Таких не берут в космонавты. Часть 2

Я вздохнул и мысленно спросил:

«Кто ты такой, Вениамин Морозов?»

* * *

В кафе мы просидели два с половиной часа. За это время я проглотил три порции сосисок, два салата и три порции мороженого. Опустошил две бутылки лимонада.

Зосимова и Митрошкин ушли из «Юности» раньше нас. Клубничкина и братья Ермолаевы изобразили веселье, когда мы прошли мимо их стола по пути в гардероб.

Из кафе мы шли двумя группами. Первыми шагали я и Тюляев — Лукина шла между нами, держала нас под руки. Черепанов и Надя Степанова замыкали наше шествие.

Геннадий проводил меня и Иришку до дома. В гости мы его не пригласили. На этом я настоял ещё вчера вечером: пояснил своей двоюродной сестре, что «хорошего понемногу».

* * *

Во второй половине дня я снова сунул в портфель пригласительные билеты, карту города и тетрадь с портретами физруков сорок восьмой школы. Надел пальто и шапку, побрёл по подтаявшему снегу к трамвайной остановке. Вот только теперь я повёз работницам тракторного завода не три портрета, а только два (портрет Фомича остался у Юрия Михайловича Тюляева).

Первая же посещённая мною сегодня женщина (из списка приглашённых на концерт) заметила «обман». Она нахмурила брови и поинтересовалась, почему я показал ей только двоих «мужиков», а не троих, как другим. Я пояснил ей, что один из участников конкурса «снялся с дистанции». Женщина заявила, что я, наверняка, «припрятал» от неё «самого красивого».

В воскресенье тринадцатого февраля я навестил четырёх работниц тракторного завода. Все они опознали Илью Муромца и отдали за него свои голоса. Две женщины на меня обиделись за то, что я навестил их «так поздно». Я пояснил, что один работаю курьером. Поэтому просто физически не мог посетить всех приглашённых на концерт за день или даже за неделю.

Вечером я разложил на письменном столе карту и нашёл там три адреса, ещё мною не посещённых. Прикинул, что они находились в разных районах города. Невольно посочувствовал женщинам, ездившим на работу «в такую даль». Нашёл я на карте и Октябрьский рынок, рядом с которым случится ссора студента и пенсионера. Написал рядом с ней карандашом: «Вениамин Морозов».

* * *

О Морозове я утром спросил у Иришки, когда мы с сестрой шли в школу.

— Вениамин Морозов, — повторила Лукина. — Звучит знакомо. Он в нашей школе учился?

— Мне самому это интересно, — ответил я.

— Слышала я о каком-то Вене Морозове, — сказала Иришка. — Только не помню, где и от кого.

* * *

Тот же вопрос перед началом классного часа я задал Черепанову.

Лёша пожал плечами и ответил:

— Я слышал только о Павлике Морозове. Может, Вениамином звали его брата?

— Может быть, — сказал я.

— Зачем тебе этот Вениамин понадобился? — спросил Алексей.

Черепанов положил на парту учебник и тетрадь.

— Со вчерашнего дня это имя в голове вертится, — сказал я. — Не соображу, кто такой этот Морозов.

— Вспомнишь, — пообещал Алексей. — Или забудешь о нём.

Он вздохнул, чуть склонился в мою сторону и тихо спросил:

— Василий, ты не возражаешь, если я с Надей Степановой сегодня после школы пойду в кино?

Я усмехнулся.

— Идите. С чего бы это я возражал?

Лёша покачал головой.

— Вася, ты не понял. Я пригласил её в кино. Только её. Понимаешь? Мы вдвоём туда собрались. А потом я сообразил, что вы с Иришкой обидитесь… наверное. Из-за того, что мы вас с собой не позвали.

Черепанов взглянул на затылок сидевшей перед ним Иришки.

— Не обидимся, — заверил я. — Мне в кино не интересно. Иришка бы туда пошла, но не с нами.

Алексей неуверенно улыбнулся.

— Тюляев её ещё не приглашал? — спросил он.

— Пока нет. Ещё не решился.

— Пригласит. Скоро. Там сейчас снова «Гиперболоид инженера Гарина» показывают.

— Обязательно пригласит, — согласился я. — Никуда не денется.

Черепанов вздохнул и сказал:

— Сегодня я в кино. А завтра я снова приду к вам на репетицию. Вась, ты уже решил, какие песни споёшь на следующем концерте? На том, что будет восьмого марта? Нас ведь и туда позовут. Мне так кажется.

— Обязательно, позовут, — сказал я. — Тут без вариантов. Мы с тобой и там всех удивим. Песни я пока не выбрал. Но идей много. Как раз сегодня этим и займусь: подумаю над нашим мартовским репертуаром.

* * *

Учебная неделя началась с политинформации.

Лукина встала около парты, развернула в руках газету «Правда».

— «Неделя Луны», захватившая весь мир с того памятного вечера третьего февраля, — сказала она, — когда точно по расписанию, в двадцать один час сорок пять минут тридцать секунд по московскому времени, советская автоматическая станция «Луна-9» осуществила мягкую посадку на поверхность Луны, десятого февраля завершилась пресс-конференцией советских и иностранных журналистов в Московском доме учёных…

* * *

На уроке истории меня опять вызвали к доске (второй урок подряд). Словно учительница прошлый мой ответ посчитала случайностью и проверила меня снова. Я доложил о результатах девятнадцатого съезда КПСС, состоявшегося в пятьдесят втором году. Процитировал выдержки из докладов. Получил ещё одну пятёрку (в классный журнал и в дневник). Вернулся за парту и подумал о том, что если бы я вернулся в прошлое на полгода раньше, то наверняка бы заверил обучение в школе с золотой медалью.

* * *

После уроков я заглянул в кабинет директрисы.

Клавдия Ивановна Кульженко выглядела она задумчивой. Она замерла со скрещенными на груди руками около окна. Будто бы прислушивалась к постукиванию падавших с крыши капель.

Мне показалось, что я отвлёк её от разглядывания школьного двора.

— Входи, Василий, — сказала директриса. — Есть для тебя письмо. Одно. Вон, на столе лежит. Забирай.

Клавдия Ивановна кивнула в сторону своего стола.

Я прогулялся за письмом.

Спросил:

— Ждёте весну, Клавдия Ивановна?

— Жду, как ни странно, — ответила директриса. — Уже представляю, сколько работы нам предстоит. До двадцать третьего февраля снег, скорее всего, долежит. А вот к восьмому марта нам предстоит уборка территории.

Я пожал плечами.

— Уберём, какие проблемы.

Кульженко вздохнула и произнесла:

— Уберём, конечно.

Она снова выглянула в окно.

— Клавдия Ивановна, — сказал я, — вам знакомо такое имя: Вениамин Олегович Морозов?