Талисман

— Волк!

Волк повернул к нему свое довольное лицо. Его глаза сияли ярким оранжевым огнем и выглядели в этот момент одновременно и дикими, и умными. Затем огонь погас, и они снова стали мутными и красновато-коричневыми.

— Скажи, Волк, ты… оборотень?

— Конечно, — ответил Волк и еще раз улыбнулся. — Ты попал в самую точку, Джек. Волк!

Джек сел на камень, задумчиво глядя на Волка. Ему казалось, что невозможно удивиться больше, чем он уже был удивлен, но Волк без особых усилий разрушил это впечатление.

— Как поживает твой отец, Джек? — спросил он тем небрежным тоном, каким люди обычно справляются о здоровье чьих-либо родителей. — Как поживает Фил? Волк!

4

Несколько секунд Джек сидел открыв рот, без единой мысли, словно ничего не передающая радиостанция. Затем лицо Волка изменилось. Выражения счастья и детской непосредственности то одновременно появлялись на нем, то сменяли друг друга. Джек заметил, что ноздри Волка часто раздуваются.

— Он ведь умер, да? Волк! Прости меня, Джек. Черт бы меня побрал! Я дурак! Дурак! — Волк ударил себя кулаком по лбу и на этот раз действительно взвыл. Это был звук, холодящий кровь. Стадо коров беспокойно озиралось.

— Да, это так, — ответил Джек. Он услышал свой голос как бы со стороны, словно говорил не он, а кто-то другой. — Но… откуда ты знаешь?

— Твой запах изменился, — просто ответил Волк. — Я узнал, что он умер, потому что это было в твоем запахе. Бедный Фил! Такой хороший был парень! Я могу тебе сказать это прямо здесь и прямо сейчас, Джек! Твой отец был хорошим парнем! Волк!

— Да, — согласился Джек. — Он был хорошим. Но откуда ты знаешь его? И откуда ты знаешь, что он — мой отец?

Волк так посмотрел на него, как будто Джек задал настолько простой вопрос, что он даже не требовал ответа.

— Я, конечно же, помню его запах. Волки помнят все запахи. Ты пахнешь точно как он.

Ба-бах! Бейсбольная бита едва не добила Джека. Он почувствовал странное желание упасть в сырую траву и кататься по ней взад-вперед, схватившись за живот и подвывая. Люди говорили ему, что у него глаза отца, нос отца, рот отца, даже манеры отца, но никто никогда не говорил, что он пахнет, как отец. Это слишком сумасшедшая мысль, чтоб вот так ее принять.

— Откуда ты его знаешь? — снова спросил Джек.

Волк посмотрел в сторону.

— Он приходил с другим человеком, — сказал он наконец. — Я тогда еще был совсем маленьким. Тот, второй, — он плохой. Тот, второй, украл нескольких из нас. Твой отец не знал, — поспешно добавил он, будто боясь, что Джек рассердится. — Волк! Нет! Он был хороший, твой отец. А тот, другой…

Волк медленно покачал головой. На его лице появилось выражение даже более простое, чем его веселье. Это было воспоминание о каком-то детском кошмаре.

— Плохой, — закончил Волк. — Мой отец говорит, что этот человек устраивает себе место в этом мире. В основном он действует через своего двойника, но сам он из твоего мира. Мы знали, что он плохой, мы могли рассказать об этом. Но кто стал бы слушать Волков? Никто. Твой отец догадывался, что он плохой, но у него не было такого чутья, как у нас. Он знал, что он плохой, но не знал насколько.

Волк запрокинул голову и снова протяжно завыл — долгий, холодящий душу звук эхом отзывался в глубоком синем небе.

Интерлюдия Слоут в этом мире (II)

Из кармана объемистой парки (он купил ее, убежденный в том, что восточнее Скалистых гор Америка превращается в холодную пустыню в первых числах октября, — теперь пот бежал с него ручьями) Морган Слоут вынул небольшую стальную коробочку. Под крышкой находились десять маленьких кнопочек и экран из желтого матового стекла, два дюйма длиной и четверть дюйма шириной. Он аккуратно нажал несколько кнопочек ногтем левого мизинца, и в окошке высветился ряд цифр. Слоут купил эту фиговину в Цюрихе за бешеные деньги. Человек, продавший ее, уверял, что даже неделя, проведенная в крематории, не сможет повредить этой каленой стали.

В коробочке щелкнуло.

Слоут отвернул два тонких лоскутка черного бархата, открывая то, чем он владел уже добрых двадцать лет, чем он владел еще задолго до того, как родился этот ненавистный маленький ублюдок, из-за которого и начались все неприятности. Это был тусклый оловянный ключ. Когда-то он был вставлен в бок механическому игрушечному солдатику. Слоут увидел этого солдатика в лавке старьевщика в странном маленьком городишке Пойнт-Венути, штат Калифорния, в котором он имел большой интерес. Действуя под влиянием желания, слишком сильного, чтобы его отогнать (да он и не собирался его отгонять, он всегда потакал своим желаниям, этот Морган Слоут), он заплатил пять долларов за пыльного помятого солдатика, и… в любом случае ему нужен был не он. Ключ притянул к себе его взгляд. Именно ключ заставил его раскошелиться. Слоут вынул его из бока солдатика и положил в карман, как только дверь лавки захлопнулась за ним. Сам же солдатик угодил в мусорный бак около книжного магазина с интригующим названием «Опасная планета».

Сейчас, стоя перед своей машиной на окраине Льюисбурга, Слоут вытащил ключ и посмотрел на него. Так же как и медиатор Джека, оловянный ключ в Долинах превращался во что-то другое. Однажды, возвращаясь оттуда, он обронил ключ в коридоре здания своего старого офиса. И должно быть, немного волшебной силы из Долин осталось в нем, потому что этот идиот Джерри Бледсо поджарился не больше часа спустя. Поднимал ли Джерри ключ? Или, может, просто наступил на него? Слоут этого не знал, да и не очень-то хотел знать. Какое это имеет значение? Ему было совершенно наплевать на Джерри — учитывая, что подручный имел страховой полис, предусматривающий двойную компенсацию за смерть от несчастного случая (эту информацию Слоут получил от управляющего зданием, с которым они время от времени покуривали «косячок»). Морган едва не обезумел от своей потери. Нашел ключ Фил Сойер, он протянул его со словами: «Эй, Морган, это твоя игрушка? Поищи-ка у себя дырку в кармане. Я нашел его в коридоре, после того как вынесли бедного Джерри».

Да, в коридоре. В коридоре, где пахло мотором грузовика, который девять часов подряд гнал на предельной скорости. В коридоре, где все почернело, обгорело и оплавилось.

Все, кроме этого маленького оловянного ключика.

Который в ином мире служил чем-то… ну вроде громоотвода и который Слоут сейчас вешал на шею на блестящей серебряной цепочке.

— Ну вот, Джек, — сказал Слоут почти нежным голосом. — Настало время положить сокрушительный конец всей этой смехотворной истории.

Глава 17 Волк и его стадо

Волк говорил о многих вещах, в то же время пытаясь увести свой скот с дороги и погнать его к ручью на запад. Когда Джек спросил его, где он живет, Волк лишь неопределенно махнул рукой на север. Он сказал, что живет со своей семьей. Когда же несколько минут спустя Джек попросил уточнить, Волк удивился и сказал, что у него нет ни жены, ни детей и что он не собирается возвращаться в это место, которое он назвал «большой норой под луной», по меньшей мере год или два. Потом он посмотрел в сторону «большой норы под луной», и на его лице расплылась похотливая ухмылка.