Танцоры в конце времени
Шрифт:
– Дьявол!
– зарычал Джерек.
– И вы не попытались предупредить меня?!
– О неизбежном? Что хорошего могло выйти из этого?
– ответил Вертер язвительно.
– Мы знаем, что случается с пророками! Людям не нравится слушать правду!
– Болтун!
– Джерек повернулся к Железной Орхидее.
– И ты, мама, знала, что планировала миледи Шарлотина?
– Не полностью, мое несчастье. Она просто сказала что-то об удовлетворении сокровенного желания миссис Ундервуд.
– Что же это? Чего она могла желать, как не жизни со мной?
– Она не объяснила.
–
– Несомненно, она боялась, что я выдам ее план тебе. Ведь мы одной плоти, мое яйцо.
Джерек сказал мрачно:
– Кажется, мне ничего не остается, как обратиться к самой миледи Шарлотине!
– Разве ты не хотел этого?
– укоризненно спросил Вертер, который сидел на выступе над их головами, прислонившись черной спиной к мраморному колену статуи и меланхолически болтая ногами.
– Разве ты не навлекал катастрофу, ухаживая за миссис Ундервуд? Я припоминаю некоторый план…
– Молчите! Я люблю миссис Ундервуд больше, чем себя!
– Джерек, - сказала рассудительно его мать, - знаешь ли, ты слишком далеко заходишь.
– Так и есть! Я глубоко люблю! Я совершенно поглощен любовью. Страсть управляет мною. Это больше не игра!
– Больше не игра!
– Вертер де Гете был шокирован.
– Прощайте, черные предатели… прощайте!
И Джерек кинулся назад к своему локомотиву, дернул шнурок и устремился высоко в темное безрадостное небо.
– Не борись со своей участью, Джерек!
– услышал он крик Вертера.
– Не грози кулаком неумолимой Судьбе! Не проси милости у Богов, ибо они глухи и слепы!
Джерек не ответил. Неожиданно для себя он горько всхлипнул и пробормотал женское имя. И звук этого имени снова зажег болезненный гнев в его душе.
Он прибыл к озеру “Козленок Билли”, сверкающему в солнечном свете, с мыслью уничтожить и озеро, и миледи Шарлотину, и ее зверинец, и ее пещеры - уничтожить весь земной шар, если понадобится, но сдержал ярость, так как миссис Амелия Ундервуд могла сейчас быть пленницей в одной из этих пещер.
Джерек оставил локомотив парить в нескольких дюймах над поверхностью воды и прошел через Водяные Ворота в пещеру с золотыми стенами и зеркальными потолком и полом. Миледи Шарлотина ждала его.
– Я знала, что ты придешь, моя жертва, - промурлыкала она.
На ней было платье лилового цвета, сквозь которое просвечивало мягкое розовое тело. Светлые волосы, с трудом сдерживаемые обручем из платины и жемчуга, струились вдоль лица - спокойного, даже сурового, однако глаза сузились от удовольствия, когда она улыбнулась Джереку.
Миледи Шарлотина лежала на кушетке, покрытой белой тканью и усыпанной белыми розами. Все розы были белыми, кроме одной в ее руке. Это была роза сине-зеленого цвета. Пока Джерек приближался к ней, она, приоткрыв рот, белыми зубами отщипнула лепесток от розы и разорвала этот лепесток на крошечные кусочки, упавшие на подбородок и грудь.
– Я знала, что ты придешь.
Джерек вытянул руки, его пальцы стали когтями, и он, идя на негнущихся ногах и не отрывая от нее взгляда, схватил бы ее за шею, если бы не был остановлен силовым барьером, ею изготовленным, который, однако,
ничего не стоило нейтрализовать. Джерек остановился.– Вы лишены ума, очарования, красоты и грации, - сказал он резко.
Она опешила.
– Джерек, не слишком ли сильно?
– Я имею в виду именно то, что сказал!
– Джерек! Твой юмор - где он? Где? Мне казалось, тебя позабавит такой поворот событий. Я так тщательно все спланировала!
У нее был вид разочарованной хозяйки, устроившей такую же вечеринку, как Герцог Королев (которую никто, конечно, не забыл и не забудет, пока Герцог Королев не умудрится придумать какое-нибудь новое удивительное развлечение).
– Да. И все, кроме меня и миссис Амелии Ундервуд, были посвящены в план!
– Но это, естественно, было существенной частью проделки!
– Миледи Шарлотина, вы зашли слишком далеко! Где миссис Амелия Ундервуд? Верните мне ее сейчас же!
– Нет!
– И что вы сделали с Лордом Джеггедом Канарии? Его нет в замке.
– Я ничего не знаю о Лорде Джеггеде. Я не видела его несколько месяцев. Джерек! Что с тобой? Я ожидала какой-нибудь контратаки. Это она и есть? В таком случае это жалкий ответ…
– Железная Орхидея сказала, что вы удовлетворили сокровенное желание миссис Амелии Ундервуд. Что вы имели в виду?
– Джерек! Просто удивительно, ты становишься скучным. Давай лучше займемся любовью!
– Вы неприятны мне!
– Неприятна? Как интересно! Давай…
– Что вы имели в виду?
– То, что сказала. Я выполнила ее самое сильное желание.
– Откуда вы знаете ее самое сильное желание?
– Ну, я позволила себе послать маленького соглядатая - механическую блоху, чтобы подслушивать ваши беседы. Скоро стало очевидно, чего она хочет больше всего, и поэтому я стала ждать подходящего момента… и сделала это!
– Сделала что? Что сделала?
– Джерек, ты потерял рассудок! Не можешь догадаться?
Он нахмурился.
– Смерть? Она однажды сказала, что предпочтет смерть…
– Нет-нет!
– Тогда что?
– О, каким ты стал скучным! Давай займемся любовью, а потом…
– Ревность! Теперь я понял. Вы сами любите меня. Вы уничтожили миссис Ундервуд потому, что думаете, что тогда я полюблю вас. Что ж, мадам, позвольте сказать вам…
– Ревность? Уничтожила? Любовь? Джерек, ты здорово вошел в роль, как я вижу. Ты очень убедителен, но, боюсь, чего-то не хватает - какого-то намека на иронию, который придает роли немного больше реальности.
– Вы должны сказать мне, миледи Шарлотина, что вы сделали с миссис Амелией Ундервуд.
Она зевнула.
– Скажите мне!
– Безумный дорогой Джерек, я удовлетворила…
– Что вы сделали с ней?
– Ну хорошо! Браннарт…
– Браннарт?
Из ближайшего туннеля показался горбатый человечек и захромал по зеркальному полу, глядя на свое отражение в полу с явным удовольствием.
– Какое отношение к этому имеет Браннарт Морфейл?
– потребовал Джерек.
– Я использовала его помощь. А ему нужно было поэкспериментировать.
– Экспериментировать?
– в ужасе сорвался на шепот Джерек.