Таможня дает добро

— Приехали, господа! — совершенно не по-морскому заявил Врунгель. — У вас есть полчаса, чтобы привести себя в порядок, после чего съезжаем на берег. Если кто-то вдруг забыл, напомню: мы здесь не просто так, а с официальной миссией — так что всё должно быть комильфо! До дам это, разумеется, не касаемо… — добавил он, улыбнувшись Вере Павловне. — Вы, сударыня, как всегда безупречны, а вот остальным следует одеться поприличнее. И ногти, ногти не забудьте почистить — а то ведь позора не оберёшься!..

* * *

К вечеру Эспланада переменилась настолько, что Роман, видевший это средоточие городской жизни в полдень, когда они высаживались на набережную с шлюпки, решительно её не узнавал. Яркий свет газовых фонарей, фланирующие парочки и весёлые компании, среди которых особо выделяются шумные кучки студентов. Среди гуляющих шныряют мальчишки-разносчики, предлагая сельтерскую, папиросы с лотков, засахаренные орехи и прочие сладости; отовсюду звучит музыка уличных оркестров, с заходом солнца как грибы после дождя на мостовой выросли парусиновые зонтики крошечных кофеен.

Он и сам с удовольствием устроился бы за столиком — голова гудела после долгих часов, проведённых в городской ратуше, — но спутники упрямо увлекали его дальше, по Эспланаде, словно боялись куда-то опоздать… куда, зачем? До начала ночного заседания ещё часа полтора, и хотелось провести их, любуясь раскинувшимся над городом звёздным куполом, огоньками на палубах стоящих на рейде судов. Посидеть, выпить кофе в обществе Дзирты и Веры Павловны, послушать, как те обмениваются впечатлениями от посещения Гель-Гью. Лениво огрызнуться на очередное колкое замечание Казакова, выслушать рассуждения мастера Сержа, решиться, наконец, и попробовать сигару, предложенную Врунгелем — местный аналог «гаваны», толстую, скрученную из бледно-зелёных пахучих листов. Как там у братьев Стругацких, которых так любят цитировать его спутники: «…Вздор, что значит, не курите? После такого обеда нельзя не курить…»[1]

Нет, не получится… Бонифатьич увёз женщин на «Квадрант» — экскурсия по городу с посещением многочисленных магазинов, ничем не уступающих зурбаганским, утомила их не на шутку. Что же до Казакова и Лоцмана — то они словно не замечали пёстрого людского круговорота на бульваре и увлечённо предавались воспоминаниям.

— Как думаешь, почему «Фильбанк» не пошёл тогда за нами? — спросил Казаков. Сергей пожал плечами.

— Ну, во-первых, они были слишком далеко. Чтобы войти на Фарватер следом за каким-то судном — или несколькими судами, без разницы, — нужно, чтобы между мателотами было не больше полутора кабельтовых, а от броненосца до идущего концевым «Латра» было тогда мили полторы. Но даже не это главное — сам подумай, они что, ненормальные, чтобы бросаться неизвестно куда, очертя голову? Ладно ещё, будь на месте «Фильбанка» канонерка, или ещё какая-нибудь мелочь вроде вооружённой шхуны или таможенного крейсера! А если в районе прибытия малые глубины — что тогда? Сядут на брюхо, и все дела!

— Вокруг острова Валуэра глубины приличные. — подумав, изрёк Казаков. — Напротив утёса с маяком не меньше сотни морских саженей, это тебе не мелководья у Бесова носа…

— Да, но им-то откуда об этом знать? Или ещё хуже — а вдруг их там ждут? ВЫйдут прямо под нацеленные пушки — и всё, мабута, бабалумба до смерти…

Казаков хмыкнул.

_ Хотел бы я посмотреть, как этот утюг вывалится с Фарватера на Онеге — и сразу брюхом на камни! Вот развлекуха-то для полиции…

Роман представил броненосец, сидящий на мели возле турбазы — снующие вокруг катера, маты через мегафоны, жужжащий в небе вертолёт Росгвардии… Картинка выходила презанятное.

— Не приведи Бог… — Серж торопливо сплюнул через плечо. — Представляешь, что бы там началось?

