Там, где цветёт папоротник

Незнакомка подвела Любомиру к суженому. Улыбнулась лукаво:

– Что смурной такой, берендей-оборотник? Не передумал ли часом мою внучку в супружницы брать?

Марун только рот приоткрыл от удивления:

– Ягиня-баба?

– Она самая, без прикрас, – Яга кивнула. – Ты рот-то закрой, а то комар залетит.

И отпустила руку Любомиры, чуть подтолкнув ее к суженому. И ведьмочка, смущаясь точно в первый раз, шагнула в Маруну. Улыбнулась, протягивая ему венок из душистых полевых трав и цветов. Точно такой же уже украшал ее собственные волосы. Этот венок останется ее единственной одеждой, после того, как свадебная церемония завершится, и они с Маруном останутся наедине на берегу Белояра.

А пока что на Любомире был яркий наряд, расшитый лентами и цветами, распущенные волосы дивной волной рассыпались по плечам.

И вновь, в который раз, Марун залюбовался суженой:

– Какая же ты красивая, Любомира, глаз не отвести.

– Так ты не отводи, бери ее себе и любуйся, сколько хочешь, – Василина протянула руки молодым, подзывая их к себе.

Они шагнули ближе к деревенской ведьме, а Василина повысила голос, обращаясь к собравшимся гостям:

– Слушайте все! И не говорите потом, что это не было сказано.

Люди притихли, повернувшись к главному костру. А ведьма-травница продолжала, обратившись к Маруну:

– Какова твоя клятва перед лицом невесты, Марун Северный Ветер?

Охотник улыбнулся, глядя на Любомиру горящими глазами:

– Клянусь любить и уважать мою супругу Любомиру, хранить и защищать наш дом.

Василина чуть кивнула и обратилась к Любомире:

– Какова твоя клятва, Любомира-травница?

??????????????????????????

Ведьмочка дрожала от волнения, словно осиновый лист на ветру. Венок в ее руках ходил ходуном – в отличие от Маруна для нее это был первый свадебный обряд. И Любомира искренне желала, чтобы он остался единственным.

Чистым и звонким голосом она произнесла:

– Клянусь любить и уважать моего супруга Маруна, хранить и защищать наш очаг.

Василина снова согласно кивнула и отступила в сторону от молодых, а они наоборот приблизились друг к другу. Любомира протянула венок Маруну:

– А это мой тебе дар, любый мой, как знак того, что наша с тобой любовь будет бесконечной, словно это сплетенное кольцо.

Маруну пришлось наклониться, чтобы Любомира смогла возложить венок ему на голову. Со счастливым видом охотник выпрямился и, сжав руку ведьмочки, привлек ее к себе:

– Все, теперь ты моя, Любомира.

– А ты мой, – девушка улыбнулась в ответ.

Охотник поцеловал уже не невесту – супругу. И она ответила ему с радостью. И так они были увлечены друг другом, так искренне миловались, что даже не заметили, как разошелся народ с берега Белояра, раз развеялся туман над его гладью, унеся с собой гостей из Нави. И что остались они вдвоем у догорающего костра.

Марун поднял голову и огляделся. Увидев, что вокруг никого нет, стащил с Любомиры свадебный сарафан, она даже ойкнуть не успела. И осталась ведьмочка в одном только лишь венке.

– Идем, отпустим твое платье, – Марун потянул нагую Любомиру ближе к берегу, в темноту, и она послушно последовала за ним.

Светлым пятном на темной глади озера поплыл дорогой нарядный сарафан.

– Примите, духи предков, наш свадебный подарок, – ведьмочка проговорила ритуальную фразу. – И пусть это будет самая большая потеря в нашем доме, – добавила она уже от себя, с сожалением проводив взглядом красивый наряд.

– Пусть, – Марун эхом подхватил ее слова.

А потом подхватил на руки саму Любомиру:

– Но без этого платья ты еще красивее, так что не грусти о нем. Новое справим.

Ведьмочка обвила руками шею охотника, лукаво заглянув в его глаза, уже горящие в предвкушении главного таинства этой ночи:

– Непременно. Но пока что мне больше нравится без него.

В эту ночь до самого рассвета не спали мавки в Белояре.