Танцы с Арлекином

– Жить? – с холодным презрением произнёс Макс. – Как ты, что ли? Посмотри на себя, Курилов… Ты же призрак. Ты только и можешь, что пить потихоньку с утра, надираясь к вечеру. Сделай уже одолжение этому миру – сдохни. Потому что ты уже мёртв.

– Не могу, - тихо сказал Курилов без всякой обиды в голосе. – Ежели я руки на себя наложу, то уж точно с Олюшкой и Юркой больше не встречусь. Ты хорошо работаешь, психолог. Дразнишь меня, чтобы я из себя вышел и тебе помогать захотел? Не выйдет. Христом-Богом тебя прошу – не лезь ты в это дело. Ведь тебе наверняка есть, что терять.

– Полезу, - вздохнул Макс. – Теперь точно полезу.

– Дурак! – с отчаянием в голосе крикнул Курилов.

– Может быть, - отрезал Макс. – Меня ведь не просто так к тебе привели. А чтобы я проникся, испугался и уехал из вашего гадюшника навсегда. И ты знаешь, кто этим рулит, правда, Курилов? Чем тебя держат? Чем?

– Уходи, - спокойно сказал Курилов. – Уходи. И не лезь на рожон. Не светись. И никому не верь. А я скажу… скажу, что от меня хотят услышать. Что ты отработаешь факты и спокойно уедешь, никого не беспокоя. Я не собираюсь тебя подставлять, идиот. Но не жди от меня помощи. Мне нечем тебе помочь.

Макс молча собрал свои записи и подал Курилову папку с делом.

– Счастливо…

– Прощай, – холодно ответил бывший опер.

***

Гостиница «Лесная сказка» тоже представляла собой образчик провинциального классицизма, правда на сей раз, помимо фальшивых колонн, фасад украшали барельефы с изображением длинноногих Марсов, воодушевляющих войска на битвы и крылатых нимф в неприлично коротких туниках. Нимфы дули в трубы, держали в руках лавровые венки, коими готовились увенчать героев, и торжественно грустили над живописными руинами.

Слегка удивлённый этой тематикой Макс, поинтересовался у женщины на ресепшн, отчего это гостиница украшена столь неоднозначно. Женщина улыбнулась и протянула Максу буклет из стопки на стойке, сказав, что там всё написано, а потом поинтересовалась, какой номер желает снять товарищ.

Макс быстро ответил, что у него назначена деловая встреча с господином Рикардо Гольдони. Женщина расплылась в улыбке и сказала, что господин Гольдони, конечно же, предупреждал о встрече и уже ожидает в номере 24, это второй этаж, налево по коридору.

Макс кивнул, поблагодарил женщину и отправился на второй этаж по роскошной красной плюшевой дорожке с маленькими золотыми кисточками. На площадке второго этажа стояло жизнерадостно улыбающееся чучело медведя в кумачовой рубахе с балалайкой в лапах, что, в сочетании с плюшем и кисточками, производило совершенно убойное впечатление.

Похихикав над бедным Топтыгиным, Макс повернул налево и вскорости нашёл номер 24, а когда он постучал, Рикардо Гольдони откликнулся:

– Входите! Не заперто!

Макс вошёл. Рикардо Гольдони вежливо поздоровался с ним и спросил:

– Вы что-нибудь выяснили… о Маттео?

– Пока нет, - ответил Макс, прикидывая, стоит ли рассказывать Рикардо о несчастной судьбе Алевтины Неволиной и исчезновении её сына. Потом всё-таки решил – стоит.

– Я кое-что должен вам рассказать, Рикардо, - сказал Макс. – Это не слишком приятные новости, но кое-какой свет на исчезновение ваших внучек и внука они прольют.

И начал рассказывать о судьбе Алевтины Неволиной и её сына Антона.

Рикардо Гольдони слушал внимательно, ничем не выдавая своих эмоций. А когда Макс закончил рассказывать, Гольдони сказал:

– Вот оно что… Значит и Моника осталась в живых. Если бы я знал… Я забрал бы Антони к себе… Вы говорите, что он – талантливый ювелир, и что серьга Маттео – его работы?

– Да, - кивнул Макс.

– Но тогда всё ещё больше запутывается… - задумчиво произнёс Гольдони. – Где могли пересечься Антони и Маттео?

– Им совсем не обязательно было пересекаться, - ответил Макс. – Рикардо, вы должны узнать, от кого Матвей получил в подарок эту серьгу. Если она не приобретена в Италии, а получена от кого-то здесь – это может значить только одно. Комедиант где-то рядом. Понимаете?

Рикардо Гольдони кивнул:

– Однако, почему вы не захотели говорить об этом в присутствии Алессандро? Разве он не заинтересован в поиске похитителя сына?

– Рикардо, у меня к вам огромная просьба… Вы узнаете всё про эту серёжку по своим каналам… И не будете обсуждать это с вашим зятем. Более того, мы с вами не беседовали на эту тему. Понимаете?

– Понимаю, - задумчиво произнёс Рикардо. – Не знаю, правда, зачем вам это нужно, но я почему-то верю, что цель у вас благая. Даю слово, я не буду обсуждать эти дела с Алессандро.

– Я вам верю, Рикардо. И поймите – это не моя пустая блажь. Будьте осторожнее. Кстати, вашим итальянским друзьям удалось раскопать хоть что-то про Скорпетти? Каким образом представители враждебного вам рода могли оказаться в России?

– Пока нет, Массимо… Но некоторые намёки обнадёживают. Думаю, что кое-какой материал я получу в ближайшее время. Дайте мне адрес электронной почты, чтобы я мог сразу же переслать его вам.

Макс кивнул и нацарапал на визитке адрес электронной почты.

– И ещё, Рикардо… - сказал Макс – выполните ещё одну мою просьбу…

– Хорошо, - кивнул Гольдони, - какую?

Макс немного понизил голос и сказал – какую.

Рикардо задумчиво покачал головой и заметил:

– В принципе, не вижу тут ничего невыполнимого. Хотя это странная просьба…

– Я хочу найти ваших правнуков. Обоих. Живыми. А для этого хороши все средства. И вы же понимаете…

– Понимаю, - кивнул Рикардо. – Всё строго между нами. Я помню.

– Вот и хорошо, Рикардо. Всего доброго. Я вам перезвоню.

***

В кафе «Венеция» Макс шёл уже уставшим, как колхозная лошадь, с тоской думая о вечерней дороге домой, но пропустить столь интригующую встречу он просто не имел права. По пути он позвонил Маше и попросил разыскать сведения о майоре Сергее Курилове, нынешнем начальнике полицейского архива Соседнего Города. Если Машу и удивила просьба Макса, она своего удивления не выдала ничем и сказала, что скинет сведения на почту как можно скорее.

Макс поблагодарил Машу и вошёл в кафе, которое вечером выглядело ещё уютнее, чем днём – верхний свет был приглушён, на столиках стояли настольные лампы, прикрытые разноцветными расписными шёлковыми платками, в искусственном озере, в котором продолжала нарезать круги гондола, включилась нижняя подсветка, отчего общая обстановка в зале была интимно-таинственной.