Танцы на быках

– Тогда я был не в себе, - покаялся герцог.
– Откройте.

– Нет. Ваша милость прекрасно скоротает время с Адончией. А у меня болит голова, не беспокойте меня.

– Я могу принести вам лавровые капли...

– Благодарю, у меня есть.

– Сыграю вам на лютне, чтобы вы крепче уснули...

– О, не утруждайте себя. Я уже засыпаю, лютня мне только помешает.

– Не будьте так жестоки!
– возмутился лорд Освальд.

– И не смею, мой дорогой супруг. Все, что я делаю - только лишь для вашего блага, - в ее голосе чувствовалась непритворная забота.
– Спокойных снов, милорд.

Отвергнутый муж еще какое-то время тщетно взывал к супруге, но она хранила молчание, и лорд Освальд поспешил скрыться в своей комнате, чтобы не выставить себя на посмешище перед слугами, которые будто бы невзначай решили наведаться в эту часть дома.

– Она не открыла мне!
– доверился он груму, который вошел следом за господином.

– Ах, негодяйка, - вздохнул грум.

– Не смей говорить подобными выражениями о моей жене!
– вскипел лорд Освальд.

– Прошу прощения, я не так выразился.

– Но она не открыла!
– не мог успокоиться герцог.

– У нее болит голова...

– Я уверен, это всего лишь отговорки!

– Позвать Адончию?

– Видеть не хочу эту жабу! Она надоела мне еще в дороге.

– Тогда вам лучше лечь спать, милорд.

– Я сам виноват.

– Все верно...

– Она сказала, мне придется ждать до Ла-Коруньи!

– Ах, не... коварная.

– Но это пять дней пути!

– Если поторопимся, доберемся за четыре.

– Поди вон, - махнул на грума рукой лорд Освальд.
– Твоя тупость утомляет.

– Как прикажете, - грум подождал, пока герцог устроился на пуховых перинах, яростно взбив подушку кулаком, после чего прикрыл ставни и удалился.

В соседней комнате Бранвен обессилено опустилась в кресло, глядя на Эфриэла сияющими глазами.

– Я все сделала правильно?
– спросила она голосом маленькой девочки.

– Более чем. Ты быстро учишься, маленькая леди.

Бранвен была слишком взбудоражена тем, что произошло, и не заметила его недовольства. Хотя, с чего бы ему быть недовольным? Все складывается, как нельзя лучше.

– У меня получилось!
– она до сих пор не могла поверить успеху.
– У меня получилось! Он сказал, что ему не нужна Адончия!

– Слишком не обольщайся, - буркнул сид, укладываясь в постель.
– Ты еще не победила, просто выиграла сражение. А теперь умолкни, я хочу спать.

Он отвернулся, и Бранвен, воспользовавшись этим, с горем пополам расшнуровала корсаж и переоделась в длинную рубашку для сна. «Милая Тильда пришла бы в ужас и прочитала мне тысячу нравоучений, если бы знала, что я научилась сама раздеваться перед сном», - подумала девушка. Нырнув под одеяло, она свернулась клубочком, стараясь не коснуться сида ни рукой, ни ногой, но ей никак не спалось, и мысленно она снова и снова повторяла разговор с мужем, пока не вспомнила кое о чем важном.

– Я не поблагодарила тебя, - сказала она смущенно.
– Спасибо, что возишься со мной.

– Если ты сейчас же не замочишь, я тебя задушу, - пообещал Эфриэл и с размаху опустил ей на лицо подушку.

Глава XII (начало)

В последующие три дня пути лорд Освальд совершенно переменился. Он позабыл об охоте и все время ехал рядом с каретой супруги. По совету Эфриэла, Бранвен разговаривала с мужем неохотно и исключительно через окошечко, открытое наполовину. В карете было душно и темно, но герцогиня терпеливо переносила сии неудобства, возлежа на подушках, подперев голову рукой, и слушая, как супруг разглагольствует о чрезмерной жестокости некоторых красавиц.

