великий князь — это мотивацию. Они же могли встревожить жандармов (так потом и было) оказалось, элементарная жадность.

Алертон, увидев, какие серьезные прорехи наблюдаются в охране, решил «за одним» еще и прибарахлить драгоценные камни. О них ему рассказал Андриан Два Пальца. Он же и сработался со своими людьми

Своровали удивительно легко, но потом все же русская жандармерия взяла след. Уголовников взяли, а сам Алертон чудом ушел (наивная версия). Пришлось переходить на полуофициальное положение, сменив имя

Потом перешли на второе бриллиантовое дело, параллельно — платиновое. А вот здесь оказалось Константин Николаевич перемудрил, забыв, что все-таки здесь не XXI век. Никто нигде никого не прикрывал.

Оба этих дела развивались самостоятельно. Просто платиновое шло по инициативе Лондона, тогда как кража бриллиантов со скипетра шла из-за активизации джентльменов из английского посольства. Алертон даже уточнил — наиболее был оживлен Стюарт, который, в конце концов, и стал главным инициатором.

Схему выбрали старую и простую — воруют уголовники, им помогают местные слуги. И ведь опять прошло, Алертон даже обиделся за русских (ну, и за себя, конечно).

Вот здесь Константин Николаевич задумался. Первоначально он хотел взять на крючок джентльменов при помощи лжезавещания Николая I. Однако, этот вариант зарезал сам император своим запретом обострить обстановку.

А между тем, бриллианты скипетра до сих пор не были обнаружены. Ведь тогда доминировала версия о «прихватизации» еще в XVIII веке по приказу самими монархами — толи бабка нынешнего императора Екатерина II, то ли отец у оного же Павел I. Ну и, по сути, реально уже не искали.

Теперь же следствие радикально изменило направление. А потому проблема поиска стала очень актуальной. А поскольку опять рядышком англичане, то и зубодробительной. Ведь Николай I вои взгляды не изменил!

В общем, стоит изменить концепцию. Раз уж император и без того приказал отпустить виновников из англичан, то так и сделаем. Но он потребует от этого лжеГенриха взамен императорские бриллианты. Нечего тут воровать национальное богатство!

Но вначале напугать до непроизвольного выделение мочи. Чтобы даже и мысли не было сопротивляться!

— Что же, оба дела уже закрыты. Хотя, признаюсь, какие-то мелочи вы открылись. Уголовников мы наказали. Кое-кого даже повесили, но в основном отправили на каторгу или в ссылку. В столицу им все одно теперь запрет въезжать. Иностранцам же, то есть вам и Стюарту наказание бы одно — выезд заграницу с запретом появления в России в дальнейшем навсегда.

Но, Вильям Алертон ваш последний поступок перекрыл все ваши возможности. Только виселица и при том никакого смягчение. Даже ходатайство английского правительства не поможет. Да и не будет оно, между нами, вмешиваться. Слишком уж пованивает дело.