Там, за Невидимым Пределом

Хайрак плотнее завернулся в шёлковый халат и задумался. Придётся соглашаться. Любимая дочь Югита… Трудно в юном возрасте остаться без матери. Как дочка рыдала, бедная!

Кувагай понимает: Югита будет хорошей женой. Она любому будет хорошей женой. Но её беречь надо и любить, иначе она будет плохой женой. И правильно: не стоит размениваться; или – или.

Не любить Югиту нельзя. Если её полюбят, она будет счастлива. Будет жить во дворце, а не скитаться по степям, как скитались предки Хайрака. Не приспособлена она к этому, как не была приспособлена и её мать…

Хайрак вздохнул. Югите шестнадцать, к ней уже сватались сыновья степных ханов. Нет, Хайрак не позволит дочери провести всю жизнь в провонявших юртах, перебираясь с одного стойбища на другое. Дочь владыки Хуны станет женой хана Гаранды. Для северян это большая честь. Да и с Кувагаем лучше дружить, потому что воевать нет ни сил, ни возможности. Всё делается к лучшему.

Хайрак поднял с пола свиток и перечитал. Да, Кувагай большой дипломат. Пусть всё идёт как идёт. Для девочки это лучше, чем пыльная Хунарра. Мужество на поле брани совсем не то, что мужество отца. При этом неважно, кто отец – крестьянин, солдат или хан. Трудным будет разговор с дочерью.

– Ты снова ездила купаться? – нахмурился Хайрак. Югита опустила глаза. – Сколько раз я тебя просил?

– Папа, я…

– Знаю. Я тебя позвал не для того, чтобы воспитывать…, – смягчился отец. – Девочка, ты уже большая. Хан Кувагай хочет взять тебя в жёны. Ты должна согласиться.

– Как же так? – удивилась Югита. – Я его ни разу не видела!

– Он владыка сильного государства, и этого достаточно, – развёл руками хан. – Он умён, дочка. Да, вы с ним не встречались, но он знает и о твоей красоте, и о характере. Мне непросто расстаться с тобой. Но Хуна нуждается в союзе с Гарандой.

Югита попыталась возразить, но отец прервал её:

– Научись подчинять желания потребностям страны, – сказал хан. – А может ты его и полюбишь.

Югита призадумалась.

– Как же я могу его полюбить, если он такой старый?

– В твоём возрасте любой старше двадцати кажется стариком. Кувагаю нет и тридцати. Ты родишь ему наследника, детство закончилось.

– Можно я подумаю? – спросила девушка.

– Это ничего не изменит, – покачал головой Хайрак. – Давай посмотрим с другой стороны. Тебе предстоит выйти замуж. Кого бы ты хотела видеть супругом? Кадира? Он простолюдин и к тому же твой молочный брат. Кто ещё? Степняки, кичащиеся численностью лошадей и ослов? Они сватались за тебя, ты сама всех отвергла. Наёмники? Оборванцы? Ты можешь по молодости влюбиться в кого-то из них. А дальше что? Такой брак несовместим с обычаями Хуны. А государство крепко традициями и властью.

Мать была права, подумала Югита, мир жесток и не даёт поблажек.

– Папа, а как тебе удалось… с мамой? Ты же любил её, – спросила принцесса.

– Твоя мама была редким подарком, – снова вздохнул хан.

– Может, и мне повезёт?

– Вряд ли, дочка. Женщины для степняка – "хун-ки" – "добыча воина". Это справедливо для всех хуначанок, кроме твоей матери.

– Когда я должна быть готова? – выпрямилась Югита.

Хайрак подошёл к дочери и потрепал по щеке.

– Я в тебе не сомневался, – сказал он. – Через два дня отправишься с отрядом охраны на север. В Уль-Ракабе сделаете остановку, потом доберётесь до Пирама. Там будет дожидаться отряд гарандцев, который сопроводит тебя до Налу.

Два дня спустя Хунарра провожала принцессу. Кадир подошёл к сестре.

– Мне будет не хватать тебя, Югита, – сказал он тихо, опустив глаза.

