Танцоры в конце времени

– Не совсем, - ответил Джерек.
– Почему ты хочешь спасти Вселенную? Не лучше ли дать делу идти своим естественным путем?

– В мои дни были мистики, - сказал Ли Пао, - которые считали немудрым, как они говорили, “вмешиваться в природу”. Но если бы к ним прислушивались, у вас не было бы власти, которой вы обладаете сегодня.

– Мы все равно, без сомнения, были бы счастливы.
– О’Кала Инкардинал терпеливо жевал твердые сухари, его голос казался немного блеющим из-за недавнего изменения тела в овечье.
– Конечно, человеку не нужна власть, чтобы быть счастливым.

– Это совсем не то, что я пытаюсь сказать.

– Желтоватая кожа Ли Пао стала розоветь.
– Вы бессмертны, хотя все же погибнете, когда сама планета будет уничтожена. Лет через двести вы будете мертвы. Вы хотите умереть?

Миледи Шарлотина зевнула.

– Многие из нас умирали на какой-то период. Совсем недавно Вертер де Гете кинулся вниз со скалы. Не так ли, Вертер?

Мрачный Вертер, угрюмо прихлебывая ром, со вздохом подтвердил ее слова.

– Но я говорю о постоянной смерти, без воскрешения.
– Голос Ли Пао звучал почти с отчаянием.
– Вы должны понять. Вы все умны…

– Я не умна, - сказала миссис Кристия, ее гордость была задета.

– Как скажете, - не задерживаясь на этом пункте, продолжал Ли Пао.
– Вы хотите умереть навсегда, миссис Кристия?

– Я никогда серьезно не задумывалась над этим вопросом. Полагаю, нет. Но, собственно, какая разница?

– Для кого?

– Для меня. Если я буду мертва.

Ли Пао нахмурился.

– Нам всем лучше умереть - бесполезным едокам лотоса, кем мы, в сущности, и являемся, - раздался дребезжащий монотонный голос Вертера де Гете из дальнего угла комнаты. Он с презрением смотрел вниз на свое отражение в полу.

– Вы говорите только ради позы, - упрекнул его бывший член Правящего комитета Народной Республики 27-го столетия.
– Из желания поддержать поэтическую роль. Я же говорю о реальности.

– Разве нет ничего реального в поэтической роли?
– Лорд Джеггед Канарии прошелся по комнате, восхищаясь цветами, которые росли из потолка.
– Не была ли ваша роль всегда поэтически возвышенной, Ли Пао, когда вы жили в своем собственном времени?

– Поэтической? Никогда. Идеалистической - конечно, но мы имели дело с суровыми фактами.

– Я думаю, имеется много форм поэзии.

– Вы просто хотите спутать мои доводы, Лорд Джеггед. Я давно вас знаю.

– Мне казалось, я хотел уточнить. Возможно, метафора, - согласился он, - не всегда уточняет, хотя в большинстве случаев хорошо для этого служит.

– По-моему, вы намеренно выступили против моих аргументов, потому что сами наполовину согласны с ними.
– Ли Пао чувствовал, что выигрывает в споре.

– Я наполовину согласен с любыми аргументами.
– В улыбке Лорда Джеггеда, казалось, появилась усталость.
– Все реально. Или, может быть, сделано реально.

– С теми ресурсами, какие есть в вашем распоряжении, - определенно, - согласился Ли Пао.

– Я не совсем это имел в виду. Вы сделали вашу мечту реальностью, не так ли? Я говорю о Республике.

– Она была основана на реальности.

– Мое слабое знакомство с вашим периодом не позволяет мне обсуждать это заявление с какой-либо уверенностью. Чья же мечта, хотел бы я знать, легла в основу?

– Ну, скорее, мечты…

– Поэтическое вдохновение?

– Ну…

Лорд Джеггед поправил мантию.

– Простите меня, Ли Пао, я понял, что запутал наш спор. Пожалуйста, продолжайте, я не буду больше прерывать.

Но Ли Пао уже потерял стимул и погрузился в угрюмое молчание.

– Ходит слух, величественный Лорд Джеггед, что вы сами путешествовали во времени. Вы говорите, основываясь на прямых впечатлениях о периоде Ли Пао?
– вступила в разговор миссис Кристия, прервав контакт с пахом Гэфа.

– Так как я верую в неотъемлемые возможности слухов как рода искусства, - мягко ответил Лорд Джеггед, - то мне не годится подтверждать или отрицать любую сплетню, которую вы могли слышать, сладкая миссис Кристия.

– О, абсолютно!
– Она снова вернула все внимание анатомии Гэфа.

Джерек не без труда удержался от дальнейших расспросов Лорда Джеггеда на эту извечную тему, а тот продолжал:

– Немногие стали бы оспаривать тезис, что это просто наш примитивный разум навязывает событиям определенный порядок. Существует теория, что все события в настоящем и прошлом происходят одновременно, и некоторые из величайших изобретателей машин Времени использовали такую теорию с успехом.

Джерек, отчаянно разыгрывавший отсутствие интереса, налил себе еще рюмочку рома, прежде чем заговорил, но тем не менее тон его слов отличался от обычного:

– Как вы считаете, можно ли сделать новую машину Времени? Если положиться на память Шаналорма или какого-нибудь другого города…

– Они не заслуживают доверия, - раздался ворчливый голос Браннарта Морфейла. Он добавил дюйм или два к своему горбу с тех пор, как Джерек в последний раз встречался с ним, а его хромота определенно была преувеличенной, когда он пересекал зал в заляпанном халате, несущем на себе следы всех веществ из его лаборатории.
– Я посетил все эти гниющие города. Они дали нам власть, но мудрость их исчезла. Я прислушивался к вашему разговору, Лорд Джеггед. Это знакомая точка зрения, любимая далекими от науки людьми. И тем не менее уверяю вас, что никто ничего не сделает со Временем, если не будет воспринимать его как линейно протяженное.

– Браннарт, - нерешительно произнес Джерек, - я надеялся встретить вас здесь.

– Ты хочешь преследовать меня дальше, Джерек? Я не забыл, что из-за тебя потерял одну из лучших своих машин Времени.

– Значит, никакого ее следа?

– Никакого. Мои инструменты слишком грубы, чтобы засечь ее, если она, как я подозреваю, попала далеко назад в какой-нибудь Предрассветный период.

– А как насчет циклической теории?
– спросил Лорд Джеггед.
– Вы питаете какое-нибудь доверие к ней?

– Настолько, насколько она соответствует определенным физическим законам.

– А как это связано с информацией, которую мы получили от маленького инопланетянина Герцога?

– Я надеялся задать Юшариспу несколько вопросов, и я бы это сделал, если бы не вмешался Джерек.

– Сожалею, - сказал Джерек, - но…

– Ты - живое доказательство неизменности Времени, - сказал Браннарт Морфейл.
– Если бы ты мог отправиться назад и исправить события, вызванные твоим глупым вмешательством, тогда ты мог бы подкрепить свои угрызения совести. На самом деле ты этого не можешь, так что попрошу тебя прекратить высказывать сожаления.