Там, где нет тебя

— Так и сказала, — горестно вздохнула Соня. — Я наверное состарюсь, и так и не дождусь сестрички!

Громко хохоча, Влад подхватил девочку на руки, звонко поцеловал в щеку и таинственно прошептал:

— Давай тогда исправлять эту оплошность!

— Какую? — заинтересованно приободрилась Соня.

— Сначала сделаем тете Ане предложение, — подмигнул племяннице Влад, — а потом что-нибудь придумаем с братиками и сестричками. Согласна?

Сонька довольно кивнула и, обняв Влада за шею, сообщила, что она абсолютно счастлива.

Воспоминания о том дне теплой солнечной палитрой ложились на сердце Вольского. Пришлось срочно звонить его давней подруге Лизе-Катарине Грубер — актрисе, телеведущей и совладелице сети ювелирных салонов, и просить помочь купить кольцо для Ани. Влад опасался, что может не угадать с размером, поэтому Лиза привела в магазин порядка десяти девушек, перещупав руки которых, Вольский таки нашел пальцы похожие на Анютины.

У Влада не было четкого плана и представления как предложить Ане руку и сердце, но почему-то была стойкая уверенность в том, что она не сможет ему отказать. Он просто не даст ей никакого шанса вновь отгородиться от своих чувств стеной отчужденности. Не позволит исчезнуть из его жизни. Не отпустит. Ни за что и никогда.

Предвкушение предстоящей встречи, хмельной эйфорией кружило голову, и Влад радовался возможности увидеть Аню, услышать её голос и дотронуться до неё, гораздо больше, чем своей блестящей победе на ринге. И хорошо, что суетящиеся вокруг него люди этого не понимали. Этой сердечной тайной он не готов был делиться ни с кем, она была слишком личной и трепетно-оберегаемой от посторонних.

Владу оставалось только пережить назначенную после боя пресс-конференцию с журналистами и, уже завтра вечером, он надеялся увидеть Аню и решить самый главный вопрос всей свой жизни.

В раздевалку неожиданно вошел один из охранявших вход секьюрити и, подойдя к Владу, извинившись, протянул ему сложенный вчетверо листок бумаги.

— Простите, господин Вольский, но там за дверью один оператор настоятельно просил передать вам это. Сказал вопрос жизни и смерти — вы поймете.

Влад торопливо развернул бумагу и, спину прошибло холодным потом, когда он прочитал написанные на бумаге красивым почерком всего два слова: «Анна Закревская».

— Где этот человек? — Влад вскочил с места так резко, что охранник испуганно попятившись, едва не упал.

В комнате внезапно стало тихо, и теперь, все окружающие смотрели на Вольского со смесью тревоги и недоумения.

— Где тот, кто это написал? — повторил свой вопрос Влад.

— Там… — неопределенно махнул рукой в сторону двери мужчина. — Привести?

Влад сглотнул жесткий ком, подкативший к горлу, и коротко кивнул.

— Что случилось? — Сэм осторожно коснулся руки Влада, как только секьюрити покинул раздевалку.

— Я не знаю, — Вольский не мигая гипнотизировал дверь, судорожно комкая в руке листок бумаги. — Сейчас выясню.

На пороге следом за охранником появился высокий, худощавый мужчина, лет шестидесяти, сжимающий в правой руке профессиональную видеокамеру. Взгляд незнакомца наткнулся на хмурое и неулыбчивое лицо Вольского, и мужчина, вдруг в извинительном жесте выставил вперед ладонь, быстро и сбивчиво затараторив на английском:

— Простите, я не хотел вас напугать… Это не то что вы подумали. Я просто хотел вам кое-что показать. Думаю, вы должны это видеть… Вот, — мужчина поманил Влада к себе рукой, торопливо включая камеру.

На маленьком дисплее сначала пошла серая рябь, а затем появилось четкое изображение. Камера снимала забитые зрителями до отказа сектора арены Staples Center, очевидно, пытаясь поймать в объектив атмосферу царящую на трибунах во время боя. Внезапно рука оператора замерла, поймав в фокус чье-то лицо, а потом, приблизив ракурс, замерла, и у Влада возникло ощущение, что его только что послали в жесткий нокаут.

Вольский смотрел на экран не в силах поверить тому, что видит. Нет, это не могло быть ошибкой! Просто невозможно! Не могло быть на свете другой такой женщины, с такими же глазами, губами, каскадом каштановых волос, мягкими волнами, падающими на хрупкие плечи, гибкими тонкими руками, всегда такими красивыми, грациозными, и сейчас такими ломкими и зажатыми, нервно сжимающимися в кулаки. Это была его Аня — бледная, испуганная, кусающая губы, такая родная и любимая до головокружения и остановки заходящегося в истерике сердца.

…Господи, что она здесь делала?

В голове Влада сбивчиво и хаотично носились мысли, а душа выворачивалась наизнанку, от одного только взгляда на маленькую женщину, такую слабую и беззащитную в своей отчаянной попытке выстоять и продержаться до финального сигнала гонга.

— Она молилась за вас все шесть раундов, — мягкий голос оператора выдернул Влада из ступора, но не смог заставить отвести взгляд от Аниного лица. — Это крестик, — мужчина нажал на камере кнопку, прокрутив съемку немного вперед, а потом, остановив видео, увеличил изображение.

В кадре Аня убрала от груди руку, и теперь, очень хорошо можно было разглядеть изящное распятие, свисающее с тонкой цепочки.

Резко развернувшись к мужчине, Влад хищно уставился в его лицо.

— Зачем? — убрав из голоса все эмоции, спросил он. — Зачем вместо того, чтобы снимать бой, вы все шесть раундов следили за женщиной на трибуне? Почему вас заинтересовала именно она?

Мужчина широко и обаятельно улыбнулся, смущенно пожав плечами.

— Моя жена профессиональный фотограф, — зачем-то сообщил он. — Два месяца назад она снимала в Большом Яблоке Нью-йоркскую неделю моды. Я видел у неё фотографии, на которых вы дарили Анне Закревской ландыши.

— И что? — нахмурился Влад, скрестив на груди руки. — Сколько вы хотите за это видео?

С лица незнакомца медленно съехала улыбка, превратив его в застывшую в растерянности маску.

— Я?.. Вы все неверно поняли…

— Ну почему? — криво усмехнулся Влад. — Вы потратили свое время. Время — деньги, я деловой человек и все понимаю. Я готов заплатить за то, чтобы это видео больше никто не видел. Сколько вы хотите за карту памяти?

Мужчина опустил голову, несколько секунд сохраняя молчание, потом, порывисто включив камеру, выбрал файл со съемкой Ани и нажал кнопку «delete».

— Моей жене очень понравился ваш красивый жест, — голос его теперь звучал очень тихо и пронзительно печально. — Она говорила, что это невероятно трогательное и красивое признание в любви, и будет так несправедливо, если оно останется безответным. Сэнди погибла месяц назад в автомобильной катастрофе. Можете считать меня сумасшедшим, но я уверен, что это её рука остановила мою камеру. Моя жена хотела, чтобы вы могли увидеть собственными глазами истинный ответ на ваши чувства. Мне показалось, вашей женщине было невыносимо трудно пережить те полчаса, которые вы провели на ринге, но уйти, не дождавшись окончания боя, она не могла, потому что очень вас любит. Она поэтому и спряталась в толпе, чтобы вас не тревожить и не мешать вашей победе…