Там чудеса

— Он мог бы просто взять эти деньги. У него есть доступ ко всем нашим счетам, ко всем сейфам.

Жадов беспомощно посмотрел на меня.

— Вы слышали поговорку о том, что банкиры никому не верят? — спросил он.

— Слышал, — улыбнулся я.

— Так вот, это правда, — кивнул Жадов, — но своему сыну я хочу верить. Потому что иначе жить невыносимо. Я верю, что он не причастен к этому ограблению. Александр Васильевич, я прошу вас, раскройте это дело как можно скорее. Если вы не сможете найти ценности, то хотя бы докажите, что мой сын их не брал. Снимите с него подозрения.

Его просьба тронула меня, но я не показал вида.

— Григорий Павлович, я должен задать вам еще один вопрос. Предупреждаю, что вопрос этот неприятный, но полиция все равно спросит вас об этом. А вы сами не причастны к ограблению?

— Что? — изумился Жадов и замер от удивления с полуоткрытым ртом.

Видно, эта мысль даже не приходила ему в голову. Но его вполне можно было понять.

— Я не грабил собственную лавку, — справившись с собой, ответил банкир.

— Я должен был спросить вас об этом, Григорий Павлович, — сочувственно улыбнулся я. — Хорошо, я возьмусь за это дело. Сегодня же съезжу в полицию, выясню все подробности ограбления и постараюсь увидеться с вашим сыном и подбодрить его.

На лице Жадова появилось облегчение.

— Вы думаете, у вас что-то получится? — с надеждой спросил он.

— Я сделаю все возможное, — твердо ответил я и увидел, что банкиру стало легче от моих слов. Он сделал еще глоток коньяка, потом покосился на бутылку.

— У вас хороший бренди.

— Как только я что-то выясню, я сразу пришлю вам зов, — ответил я.

Жадов допил бренди, поставил бокал на стол и тяжело поднялся из кресла.

— Благодарю вас, господин Тайновидец, — устало кивнул он и направился к двери.

Игорь Владимирович вышел, чтобы проводить Жадова. Я поднялся из-за стола и посмотрел в окно. Жадов тяжело шел к своему мобилю. Возле калитки он остановился и оглянулся. Мы с ним встретились взглядами, и я кивнул, успокаивая банкира.

Затем повернулся к Лизе.

— Ну, что ты думаешь о рассказе Григория Павловича?

Лиза отложила блокнот и потерла лоб, сбрасывая маску секретарши.

— Он верит, что его сын ни в чем не виноват, — сказала она.

Дом тоже прислал теплый импульс. Он внимательно слушал наш разговор и был полностью согласен с Лизой.

— Благодарю за кофе, — вслух сказал я, поднимая глаза к потолку.

А потом по-свойски уселся на краешек стола девушки.

— Да, мне тоже кажется, что Григорий Павлович уверен в невиновности своего сына, — согласился я. — Интересно, почему полиция считает по-другому? За что они арестовали молодого человека?

Я почувствовал, что меня охватывает привычное любопытство, и потер руки.

— Кажется, нам на голову свалилась очередная магическая история, — улыбнулся я.

И мы с Лизой весело рассмеялись.

На улице послышался рокот мотора. Это отъезжал мобиль Жадова. Игорь Владимирович не уехал вместе с банкиром. В окно я видел, как дед идет обратно к дому.

— Похоже, серьезный разговор еще не окончен, — подмигнул я Лизе.

Вернувшись в кабинет, Игорь Владимирович удобно уселся в кресло и с улыбкой посмотрел на нас.

— У вас отличная команда, — одобрительно сказал он.

Затем принюхался и добавил:

— И отличный бренди.

— Хотите? — весело предложил я.

Игорь Владимирович покачал головой.

— Не сейчас. У меня еще много дел. Но как-нибудь вечером я непременно к тебе загляну. Ты давным-давно обещал показать мне свою обсерваторию.

— Я всегда рад вас видеть, — кивнул я. — Заезжайте в любое время.

Затем помолчал и сменил тему.

— Игорь Владимирович, почему вы решили помочь банкиру Жадову?

Дед пожал плечами.

— Жадов — мой деловой партнер, — ответил он. — Кроме того, я несколько раз общался с его сыном. Мне кажется, молодой человек не может быть замешан в ограблении.

Игорь Владимирович лукаво улыбнулся.

— Кроме того, Григорий Павлович владеет недвижимостью в квартале Разбитых Статуй, а это немаловажно.

Лиза с любопытством переводила взгляд с меня на Игоря Владимировича.

— А что это за квартал Разбитых Статуй? — спросила она. — Никогда о нем не слышала.

— Это очень любопытное место, — улыбнулся я. — Говорят, лет тридцать или сорок тому назад в этом квартале любили селиться молодые художники и скульпторы. У них даже была своеобразная коммуна, так что каждый дом в этом квартале по совместительству еще и мастерская.

— А почему разбитые статуи? — не поняла Лиза.

— Да потому, что у молодых скульпторов редко покупали их работы, — рассмеялся я, — и чтобы прокормиться, они продавали их городским властям. А власти дробили эту красоту в щебень и мостили им улицы. Не пропадать же добру.

— Ничего себе, — удивилась Лиза. — Делать из статуи мостовые, это же очень дорого.

— Имперское казначейство может себе это позволить, — объяснил я. — А молодых талантов надо поддерживать. Рано или поздно они вырастают в настоящих мастеров, и вот тогда их работы находят лучшее применение.

Игорь Владимирович согласно кивнул.

— У Жадова есть в собственности несколько домов с мастерскими, — сказал он. — Возможно, какой-то из этих домов подойдет вам.

Он посмотрел на Лизу.

— Или у вас теперь другие планы, Елизавета Федоровна?

Не отвечая, Лиза взглянула на меня, и я весело покачал головой.

— Независимо от наших планов, Елизавете Федоровне обязательно нужна своя мастерская.

* * *

Дорогие читатели! Комментарии и пожелания под шестым томом можно оставить по этой ссылке:Приятного чтения!

Глава 2

— Смешная фамилия у Жадова, — улыбнулся я, когда Игорь Владимирович уехал, и мы с Лизой остались вдвоем. — Хорошо подходит банкиру.

— Но не этому, — неожиданно возразила Лиза. — Григорий Павлович совсем не думал об украденных драгоценностях. Он беспокоился только о сыне.

Я легкомысленно пожал плечами.

— Он же сам сказал, что драгоценности застрахованы, и их стоимость возместит Имперское казначейство. Так что ему не о чем переживать.

Я прошелся по кабинету и убрал остатки бренди обратно в ящик.