Там чудеса

— Что ж, раз взялись за дело, не будем откладывать его в долгий ящик.

С этими словами я плюхнулся в свое кресло и послал зов Мише Кожемяко:

— Привет. Слышал про ограбление ювелирной лавки на Главном проспекте?

— Конечно, слышал, — отозвался Миша. — Дело громкое. Все полицейское управление только о нем и говорит.

— А не ты случайно им занимаешься, дружище? — поинтересовался я.

— Нет, — с сожалением ответил Миша, — Степану Богдановичу повезло. Он был дежурным по управлению и выехал на вызов.

— Значит, дело ведет Прудников, — огорчился я. — Досадно.

— А почему ты заинтересовался этим ограблением? — насторожился Миша.

Я не видел причин скрывать от друга правду. Мише я мог доверять абсолютно.

— Ко мне обратился отец арестованного, банкир Жадов. Он не верит, что его сын мог сам подстроить ограбление. Мне показалось, что ему можно верить. Так что я решил взяться за это дело. Миша, я надеюсь, вы еще не отправили младшего Жадова в тюрьму? Он ведь сидит у вас в участке?

— Да, — удивленно ответил Миша, — Сергей Жадов пока числится задержанным, а не арестованным. А почему ты спрашиваешь?

— Мне нужно с ним поговорить, дружище, — проникновенно сказал я. — А заодно хорошо бы осмотреть место происшествия. Ту самую ювелирную лавку.

— Саша, это совершенно невозможно, — без тени сомнения ответил Миша. — Степан Богданович никого не подпускает к этому делу.

— Даже тебя? — удивился я.

— Особенно меня. Он надеется раскрыть ограбление по горячим следам и стать старшим следователем. Для Степана Богдановича это мечта всей жизни. Так что даже не надейся.

— А никак нельзя поговорить с Жадовым тайком от Прудникова? — спросил я. — Мне ведь недолго, ты знаешь, пару вопросов ему задам и все. Прудников же не сидит сиднем в участке? Наверняка можно улучить момент, когда его нет.

— Саша, я бы рад тебе помочь, но никак не могу, — ответил Миша. — Возле камер всегда дежурит конвойный. Он обязательно доложит Прудникову, что я тебя впустил. Ты и пару вопросов задать не успеешь, как Степан Богданович примчится и выдворит тебя. А потом еще подаст жалобу, и мне достанется.

— И конвойного никак нельзя отвлечь? — поморщился я, но потом спохватился. — Ладно, дружище, прости. Если ты говоришь, что это невозможно, значит, невозможно. Буду действовать открыто, через Степана Богдановича. Кстати, где он сейчас?

— У себя в кабинете, — ответил Миша, — пишет доклад полицмейстеру.

— А потом? — поинтересовался я.

— А потом пойдет обедать в наш трактир. Помнишь, я тебе рассказывал, что родственник полицмейстера открыл трактир рядом с нашим полицейским участком? Так вот, Степан Богданович каждый день обедает в этом трактире.

— Хорошо, что ты напомнил мне эту историю, — обрадовался я. — В крайнем случае, будет чем надавить на господина полицмейстера. В общем, спасибо за отличную новость, дружище. Я сейчас еду к вам в участок, так что скоро увидимся.

— Это вряд ли, — с сожалением ответил Миша. — Я как раз еду на Стеклянный рынок проверять тамошних городовых. Окрестные жители снова начали жаловаться на карманников. Как будто городовые могут что-то с этим сделать. Их на Стеклянном рынке каждая собака знает.

— Значит, увидимся позже, — сочувственно сказал я. — А как твой новый дом, дружище? Обживаетесь потихоньку?

— Обживаемся, — ответил Миша. — Вчера вызвал печника, чтобы прочистить каминную трубу. Так Семен от него не отходил, пока тот не закончил работу. И все ворчал, чне заплатит. Теперь камин теперь отлично топится.

Семеном звали домового, который жил в Мишином доме.

— Рад, что вы с Семеном хорошо уживаетесь, — рассмеялся я.

Затем попрощался с Мишей и посмотрел на Лизу.

— Вот и первые трудности, — весело сказал я. — Дело об ограблении ведет следователь Прудников. Мечтает быстро доказать вину Жадова и продвинуться по карьерной лестнице. Придется огорчить Степана Богдановича прямо за обедом. Сытый человек всегда податливее. Это я знаю по себе. У вас нет планов на ближайшие два часа, Елизавета Федоровна?

— После обеда мы с Анной Владимировной собирались поехать в парк Магической Академии, — улыбнулась Лиза. — Но это еще не скоро. А вы хотите взять меня с собой, Александр Васильевич?

— Непременно, Елизавета Федоровна, — поддержал я ее шутливый тон, — используем ваше обаяние в военных целях. Господину Прудникову будет трудно отказать такой красивой девушке.

Слегка покраснев от удовольствия, Лиза достала из стола сумочку и убрала в нее блокнот.

— Я готова, — сообщила она.

Пока извозчик вез нас до полицейского участка, меня окончательно охватило легкомысленное настроение. Откинувшись на спинку сиденья, я с удовольствием наблюдал и любовался красотами Столицы.

— Приехали? — Ваша милость, — сообщил извозчик, останавливаясь возле трактира.

Мы вошли, и я удивленно огляделся. В трактире было полно полицейских. Мне показалось, что как минимум половина личного состава городской полиции собралась здесь обедать. К моему изумлению, в трактире не было официантов. Полицейские с подносами в руках сами стояли в очереди на раздачу.

Степана Богдановича Прудникова я заметил сразу. Он сидел особняком от остальных за отдельным столиком и сосредоточенно ел, как будто старательно выполнял важную работу. Круглые очки полицейского следователя строго блестели.

Мы с Лизой подошли к его столику.

— Приятного аппетита, Степан Богданович, — вежливо поздоровался я. — Разрешите присесть?

— Прошу вас, — нехотя ответил Прудников и опустил вилку. — Вы ко мне по делу, Александр Васильевич?

— Пустяки, — улыбнулся я. — Отниму у вас пару минут, не больше. Скажите, есть в столице такие участки, где не хватает городовых?

Прудников удивленно посмотрел на меня.

— Ну, кажется, в Стрельне. Я как-то этим не интересовался.

— Стрельна довольно далеко отсюда, — заметил я. — А ведь вы живете на Городовом острове? Сочувствую, Степан Богданович, нелегко вам будет каждый день ездить на службу в такую даль. Да еще и казенный мобиль отберут. Ведь городовым он не положен, я ничего не путаю?