Там, где обитают куклы...
Шрифт:
Луис на какое-то время задумался. Взгляд его стал каким-то отрешенным, словно устремленным в неведомое никому, кроме него, пространство. «Да…» — протянул он, снова возвращаясь в реальность — «Здесь, я имею в виду, ближе к концу этой косы, живет вроде даже как и родственник этого Хулиана… После его смерти он наведывается туда, где все еще смотрит за тем хозяйством, которое еще там осталось.
Я-то с ним не общаюсь, на кой черт он мне нужен, тоже говорят, идиот редкостный и больной на всю голову…» — он замолчал, прикуривая очередную сигарету, — «Слишком, парни много всякой чертовщины с этим местом связано… Проклято оно, говорят… Еще в старые времена… Я, конечно, покажу вам, где он живет, но, договариваться будете сами, я вам не помощник и не советчик в этом деле». «Да, Луис, конечно…» — согласился Том, — «Мы сами… безусловно… Мы сами сюда приехали, нас никто не тащил насильно…»
«А
Так вот… Прикатили они сюда, в нашу дыру на огромном белом «Кадиллаке»… Вели себя так, будто мы все здесь, их прислуга, а они — наши бледнолицые хозяева… Терпеть не могу этих гринго! Спесь так и лезет изо всех щелей! Каким-то образом они вышли, порааспросив народ, на нашего героя. Ну, Хулиан, тот пока еще не рехнулся окончательно, взял, да и посадил их в лодку и на остров отвез… И оставил их там, на пару дней… сам рассказывал потом, что они сами его об этом попросили. В своем бунгало оставил… Так он свое жилище называл…»
«И что?» — осторожно поинтересовался Макс. «И что?» — повторил вопрос Луис, — «Да ничего особенного… Когда он их привез обратно, то, опять же — говорят, от них порядочно попахивало дерьмецом. И вели они себя несколько странновато. Как будто их там кто-то непрерывно пугал в самой извращенной форме. Они заплатили ему, как договорились, даже сверх того, а потом, ни слова не говоря, тихонько сели в свой «Кадиллак» и укатили к себе в Техас, восвояси…
Но и это еще не все… В последнюю ночь, кто-то им еще и все четыре колеса порезал ножом… по кругу… Причем — ровно так, как будто, так и было. Любой другой, увидев это, орал бы на всю округу и требовал шерифа, для разборок… А эти — нет, без лишнего шума купили четыре новых шины у хромого Мигеля, его дом как раз на выезде из города, там, вы могли обратить внимание, горы этих шин, на любой вкус и цвет. Это по «сотому шоссе», в сторону Эрмосильо. Они тихонько поставили их у него же и укатили домой… Вот так… Что там дальше с ними происходило — не неведомо, но, бьюсь об заклад, тоже мало чего хорошего!»
«Да… дела…» — ответил Макс. «Люди, наверное, перебрали впечатлений…» — подхватил Ральф, — «Вот и решили уехать, не привлекая внимания… Интересно, а они ничего вовнутрь не принимали? Я имею в виду того, что галлюцинации, например, вызывает?» «Ну… не знаю… Насчет галлюцинаций… С юга коку безусловно, везут. На границе со Штатами целые войны бывают иногда. У нас на этот счет довольно тихо, мы вдали от караванных путей» — пожал плечами Луис, — «С виду вроде довольно благополучные были… А как там, на самом деле… Одному Богу известно… И кто им колеса порезал — тоже… Они жили в «Виста-дель-Мар», а там вокруг народу шляется предостаточно, в любое время суток…
В нашей дыре все у всех на виду, а тут… словно и не было никого… Да и вели они себя довольно тихо… Высокомерно несколько, как я уже говорил, но что поделать… Из этих янки спесь выбивается плохо, наверное, передается по наследству!» — Луис пожал плечами, глядя в окно. «Ну хорошо… это пример, как говорится, единичный…» — не сдавался Макс, — «И не характеризует общего положения дел. А еще что-нибудь бывало?»
«Еще что-нибудь?» — задумался Луис, — «Ну, пара человек, в разное время, как уехала на тот остров, так больше здесь и не появлялась…» «И что, их больше никто не видел?» — оживился внимательно слушавший до этого, Том. «Нет, никто…» — ответил Луис, — «Представители полиции приезжали даже из Эрмосильо… Не нашли… Даже потрясли старого Хулиана… Но того видело полгорода, когда он с неделю ходил и шарил по всем помойкам в поисках своих кукол… Алиби у него было… Да и кому этотдурак нужен был. Что бы про него не говорили — он был довольно безобидным, никого не трогал и ни к кому не приставал».
