Танцор смерти. Дорога домой. Полет орлов. Исав

— Будет готов дня через два или три.

— Нет, мы не можем ждать два или три дня, — воскликнул Райм. На его горле проступал розовый шрам от трубки аппарата искусственного дыхания, но орать Линкольн Райм умел во всю глотку. — Мне необходимо знать о бомбе все.

— Звякну-ка я приятелю в Чикаго, — произнес Деллрей. — Пусть быстренько перешлет нам все, что уже имеется.

Райм согласно кивнул:

— Мне нужно все до последней крупицы.

— Послушай, Линк, — заметил Селлитто, — самолет взорвался в миле от земли. Обломки разлетелись по всей округе.

— Это меня не касается, — сказал Райм. — Сбор обломков продолжается?

Деллрей набрал телефон специального агента ФБР в Чикаго.

— Объясни ему, что нужны все фрагменты, дающие положительную реакцию на взрывчатку. Вплоть до нанограммов.

Деллрей передал собеседнику слова Райма, затем покачал головой и произнес:

— С места происшествия сняли оцепление.

— Что?! — рявкнул Райм. — Всего через двенадцать часов? Непростительная оплошность.

— Им пришлось открыть улицы. Он сказал...

— Пожарные машины! — воскликнул Райм.

— Что?

— Все машины — пожарные, «скорой помощи», полицейские, приехавшие на место катастрофы... Я хочу, чтобы мне прислали соскобы со всех шин.

Деллрею удалось заручиться обещанием, что в Чикаго снимут соскобы с максимально возможного числа машин.

— Нес «максимально возможного», — возразил Райм. Со всех машин!

Деллрей выкатил глаза, однако передал это требование и повесил трубку.

— Том! Том, где ты? — внезапно позвал Райм.

Минуту спустя задерганный помощник появился в дверях,

— В бельевой, где же еще.

— Забудь о белье. Нам нужен почасовой график. Пиши вот на этой доске. — Райм взглянул на Селлитто. — Когда свидетели должны предстать перед большим жюри?

— В понедельник, в девять утра. За ними заедут в семь.

Райм посмотрел на стенные часы. Суббота, десять утра.

— В нашем распоряжении сорок пять часов. Том, пиши: «Первый час из сорока пяти». — Райм обвел взглядом присутствующих и заметил на их лицах выражение легкого недоумения. — Думаете, я комедию ломаю? — спросил он. Все промолчали. — Так вот, если к семи утра в понедельник Танцор не окажется у нас в руках, оба свидетеля будут мертвы.

Том взял мел и сделал запись.

Тишину нарушило чириканье телефона Бэнкса. Послушав с минуту, Бэнкс поднял глаза:

— Есть кое-что.

— Что? — спросил Райм.

— Звонят полицейские, приставленные к миссис Клэй и третьему свидетелю, Бриттону Хейлу.

— Что говорят?

— Как я понял, миссис Клэй рассказала им о черном фургоне, тот последние два дня стоял за квартал от ее дома. Номера не местные, раньше она его не видела.

— Она запомнила цифры или индекс штата?

— Нет, — ответил Бэнкс. — Она также сказала, что после того, как ее муж вчера вечером уехал в аэропорт, фургон на какое-то время исчез.

Селлитто уставился на Бэнкса. Райм вытянул шею:

— Что еще?

— Она сказала, что фургон появился снова сегодня утром, а сейчас его опять нет.

— Немедленно позвоните в Центральную! — крикнул криминалист.

Перед домом Жены остановилось такси. Из него вышла пожилая женщина и нетвердыми шагами направилась к двери.

Это несложный выстрел, солдат?

Сэр, любой выстрел требует максимальной сосредоточенности. Но, сэр, я вполне способен сделать этот выстрел, сэр.

Женщина поднялась по ступенькам и исчезла из виду. Через пару секунд Стивен увидел ее в гостиной Жены. Мелькнуло белое пятно — блузка Жены. Женщины обнялись. Появился третий. Полицейский? Нет, Друг. Обе цели находились на расстоянии ста футов.

Любимое оружие Стивена, сороковая модель, осталось в фургоне. Но для этого выстрела и не требовалась снайперская винтовка, вполне достаточно было длинноствольной «берет-ты». Он оценил положение цели, прикинул угол падения, возможное отклонение из-за преломления света в оконном стекле. Пожилая женщина стояла прямо перед окном. Если выстрелить в голову, она упадет, Жена и Друг инстинктивно бросятся к ней и станут прекрасной мишенью.

Стивен оттянул затвор и взвел курок. Затем распахнул дверь и осмотрел улицу в оба конца. Никого.

Дыши глубже, солдат. Дыши, дыши, дыши.

В искусных руках пистолет застыл как влитой. Стивен начал плавно нажимать на спусковой крючок.

Глава 3

Первый час из сорока пяти

Пожилая женщина вытирает слезы, Жена позади нее. Солдат!

Стивен застыл, расслабив палец на спусковом крючке.

Огни! Беззвучные вспышки. Мигалка патрульной машины. Вот появились еще две машины, затем еще дюжина, фургон полицейского спецназа. Машины подтягивались с обоих концов улицы.

Солдат, твое оружие — осторожность.

Стивен опустил пистолет и отступил в полумрак подъезда.

Полицейские хлынули из машин, как прорвавшая запруду вода. Они рассыпались по тротуару и, задрав головы, оглядывали крыши. Дверь в дом Жены распахнули с таким грохотом, что задрожали стекла. Жена и Друг пропали из виду, скорее всего, их уложили на пол. Старая дама тоже исчезла.

Еще машины. У Стивена Колла по телу поползли мурашки. Червивое чувство. На ладонях выступил пот, и он сжал кулаки, чтобы перчатки впитали влагу.

Отступай,солдат.

С помощью отвертки он открыл замок двери и, втянув голову в плечи, бросился к черному ходу, ведущему в переулок. Выскользнул наружу. Вскоре он уже шел в толпе на юг по Лексингтон-авеню, к подземному гаражу, где оставил фургон.

Копов прибыло. Сэр, возникла проблема, сэр.

Полицейские перекрыли Лексингтон-авеню тремя кварталами южнее, выставили оцепление вокруг дома, останавливали машины, приглядывались к пешеходам, переходили от двери к двери. Стивен увидел, как двое полицейских попросили мужчину выйти из машины и перетряхнули кучу одеял на заднем сиденье. Стивену не понравилось, что мужчина белый и примерно его возраста.

По коже ползли мурашки. Как скользкие червяки. Кожа начала чесаться. На лбу и под мышками выступил пот. Они везде. Высматривают его. Из машин. С улицы. Из окон...

И опять все то же воспоминание. Лицо в окне.

Это было совсем недавно. Его наняли убрать помощника конгрессмена. Стивен выжидал четыре часа, и когда жертва вернулась в свой дом в Александрии, штат Вирджиния, он сделал один выстрел. Решил, что прикончил, но человек свалился во дворике, из-за стены его не было видно.