– Я буду приезжать в Хунарру, а ты – в Налу, – улыбнулась девушка.

– Нет, ты для меня потеряна навсегда, – покачал головой Кадир. – Твой новый знакомый тоже едет?

– Какой знакомый? – не поняла принцесса и посмотрела в сторону, куда был устремлён взгляд её молочного брата. Югита разглядела среди сверкающей стали доспехов лицо Берка.

– Прощай, сестрёнка, – Кадир отвернулся.

Гвардейцы вскинули сияющие медью трубы. Принцесса обняла отца и села в повозку.

Берк терпеть не мог длительных прощаний. Если уж собрались, то надо ехать. Чего тянуть? Женщины утирают слёзы, будто на войну провожают или в последний путь. Принцессу понять можно: покидает отчий дом, но вся жизнь – дорога. Ничего, доберётся до Налу в целости и сохранности, это забота наёмников. Простое, в общем-то, дело.

Впереди простирался караванный путь. Когда-то здесь нёс воды Фашан, теперь дорогу облюбовали купцы. Проще перевозить товары по реке, но проще – не значит быстрее. Легко ограбить тихоходную купеческую посудину, а потом и за торговца получить выкуп от родственников. Для большей безопасности невесты Кувагая выбрали проверенный путь в Гаранду.

Как только Хунарра растаяла в дрожащей дымке, принцесса выбралась из повозки и пересела на коня: верховая езда лучше мягких диванов. Её служанка Васкара предпочла остаться в удобном экипаже. Путешествие обещало быть приятным. Стучат копыта лошадей, поскрипывают колёса; ветер завывает в траве, да слышится песня жаворонка в полуденном небе.

Хорошо, когда в пути рядом с тобой весёлый попутчик. Такой весельчак нашёлся и среди гвардейцев. Им был гарандец Гравай – маленький, круглый и румяный.

– Да, братцы, помотало меня по свету, – говорил он. – Родился в Гаранде, юность провёл в Рарудэй…

– Да ладно, – раздались голоса, – все знают, что ты даже на Ароу-Доу побывал. Лучше расскажи про Загорье.

Гарандец приосанился. Хороший рассказчик не будет сразу вываливать долгожданную историю. Слушателей надо подготовить, разжечь нетерпение и только потом дать возможность насладиться повествованием.

– Хотелось мне денежек подзаработать, – начал рассказ гарандец, – но папа с мамой не думали обо мне. Иначе дали бы широкие плечи и прямой нос, а не эту пипку, – он щёлкнул себя по носу. – Завидя такую физиономию, меня все выставляли восвояси.

За внешней неповоротливостью можно не разглядеть хорошего воина. Несмотря на кажущуюся неуклюжесть, гарандец в схватке был опасен.

– Продолжай, Гравай, не тяни! – подбадривали гвардейцы.

– Я вам расскажу, что такое локобок. Или боколок, точно не помню. Я услышал сказку про него в Загорье. Там вообще странные сказки. Скажи, Берк.

– Нормальные, – протянул наёмник.

– Ну, не знаю, – пожал плечами гарандец. – В других царствах говорится о замках или дворцах. А в загорских – о лесах, о бабках, о юрте с птичьими ногами. Загорцы ко всему ухитряются ноги приделать. Дракона за Невидимым Пределом Змеем называют. Герои загорских сказок – дураки.

– Не все сказки про дураков, – возразил Берк.

– Не все, – кивнул Гравай. – Вот как раз про боколока… или локобока, как бишь его. Это паренёк, но почему-то без ног. Ходить не может, а только катается и приговаривает, что ото всех ушёл. В конце его кто-то съедает. Странная сказка.

– Смысл простой, – ответил загорец, – сколь верёвочке не виться, а конец всё равно будет.

Крепыш помолчал, раздумывая.

– Загорцы странно относятся к себе, – продолжил он. – Одни считают себя дураками и растяпами в сравнении с иноземцами; другие считают свою страну чуть ли не пупом земли. Смеются над собой, но не терпят, если другие смеются над ними. И все правы…