Друзья переглянулись. Предстоящее приключение по своей способности пощекотать нервы, явно выходило за все, принятые ранее рамки. «Ну хорошо…» — не сдавался Макс, — «ну а если мы с нормальными намерениями… Мы же не собираемся ничего там трогать… ну или там… осквернять… Мы в курсе, что ранее там было культовое место, которое было впоследствии разрушено…»
«Понимаете, молодые люди…» — Луис не договорил и снова обратился взглядом куда-то, в пространство, известное ему
одному, — «Проклятое место — оно и есть проклятое… На мой взгляд, конечно. Оно проклято решительно для всех, независимо от того, с добрыми намерениями ты туда пришел, или со злыми… Духи не будут выяснять, с какими намерениями, кто пришел. Когда его проклинали, то вероятно, забыли сделать уточнение — есть ли исключение для людей с добрыми намерениями, или нет… Помните, не нами было придумано — …ибо благими намерениями вымощена дорога в ад…»«Да… не попишешь тут ничего…» — задумчиво протянул Альберт. «Как бы то ни было, мы сидим здесь уже почти два часа… предлагаю проследовать дальше… Благодарю вас, парни…» — Луис поднялся со своего места, — «Засиделись мы тут неплохо. Давайте я вас отвезу немного побыстрее. Мне нужно еще в город, договорились с Хуанитой проехаться по своим делам…» «Без проблем…» — согласились все остальные. «Луис, а вы можете нас отвезти к этому родственнику и поедете по своим делам, а потом, когда уже мы все с ним обговорим, просто приедете, да и заберете нас… Так нормально будет? А мы, как все сделаем, то Вам позвоним, и Вы нас заберете отсюда…» — обрадовавшись пришедшей в голову мысли, спросил Макс.
«Да… Хорошо…» — согласился Луис, — «Пожалуй, стоящая мысль! Кстати, купите на всякий случай бутылку виски. Говорят, этот родственник не дурак выпить, но к чужакам относится очень настороженно… Мало ли… Может и пригодится, для того, чтобы легче дело решалось… лет десять назад, не помню точно, его здорово избили какие-то приезжие американцы… с тех пор он тоже немного повредился в себе… Что-то он им не так сказал относительно местных обычаев и индейских божеств. Тем парням это не понравилось, и они его неплохо отпинали.» Компания допила пиво, рассчиталась с официанткой и, купив бутылку недорогого виски, не очень охотно, снова полезла в душное и пыльное нутро микроавтобуса. Луис завел машину, и они снова, неспешно поехали по пустынному проспекту Параисо, вытягивая за собой шлейф белой пыли, который, дувший с Калифорнийского залива ветерок, уносил через косу, в залив Санта-Круз.
Через двадцать минут, автобус остановился возле какого-то двора, практически на самом конце косы. За перекошенным в нескольких местах забором, виднелся довольно обширный двор, заставленный всякой всячиной и крытый шифером сарай, в котором с трудом угадывался жилой дом, возле которого, на веревке, натянутой между вкопанными в землю столбами, сушилось довольно сильно поношенное белье. Общую убогую гармонию нарушала лишь внушительная спутниковая тарелка на крыше сарая. Под навесом, недалеко от этого самого сарая, за свисавшими с крыши сетями, на подпорках стояла лодка. «Да… родственники…» — сквозь зубы процедил Том, — «Видать, тяга к собирательству всякого мусора у них черта семейная…» «Да… ты прав…» — согласился Альберт, тихонько хохотнув, — «Тот кукол собирал по округе, а этот всякое дерьмо с окрестных помоек домой тянет…» «Тише вы…» — Луис приложил палец к губам, — «Точно не помню, но его кажется зовут Хесус». «Ну и дела…» — покачал головой Том, — «Семейка что надо… Еще и Исус… Хесус…» Луис с некоторым оттенком укоризны поглядел на Тома. Том, перехватив это взгляд, поднял вверх руки, выставив ладони перед собой, словно стараясь примириться. Луис неодобрительно покачал головой, однако обострять ситуацию не стал.
«Эй, есть здесь кто живой?» — с этими словами Луис забарабанил кулаком в лист железа, приколоченный к калитке. Высокий, но довольно тощий пес, выпрыгнул, зазвенев длинной цепью, откуда-то из-под навеса, где стояла лодка и, подбежав к забору, хрипло залаял на нежданных гостей. Судя по всему, гости были явлением редким в этом доме, приткнувшемся почти на самом конце песчаной косы, разделяющей Калифорнийский залив и залив Санта-Круз.
Довольно долгое время не было никакого движения. Они уже было собрались уезжать ни с чем, но клок марли, занавешивающий маленькое окно дернулся вверх и, в темноте помещения мелькнул неясный силуэт. Через некоторое время коричневые пальцы, державшие марлю, разжались, и импровизированная занавеска упала обратно. «Да… нельзя сказать, что нам здесь рады…» — проронил Том.
Дверь сарая откинулась, словно от пинка ногой. «Чего надо?» — под навесом показался пожилой мексиканец. Его косматые длинные волосы видимо, довольно долго не знали о том, что такое расческа, недлинная, жидкая борода, клочьями торчала в стороны, а из одежды на нем были лишь старые, давным-давно выгоревшие на Солнце джинсовые шорты, открывавшие кривые ноги. Вместе с тем, он был широк в плечах, хотя и невысок ростом. Жилистые, загорелые руки производили впечатление немалой силы. Недоверчивый взгляд исподлобья, буквально сверлил приехавших. Друзьям стало несколько неуютно.