Теперь не было необходимости разбивать на ночь шатры - на пути повсеместно попадались деревушки и небольшие города. В первую же ночь после праздника в Имерилье, заночевав в гостином доме, Бранвен не могла уснуть до полуночи - лорд Освальд приходил несколько раз, то умоляя, то требуя, чтобы его впустили. Начинались переговоры через дверь, но Бранвен стояла на своем - есть Адончия, вот к ней и надо отправляться милорду герцогу.

Но любовница, разрешение на которую было получено, сразу потеряла половину прелести. Однажды утром Бранвен оказалась свидетельницей, как Адончия получила от лорда Освальда выволочку из-за того, что осмелилась подойти слишком близко и надоедать разговорами. А в другой раз он велел служанке ехать в хвосте каравана, сочтя ее наряд неприличным и безвкусным.

Зато когда Бранвен объявила, что не желает надевать прежних платьев, в первой же лавке был куплен ворох юбок, ярких чулок и кофт с короткими рукавами. Примерила Бранвен и кружевное покрывало, которое помогли ей надеть Чикита и Тония, весьма зауважавшие герцогиню, и теперь всячески старавшиеся ей услужить. Оказалось, что нацепить кружева - вовсе не простое дело, как могло показаться. Девицы объяснили Бранвен, в чем тут хитрость. Чтобы кружева лежали на плечах красивыми складками, их требовалось приколоть к рукавам. Сначала нужно было склонить голову к левому плечу и приколоть кружева справа, а потом наклонить голову к правому плечу и закрепить покрывало слева.

– Так ваша светлость убережет личико от загара, - услужливо объяснила Чикита, - и будет совсем не жарко.

Но больше всего Бранвен нравилось, что кружевная накидка не скрывала волосы. В Аллемаде замужние женщины не носили генины, и внешним видом почти ничем не отличались от девушек, только прическу украшали массивными гребенками с резьбой и драгоценными камнями, а девушкам полагались гладкие гребни без особых украшений.

Все складывалось, как нельзя лучше, но особой радости Бранвен не ощущала. Да и Эфриэл сделался чересчур задумчив. Так они и ехали молча, думая каждый о своем, и даже шатрандж не занимал умы. И от беспокойных дум, а может и от жары, Бранвен почти каждую ночь мучилась тяжелыми снами, и даже ведро со льдом, поставленное на ночь возле постели, чтобюы охладить воздух, не избавил герцогиню от кошмаров. Раз за разом она просыпалась в холодном поту, с колотящимся сердцем. Эфриэл, которого она будила вскриками, поначалу ворчал, а потом принимал каждое пробуждение с покорной обреченностью.

– Ты переела перечного супа за ужином, - сказал он, когда в очередной раз Бранвен вскочила в постели, блуждая взглядом.
– Переходи на фрукты. От них желчь не попадает в кровь.

– Прости, прости, - бормотала Бранвен, снова укладываясь. Иногда она пыталась пересказать ему свои кошмары - какие-то путанные и непонятные сновидения, где ей слышались плач и стоны женщин, заключенных в подземельях, и все время были быки, мчавшиеся яростно и грозно, и пытавшиеся поддеть на рога.

– Бред, - вздыхал Эфриэл.
– Спи давай, я зеваю до ушей.

И она засыпала, отыскав прежде в темноте его руку, и вздрагивая в полудреме.

День накануне прибытия в столицу ознаменовалось появлением нового лица. Эфриэл удалился в коридор, предоставив Бранвен время на утренний туалет, а вернувшись сказал:

 - У порога стоит какая-то старуха.

– Наверное, лорд Освальд прислал новую служанку.

– Не знаю, не знаю, - сид окунулся головой в таз для умывания и вынырнул, отфыркиваясь и отряхиваясь, как собака.
– На служанку она не похожа, скорее, на опытную ведьму.