Казаков согласно опустил голову.

— Да, о перевалочной базе на Бесовом Носу, вообще о визитах на Землю пришлось бы забыть, и надолго.

— Вот и я о чём. Нет уж, теперь, после этого идиотского мятежа надо быть вдвое, вдесятеро осторожнее! Координаты земных Маяков хранятся в Реестре, и неизвестно кто захочет ими воспользоваться!

— А ты не сгущаешь краски? — Маячный мастер пристально посмотрел на собеседника. — Насколько нам известно, мятежники пока не смогли проникнуть в здание Гильдии.

— Вот именно — пока! — Сергей фыркнул, в точности, как раздражённый кот. — Рано или поздно они туда войдут — либо силой, либо подкупят кого-нибудь из служителей, — и тогда не только Маяк, но и книги Реестров окажутся в руках мятежников. Тут уж можно ожидать любых сюрпризов, и обязательно поганых!..

Роман слушал и мечтал о кофе и булочках — доносящиеся со всех сторон ароматы наполняли рот вязкой слюной. За часы, проведённые в ратуше, на собрании зурбаганских беглецов, он успел изрядно проголодаться — чего, похоже, нельзя сказать о его спутниках, переключившихся с воспоминаний на другие, злободневные темы.

— Наше предложение заключается в установлении новой сети Фарватеров — с новым Главным маяком, на острове Валуэр. — говорил Сергей. — В этом мире все, от Зурбагана и Лисса до поселений на южных островах, живут только и исключительно за счёт торговли и транзита. Либо напрямую, как Лоцманы, моряки, нанимающиеся на корабли или купцы, торгующие через Фарватеры, либо опосредованно — но все они, так или иначе, зависят от того, чтобы Маяк светил, а суда приходили и уходили. А значит — нельзя позволить мятежникам взять всех за горло и признать их власть.

Казаков пожал плечами.

— Меня агитировать незачем, ты этим объясни… — ион ткнул пальцем в сторону башенки городской ратуши, возвышающейся на д крышами прибрежных кварталов. — Я-то и сам всё понимаю.

— Они тоже понимают. Тут затык в зурбаганских законах. Формально — да и по факту тоже, — власть в городе принадлежит Магистрату, но в вопросы, связанные с перемещением по Фарватерам и уж тем более, в дела Гильдии они традиционно не вмешиваются.

— Да, это вотчина Таможенной службы. — согласился Казаков. — в которой вы, мой юный друг, имеете удовольствие состоять.

И он слегка поклонился Роману. Тот пожал плечами.

— Ну, состою, и что с того? Меня без году неделя, как утвердили в должности, я даже в офисе у них был всего дважды. В первый раз, когда мне вручали документы таможенного маршала — не временного, постоянного, в штате ведомства, — а во второй через неделю, когда сдавал отчёт о расследовании по делу Ньюфаундлендского маяка.

Казаков усмехнулся.

— Знаешь, как говорят — на безрыбье сам раком станешь? Почти все чиновники Таможенной службы погибли при пожаре «Морской Звезды». Те, кто уцелел — либо мелкие сошки, курьеры, писаря и прочая шушера, — либо прячутся по домам, ждут, пока ситуация так или иначе определится. После чего — вернутся на работу и будут служить тем, кто окажется у власти. Проку от тех и других никакого, так что на данный момент именно вы, господин Меркадер — единственный и полномочный представитель таможенной службы. И в этом качествеимеете право от имени Зурбагана принимать решения, касающиеся и Маяков, и Фарватеров.

Роман, не ожидавший такого поворота, не сразу нашёлся, что ответить. Некоторое время они шли молча., пока не поравнялись с открытой верандой одной из кофеен. Сергей занял место за столиком, его спутники уселись рядом с ним. Казаков завладел меню и принялся его изучать.

— Но я ведь действительно ни в чём этом не разбираюсь! — заговорил он наконец, роман. Таможня — это торговое законодательство, тарифы, запреты, досмотры прибывающих грузов… это же знать всё нужно!

— Разберёшься, не маленький. — ответил Сергей. — Напомни, что ты заканчивал — универ, иняз?