Талисман гномов

На самом деле я собирался в бар к Лу, чтобы нагрузиться вином до полной отключки. Меня можно понять: я проиграл, с самого начала пошёл по ложному пути и потерял драгоценное время. Прости, мастер Таг. Твоя смерть тяжким камнем ляжет на мою совесть.

Лиринна поняла моё состояние. Она прижалась ко мне, поцеловала в небритую щёку, ласково провела ладонью по волосам.

– Гэбрил, - тихим сдавленным голосом попросила она.
– Не сдавайся. Я люблю тебя.

– Я знаю и тоже тебя люблю, - сейчас слово 'люблю' не вызывало у меня внутреннего протеста..

– Не сдавайся, Гэбрил, - повторила эльфийка.

– Ты справишься.

Я подарил ей ответный поцелуй.

– Только ради тебя, Лиринна. Я что-нибудь придумаю. Обязательно.

Глаза эльфийки увлажнились. Я обнял её правой рукой и сжал в объятиях. Наши тела на миг стали одним целым. Она улыбнулась. Её улыбка согрела меня как дневное солнце.

– Всё будет в порядке, милая. Вот увидишь…

Лиринна ушла домой, а я ещё долго сидел, вперив взгляд в открытое окно. Там, над плоскими и остроконечными крышами домов проплывали перья облаков. С высоты своего полёта они посмеивались над нами и нашими проблемами. Почему бы ни последовать их примеру?

Расследование описало круг и вернулось в исходную точку. Я принял решение взять её за отправную. Снова. Такое случается в моей профессии. Ты можешь оказаться на развилке и выбрать не то направление и в итоге оказаться в тупике. Тогда вернись и попробуй сначала. Возможно, стоило зайти с другой карты.

Сегодня я мог получить звание самого невежливого человека в городе. Мне удалось раз десять отбросить плечом в сторону встречных прохожих, сбить с ног нищего старика, клянчившего милостыню на пересечении двух кварталов, и пропустить мимо ушей возмущённые вопли людей, на чьи ноги я наступал как на камни мостовой.

Я начал расследование с Трещотки почти две недели тому назад и не догадался спросить его об одной банальной вещи. Неужели это армия сотворила такое с моим интеллектом? Хотя вряд ли. Там, на войне, без смекалки делать нечего, если не хочешь вернуться обратно вперёд ногами, а я мечтал остаться целым и невредимым.

Вокруг торговых рядов как всегда выстроилась очередь, но я сегодня был настроен слишком решительно, чтобы тратить время на созерцание чужих затылков, и разрезал толпу как нож масло.

Как и в прошлый раз, Трещотка сидел на табуретке, положенной на бок, и ковырял шилом в подошве огромного башмака. Башмак явно остался всё тем же. Я узнал его благодаря невероятным размерам.

– Привет, Сухарь. Что-то ты ко мне зачастил, - Трещотка как всегда не глядел в мою сторону.

– Не от хорошей жизни, Трещотка.

– Обычное дело. Хоть бы кто пришёл ко мне поделиться радостью, - Трещотка устало отложил башмак и поднял на меня проницательные глаза.
– Ладно, рассказывай, раз не пожалел времени.

– Я насчёт Болванчика.

– Он мёртв, - вздохнул сапожник.
– Его нашли мёртвым аккурат после того, как ты им интересовался. Надеюсь, что это совпадение.

– Только совпадение, - подтвердил я.

– Ты знаешь, кто его пришил?

Я понимал, что отвечать необязательно, но всё же вымолвил:

– Знаю.

– Скажешь?

– хмуро воззрился Трещотка.

– Нет, не могу. Прости…

– Дело твоё, - Трещотка вернулся к ботинку.

Обиделся?

– Обожди, Трещотка. Мне нужна твоя помощь, - попросил я, схватив его за руку, в которой находилось шило.

– Разве я когда-нибудь отказывал тебе в помощи?
– удивился сапожник.
– Только мои возможности не безграничны.

– Я понимаю. Не волнуйся, убийца Болванчика понесёт наказание. Я раскрыл это дело, но в него вмешались люди, имевшие на убийцу зуб, пришлось временно выбыть из игры.

– Тогда всё в ажуре.

– Нет, не всё. Я не продвинулся ни на шаг в поисках одной вещицы. Я потянул не за ту ниточку, Трещотка.

– Сочувствую, - сухо сказал Трещотка.

– Слушай, Трещотка, мне нужно имя человека, который был близок к Болванчику. Ведь наверняка такой существовал. Не мог же Болванчик делиться всем, что у него накипело на душе, только со своей крысой.

– Дженни, - понизив голос, произнёс Трещотка.

– Дженни?!!
– удивился я.

– Да, его подружка. Она торгует рыбой в Рыбном ряду. Здоровая такая баба с красным обветренным лицом. Почему-то Болванчик запал именно на неё.

– А она?

– Она просто пользовалась его благосклонностью. Старик не раз дарил ей дорогие подарки. Клянусь своей будкой, она даже не заплакала, когда узнала о его смерти.

– Спасибо, Трещотка. Я её обязательно навещу.

– Возьми с собой денег, - посоветовал сапожник.
– Она понимает только этот язык.

Я внял его совету. Деньги у меня с собой, осталось только найти бывшую подружку Болванчика. Поиски заняли от силы минут пять. Пройти мимо Дженни не представлялось возможным. Вторую столь колоритную торговку рыбой стоило ещё поискать.

У неё был огромный флюс в полщеки, но это не мешало женщине громко покрикивать и подзывать к себе покупателей. Я остановился поражённый её колоссальными размерами. Казалось, что она занимает необъятной тушей половину Рыбного ряда.

– Что тебе надо, красавчик?
– осведомилась торговка, склоняясь ко мне так низко, чтобы я заглянул за вырез её свободного платья, на пошив которого должно быть пошло ткани не меньше, чем на парус клипера. Кроме платья на ней ещё был несвежий передник в жирных пятнах и следах крови. Ужасно неаппетитное зрелище. Надо проводить триста шестьдесят пять дней в году в обществе крысы, чтобы запасть на такую красотку.

– Я ищу Дженни.

Женщина насторожилась. Её брови нахмурились.

– А зачем она тебе?

– Я скажу это только самой Дженни. Это вы?

– Допустим.

– Мы можем побыть наедине?

Кажется, я неправильно сформулировал вопрос, потому что реакция Дженни превзошла все мои ожидания.

– За кого ты меня принимаешь, господин хороший?
– женщина резко выпрямилась и встала напротив меня подбоченившись. Сейчас она походила на огромный кувшин с двумя ручками.
– Я ведь не девка беспутная.