Танцы с Арлекином

– А Фенька больше не появлялась? – поинтересовалась Шаманка.

– Нет, и слава Богу, - ответил старый доктор. – Значит, я на верном пути. И присутствие Феньки, как заслон и защита личности Нины от деструктивного влияния извне не требуются. Но я всё равно чувствую ответственность за эту девочку. Другой-то родни у неё всё равно нет.

– Вы очень хороший человек, Алексей Евгеньевич, - вздохнула Шаманка.

– Галочка, вы меня смущаете. Впрочем, у вас ведь наверняка заготовлена для меня какая-нибудь неудобная просьба, не так ли?

– Само собой… - усмехнулась Шаманка. – Яна Малюкова. Недавно к вам поступила. Что с ней?

– Что с ней? – доктор сердито нахмурился. – С ней – чудовищная врачебная ошибка или должностное преступление! Её полжизни лечили от маниакальной шизофрении… но эта дама вовсе не шизофреничка! Я наблюдаю её всего несколько дней и могу с ответственностью сказать – да, это женщина кажется психически нездоровой и малоадекватной, но всё это последствия воздействия психотропных препаратов, которые она принимала долгие годы! И не только их…

– А что ещё, Алексей Евгеньевич?

– Мы взяли у неё кровь, и я заказал токсикологическую экспертизу, ибо кое-что в её поведении меня настораживает… Понимаете, Галочка, даже многолетнее применение психотропов не даёт такой тяжёлой клинической картины… Сейчас она временами напоминает овощ.

– Что? То есть с ней невозможно поговорить?

– Боюсь, что пока – да. Привезли её сюда в состоянии реактивного психоза. Больная буйствовала, пыталась навредить себе, проклинала какого-то убийцу, отравителя, кричала, что больше не дастся в руки проклятым душегубам – вероятно имея в виду то лечение, которое с ней проводилось… В общем, ей сделали стандартное успокоительное и оставили в надзорной палате до утра. А наутро она уже практически ни на что не реагировала. Я назначил ей полное обследование, клинический и биохимический анализы крови, токсикологию, анализ мочи… Так вот… в моче обнаружили слабые следы одного весьма интересного вещества… Не буду вдаваться в подробности, для простоты поясню – колдуны Гаити с помощью похожего состава превращали людей в зомби. И это явно не препарат, который ей давали по назначению врача.

– Почему? – удивилась Шаманка.

– Потому что подобных препаратов в мировой клинической психиатрии не существует. Явно кустарное производство. Я, кстати, уже дал знать вашим, из отдела по борьбе с наркотиками. Вдруг подобную дрянь начали поставлять в Город, да ещё продавать будут глупым малолеткам в массовом порядке. А теперь я очень жду результатов токсикологии, дабы назначить правильное лечение.

– А как сейчас Малюкова? –спросила Шаманка.

– А вот, - глянул в окно доктор, - она сейчас как раз гуляет с сестричкой. Пойдёмте, покажу.

Шаманка и доктор Емельянов спустились в сад. Несколько больных в тёплых камуфляжных куртках поверх пижам, и войлочных ботинках чистили дорожки и площадку для катка. Другие больные в сопровождении медсестёр или санитаров перемещались по саду, иногда оживлённо беседуя между собой, иногда молча, отрешённо переставляя ноги следом за медсестричкой или санитаром. Яну Малюкову, укутанную в серую пуховую шаль поверх тёплой куртки, везла на инвалидной коляске полная невысокая медсестра. Лицо Малюковой было спокойно-отрешённым, она почти не реагировала на речи сестрички, которая явно пыталась вытянуть из неё хоть словечко.

– Смотри, Яна, это рябина… Видишь, какие красивые ягодки? Сюда прилетят птицы, будут их клевать…

– Птицы… - неожиданно отозвалась больная, её явно что-то забеспокоило, - клевать… больно… Боюсь, боюсь…

– Не бойся, - ответила медсестра, - мы не дадим им тебя клевать, они не будут, ведь тут такие замечательные ягодки есть, смотри, какие хорошие ягодки, какие красивые…

Сестра говорила профессионально успокаивающе, на одной ноте, и Яна перестала беспокоиться. Её лицо приобрело немного мечтательное выражение. А когда доктор с Шаманкой подошли поближе, она явно узнала Емельянова и даже вроде бы улыбнулась:

– Доктор… доктор…

– Всё верно, Яночка, я ваш доктор.

– Найти… найти… - женщина явно пыталась что-то сказать, её лицо напряглось, из уголка рта потекла тонкая струйка слюны. Сестра достала из кармана куртки салфетку и одним лёгким движением привела лицо подопечной в порядок. Та же продолжала:

– Доктор.. найти…

– Что найти, Яночка?
– спросила Емельянов.

– Не тебе, - пробормотала женщина. – Ей.

И, с трудом подняв руку, показала на Шаманку.

– Что мне нужно найти, Яна? – спросила Шаманка.

– Голова… снова… он снова… он там… найди… - забормотала Малюкова, потом глаза её остекленели и закатились. Женщина вообще перестала реагировать на что-либо.

– Давайте её скорее в палату, Верочка, - мягко сказал сестре Емельянов. – Слишком много сил бедняжка потратила.

– Укол делать? – деловито спросила медсестра.

– Ну, нет, - ответил доктор. – Хватит с неё пока уколов. Просто проследите, чтобы её состояние не ухудшилось. А если она будет просто спать – ну и пусть себе спит. Наблюдайте.

Медсестра покатила коляску к больничному корпусу, а Алексей Евгеньевич добавил:

– Очень активно она на вас отреагировала. Только что она там сказать пыталась? Не поняли?

– Не совсем, - ответила Шаманка. – Но есть у меня одна мысль. Спасибо, доктор. Скажите, она долго будет в таком состоянии?

– Не могу знать, - вздохнул Емельянов. – Но по сравнению с тем, что было ранее, это уже некое улучшение. Всё-таки она не овощ, поспешил я с выводом. Будем ждать.

– Спасибо за консультацию, - улыбнулась Шаманка. – Если Малюкова очнётся и будет более- менее адекватна – позвоните мне, хорошо?

– Хорошо, - ответил старый доктор. – Только вот насчёт адекватности… Знаете, Галочка, простите, что сразу не сказал… Эта женщина долгое время подвергалась насилию, в том числе и физическому. Рубцы на спине и ногах, зажившие сигаретные ожоги, шрамирование… Похоже, что её муж был тем ещё садистом. Так что…

– Я понимаю, - кивнула Шаманка и подумала, что Енот с Клешнёй свою страшную смерть заслужили по полной, - но всё-таки – позвоните…

***

Ирина Владимирова жила в красивом загородном доме, наверняка принадлежащем покойному гражданину Еноту, посему на лице её прочно поселилось выражение человека, не знающего, с какой стороны его ткнут ножом. Женщина понимала, что со смертью сожителя ей очень трудно будет получить богатое наследство, особенно при наличии законной, хоть и не совсем адекватной супруги, но надежды явно не теряла и была настороже, постоянно ожидая гадостей.

В целом же, если отбросить неприятное выражение лица, гражданка Владимирова была бы, пожалуй, даже симпатична – невысокая, чуть полноватая, но приятно полноватая, с красивыми густыми роскошным волосами, заплетёнными в косу, уложенную вокруг головы, в мягком домашнем брючном костюме шоколадного цвета, темноволосая и сероглазая, с ямочкой на подбородке. Такая уютная женщина, с которой приятно скоротать остаток жизни в тёплом, кровью и потом выцарапанном гнёздышке, у горящего камина, с чаем и плюшками с корицей.