Танцы на быках

Бранвен завизжала пронзительно и дико, совсем неподобающе статуса благородной девицы. Оттолкнув незнакомца, она бросилась вон из башни, спотыкаясь на неровных ступенях и путаясь в подоле. Два раза она едва не слетела с лестницы, рискуя сломать шею, но у выхода остановилась, как вкопанная - дорогу из башни ей преграждал все тот же голый мужчина. Бранвен попятилась, пытаясь понять, как ему удалось так быстро спуститься. Не провалился же через потолки с третьего этажа?

– Почему бежишь, прекраснейшая из женщин?
– молвил он.
– Остановись, мне не терпится познать твою сладость и нежность.

Говорил он на староэстландском наречии, очень правильно и напевно. Так еще говорят на островах, где живут древними обычаями и чтут прежних богов, а не яркое пламя. Но вот он сделал шаг вперед, и Бранвен мигом позабыла и об островах, и о богах.

– Не подходи!
– завопила она.
– Если посмеешь приблизиться, тебя запорют до смерти! Я - дочь графа Роренброка! Немедленно дай пройти!

Она пыталась одновременно держать его в поле зрения, и в то же время воспитание заставляло брезгливо отворачиваться, хотя сложен он был, как отец всех мужчин, чье изображение однажды она краем глаза увидела в молитвеннике матери.

Незнакомец вскинул брови и казался удивленным, но Бранвен не было дела до того, чему он там удивлялся. Снаружи послышался топот и в башню ворвались слуги во главе со старшим конюхом Шеймасом. Он держал в руках деревянные вилы и едва не пырнул ими голого наглеца, который ничуть не смутился и только отступил в сторону, даже не пытаясь прикрыться.

– Что случилось, леди Бранвен?
– Шеймас тяжело дышал от быстрого бега.

– Еще спрашиваешь, что случилось?!
– Бранвен ткнула пальцем в сторону, где стоял безумец, осмелившийся покуситься на нее.

Слуги уставились туда, куда она показала, но не двинулись с места, а принялись шептаться, переминаясь с ноги на ногу. Шеймас почесал затылок и поставил вилы рогульками вниз.

– Вас, верно, крыса напугала? Их много тут шныряет, не надо бы вам заходить в башню. Пойдемте-ка отсюда поскорее, пока госпожа графиня не прознала.

Бранвен потеряла дар речи и позволила увести себя, оглядываясь на черноволосого. Он широко ей улыбнулся и помахал рукой на прощанье.

«Безумна! Я сошла с ума!» - с ужасом подумала Бранвен. К ней спешила Матильда, которой доложили, что ее пташечке стало плохо в Северной башне.

– Разве можно, миледи!
– пеняла кормилица, забирая Бранвен у Шеймаса и энергично подталкивая ее к замку.
– Сколько говорилось, чтобы вы не шастали в эту проклятущую башню! Всегда были такой послушненькой, а теперь что?! Велю заколотить туда двери. И священника приглашу, чтобы отслужил молебен против колдовства.

«Подожди, Тильда, там ведь человек», - хотела сказать Бранвен, но промолчала. Если этого развратника замуруют в башне заживо - туда ему и дорога. А не нравится - пусть прыгает в окно с третьего этажа.

Она почти пришла в себя, и теперь, стесняясь до слез, припоминала, каким предстал перед ней нахальный незнакомец. Вспомнила, как он поцеловал ее, залилась краской и невольно коснулась губ - они до сих пор горели. Ничего похожего на поцелуй лорда Арчибальда. Но надо признать, что лорд был не так красив, и не говорил красивые слова на староэстландском.

– Что вас так напугало, миледи?
– вопрошала Матильда, пока они поднимались по лестнице в спальню Бранвен.
– Надеюсь, это не призрак Черной Аннис?! Если она появляется перед невестой, это дурное предзнаменование - супружеская жизнь не сложится!

– О чем ты, Тильда?
– с трудом выговорила Бранвен.

– Охрани меня яркое пламя от такой беды!
– она осенила себя священным знаком, сложив вместе четыре пальца и подогнув большой. Четыре пальца означали четыре добродетели, дарованные посредством небесного огня - веру, целомудрие, милосердие и терпение.
– И прекрати болтать ерунду. Те, кто поклоняются яркому пламени, не должны быть суеверными.

– Верно, милочка, только от того, что в них перестанут верить, ни Черная Аннис, ни Черный Бык из подземья не перестанут существовать. Уж можете мне поверить, я повидала на своем веку гораздо больше вашего.

Спорить с кормилицей не было смысла, и Бранвен замолчала. Матильда отвела девушку в спальню, умыла и причесала. Она настаивала, чтобы миледи надела ночную рубашку и немедленно улеглась в постель, но Бранвен не хотела ложиться до вечерней молитвы, и кормилице пришлось уступить.

– Тогда сядьте вот тут, где воздух посвежее, - служанка подтащила к окну кресло и насильно усадила в него Бранвен, - и вздремните маленько. А я скажу, чтобы на ужин подали ореховое печенье. Вы же его любите, а сегодня как раз начали печь. И печеньице, скажу вам, удалось отменное.

Оставшись одна, Бранвен прислонилась затылком к плетеной спинке кресла и закрыла глаза. Что за странные события произошли сегодня? Неужели, она и правда помешалась? Или это было какое-то злое колдовство, скрытое в книге?

– Наконец-то мы одни, - раздался у самого ее уха знакомый хрипловатый голос.

 Бранвен приморозило к креслу от ужаса. Мужчина из башни каким-то непостижимым образом оказался в ее комнате и теперь сидел на подлокотнике, едва не касаясь Бранвен голым бедром.

– Что тебе нужно?
– спросила Бранвен с придыханием.
– Почему преследуешь меня? Сейчас сюда придут мои служанки и...

– Ни к чему нам служанки. Мы прекрасно справимся и без них, - он склонился над девушкой и потянул вязки шнуровки на ее блио.

– Оставь меня! Или закричу!

Мужчина тут же отстранился и нахмурился:

– Ты уже кричала. И ничего хорошего не вышло. Только переполошила людей и себя выставила в дурном свете. Но зачем кричать? Я не нравлюсь тебе? Обычно, женщины млеют от одного моего вида.

– Какое самомнение! Повторяю: немедленно убирайся!

– Вот так новость. А ведь это - та еще заморочка, маленькая леди. Прости, что я - не блондин из твоих снов, но если закроешь глаза, обещаю вести себя, как блондин. Ты даже не заметишь разницы, - и он снова поцеловал девушку в губы.

Дыхание его было легким и сладким, как яблочный дух, и Бранвен, чувствуя слабость и истому во всем теле, унеслась в какую-то сказочную страну, едва не позабыв об Эстландии, ее жителях и собственной чести. Но воспитание, а паче всего - горячая кровь Роренброков сделали свое дело, и в следующее мгновение оскорбитель получил пощечину, а Бранвен истошно заголосила на весь замок, призывая на помощь.

– Ты дикая, что ли?!
– воскликнул мужчина, держась за щеку.

Ногти Бранвен оставили три глубоких царапины, он вытер кровь, ругаясь сквозь зубы на непонятном языке. Бранвен нашла в себе силы спрятаться за спинку кресла. Каждый шаг давался с трудом, но сладкий дурман, которым окутал ее незнакомец, постепенно рассеивался. «Яркое пламя!
– подумалось Бранвен.
– Он - колдун! Поцеловал - и я готова растаять!»