Там, куда я ухожу

– Но вы ведь так и не отправили за решетку того убийцу? – вмешалась с вопросом Рита Румянцева. – Снежного палача.

Даниил посмотрел на нее внимательным взглядом. Ее темно-зеленые глаза горели пламенем.

– Я близок к этому, – только и ответил он.

Рита Румянцева встала из-за стола и направилась в комнату. После себя она оставила треск деревянных шторок на дверном проеме.

– Ей непросто. Уж пойми правильно, Даня, – сказал Румянцев. – Ничего, что я на «ты»?

– Так даже лучше, – попытался улыбнуться Даниил. – Вы раньше все на Севере жили? Давно уехали?

– Да вслед за Гончаровыми, Ромкой и Лизой. Их Витя дружил с Машей. Ну мы отчасти и поэтому рванули вслед за ними, годом позже. Уж думали, что внучата будут, но не судьба. Как-то не сошлись молодые. Да и потом он в столицу уехал, а она тут осталась. Мать все подбивала ее следом за Витей поехать, так Маша упрямая была. Говорила, мол, устала за ним гоняться, да и кто за кем гоняться должен?

Даниил с пониманием кивнул.

– А чем на Севере занимались?

– В аэропорту работал…

Рассказ Румянцева прервала вошедшая на кухню Рита. В руках она держала письмо.

Не сказав ни слова, она протянула конверт Даниилу и села за стол. Взяла сушку из пиалы с восточным узором и облизала ее. Именно облизала.

Даниил осмотрел конверт. Две почтовые марки. Письмо отправлено Марией Румянцевой из Краснодара. Получатель – Михаил Румянцев.

Внутри находился листок бумаги, сложенный пополам. Даниил развернул его и прочитал:

Ее больше нет. Живи с этим.

– Но почему вы не сообщили в милицию? – спросил он. – Это важная улика.

– Потому что было два одинаковых письма, – объяснил Румянцев. – Одно мне. Одно жене. Мы отдали то, которое было адресовано Рите. В милиции проверили отпечатки. Ничего. Взялись за почерк. Сергей Шаумян вне подозрения. С почерком застреленного подозреваемого – Давыдова – тоже сравнили. Никаких совпадений. Отправлено через почтовый ящик в Краснодаре. Как мы и думали, никакого продвижения в деле не случилось.

Даниил тяжело выдохнул.

– Где, говорите, находится магазин Шаумяна?

13.

Даниил прошелся по улице Гвардейской, мимо храма, судя по всему, недавно отстроенного. Белые стены, арочные окна и переливающиеся в свете полуденного солнца купола резко контрастировали с окружавшей храм обыденностью южной глубинки; ее неровными, как зубы алкаша, заборами, потрескавшимся на крышах шифером и облупившейся краской.

Мимо шлепали в шортах и майках молодые парни. Все с короткими стрижками, с рубленными чертами лиц. Женщина средних лет, в джинсах с блестками и слишком коротком топике, боролась с замком железной двери, создавая шум на всю округу. Сельский котяра, до неприличия жирный, пустился наутек, завидев вырвавшуюся на свободу хозяйскую псину.

Магазин, принадлежавший Сергею Шаумяну, встречал незамысловатой вывеской с надписью «Продукты». Внутри было прохладно – кондиционер справлялся со своей работой без лишнего шума. За прилавком сидела молодая девушка с южными чертами лица и слишком уж лукавым взглядом. Она, судя по всему, работать была не особо настроена. Оглядела Даниила с ног до головы и не произнесла ни слова.

– Пачку Chesterfield синих, – сказал Даниил.

Девушка нехотя поднялась и прошла к другой части прилавка. Покопалась в ящиках. Выудила привычную Даниилу пачку сигарет и, вернувшись, положила ее на прилавок рядом с кассовым аппаратом.

– Тридцать.

Даниил протянул купюру, дождался сдачи. Посмотрел в ее жгучие карие глаза.

– А Серега сейчас на месте? – спросил он как бы между делом.

– Какой Серега? – без лишних эмоций спросила девушка.

– Да ты прикалываешься? Хозяин этого барака, блин. Я его кореш старый. Думал, вдруг он тут где-нибудь.

Девушка повела бровью.

– Ну так кореша обычно в курсе, что по воскресеньям он в Туапсе, – сказала она.

Даниил кивнул. Подкинул пачку сигарет, словил ее. Развернулся и направился к выходу из магазина.

– В «Орхидее», – добавила девушка, когда он уже одной ногой переступил порог.

Даниил кивнул ей в знак благодарности. Улыбнулся. Она ответила ему все тем же лукавым взглядом.

***

К двум часам дня Даниил добрался до площади перед железнодорожным вокзалом города Туапсе. Спрятавшись в тени дерева, он медленно смаковал сигарету и наблюдал за хаотичным движением туристов с неподъемными сумками, спешивших на поезда. Взрывались сигналы автомобилей, вслед за ними ворчали водители, высунувшись в открытые окна. Воздух был слишком тяжелым. Тяжелым был запах, тянувшийся жирным шлейфом от ларька с чебуреками.

Старшего следователя капитана юстиции Александра Токарева не пришлось долго ждать. Его темно-вишневый Chevrolet Lanos остановился прямо перед Даниилом. Сам водитель, не заглушив двигатель, вышел из машины. Одернув ворот белой рубашки с закатанными рукавами – мокрые пятна на подмышках, похожа на парус, – он подошел к Даниилу и протянул ему руку.

– Будем знакомы.

Телефон Токарева Даниил переписал из ежедневника Румянцева. Разумеется, с разрешения самого Румянцева. Дело оставалось за малым: позвонить, представиться, договориться, встретиться. Ну а там – дело техники.

– Поехали к набережной, Некрасов, – предложил следователь. – Тут шумно, да и дышать нечем.

– Далеко? – насторожился Даниил.

– Да брось ты! За пару минут долетим.

На деле получилось минут десять. Помешал затор на первом же перекрестке. Но у Токарева в машине работал кондиционер, играла музыка – в общем, было уютно, так что Даниилу и выходить не хотелось. Да и поговорить можно было в пути. Хотелось уже поскорее закончить с вопросами и ответами.

– Я так понял, тебя убийство той девушки в Ивановском интересует? – виляя между машинами на перекрестке, начал Токарев. – Сразу же хочу понять: что тебе на самом деле нужно? Только без дураков давай! Все свои.

Даниил кивнул.

– Просто хочу разобраться. Я знаком с ее родителями. Остановился тут рядом. Люди убиты горем. Надо же как-то поучаствовать.

– Ну а как иначе? Когда близкий человек умирает – не дай бог, дочь, – и горем одним не отделаешься. Ты ведь и сам, поди, такого навидался. Люди по-настоящему с ума сходят, – Токарев поднял указательный палец. – Но это не значит, что нужно винить всех вокруг. Заговоры искать. Такое подходит для журналюг вроде этого Молохова, в рот я его… В конце концов, девушку уже не вернуть с того света.