Танцы с Арлекином

– Говорят, что ей кто-то из бывших высокопоставленных поклонников с деньгами помог, - ответил парень. – Впрочем, я здесь недавно, только по сплетням всё знаю. Вы во-он туда сверните, за здание театра. Там будет переулок, именно там и живёт Марина Арнольдовна.

Шаманка стала поворачивать… и вдруг притормозила. Боковую стену здания театра украшал барельеф – довольно-таки странный для классических традиций – никаких тебе славных античных Побед и прочих граций… На нём, в традиционном хороводе, кружились персонажи комедиа дель арте – длинноносый Панталоне в нелепом плаще, пузатый доктор в маске, Бригелла в жилетке и коротких штанах, Коломбина в длиной юбке и очень открытой блузке, кокетливо выставляющая стройную щиколотку, и Арлекин, конечно же Арлекин в своём вечном колпаке с бубенчиками…

И тут в голове Шаманки что-то щёлкнуло. Она вспомнила подброшенные Комедиантом фигурки Арлекина и Коломбины… и готова была поклясться, что они были частью именно такой композиции. Шаманка вытащила мобильник и сфотографировала барельеф, а парень заявил:

– Необычно, правда? Я слышал, что так и было изначально, это последнее из зданий, построенное известным местным архитектором. Говорят, что в советские времена тут был совсем другой барельеф – демонстрация трудящихся и Ленин на трибуне, но я сам этого не помню, приезжий я… А потом нашёлся спонсор и восстановил здание в первозданном виде. По сохранившимся эскизам. Здорово, правда?

– Здорово, - согласилась Шаманка. – В первый раз что-то подобное вижу.

Шаманка отправила снимок Максу и свернула туда, куда показывал ей Никита.

Дом, в котором жила Марина Малова, тоже был старинным, но он явно строился не как особняк для богатой семьи, а как доходный дом. И архитектура попроще, и лепнины поменьше, и барельефов никаких. Зато высокие потолки, толстые стены и просторная «парадная» лестница. Лифта в доме не было – он насчитывал всего четыре этажа.

Дремавшая в подъезде консьержка, завидев визитёров, тут же активизировалась и спросила:

– Вы к кому?

– Не узнаёте меня, тётя Маша? – поинтересовался Никита. – Мы к Марине Арнольдовне. Она сегодня на работу не вышла, телефон не отвечает, вот меня и послали проверить.

Старушка нахмурилась:

– Да, она и не бегала сегодня с утра… Может, приболела?

– Давайте проверим, - сказала Шаманка, у которой прямо-таки взвыло внутри дурное предчувствие.

Консьержка кивнула, взяла из тумбочки запасные ключи, и все трое поднялись на второй этаж. Только вот ключи не понадобились. Дверь в квартиру бывшей актрисы была не заперта. Шаманка осторожно толкнула дверь и крикнула:

– Марина Арнольдовна! С вами всё в порядке?

Никакого ответа. Тогда Шаманка вытащила пистолет и осторожно прошла в квартиру, отметив, что жильё Маловой явно превосходило размерами и роскошью среднестатистическое.

Просторная прихожая была пуста, как и кухня. А вот в ванной… Шаманка осторожно заглянула туда, увидела огромную ванну-джакузи, наполненную сейчас красно-бурой пенистой жидкостью, копну чёрных растрепанных волос и руку со скрюченными пальцами, торчавшую из пены, тут же отпрянула назад и сказала консьержке:

– Нужно вызвать полицию. Малова мертва.

========== Глава 31. Дела давно минувших дней. Часть первая ==========

Внимание, пока не бечено!

Вадим всё-таки появился не вечером, а гораздо раньше. Не утерпел. И даже ноутбук принёс, хотя и ворчал, что не следует Максу перенапрягаться.

– Вадь, - улыбался Макс, - ну ты же меня знаешь – я от ничегонеделания со скуки сдохну. А так по Сети поброжу, байки всякие поищу. Тихо, мирно, безопасно… И тебе волноваться нечего.

Вадим подозрительно косился на такое Максово благодушие, но возразить было особо нечего, и вожделенный ноут остался в полном распоряжении выздоравливающего. Однако так быстро, как хотелось, к поиску данных в Сети приступить не удалось. Во-первых, стоило успокоить Вадима, во-вторых, непременно поговорить с Малым, которого в токсикологию не пустили, но пожелать Максу скорейшего выздоровления он от этого жаждать не перестал, в–третьих, нужно было пообщаться с мальчишками, к тому же Макс понял, что у Даньки возникли какие-то проблемы. Намекнул на это Андрей, намекнул втихаря, и сказал, что обязательно объяснит всё Максу, когда тот выпишется и возьмёт за жабры очередного упыря.

В общем, встреча прошла в тёплой, дружественной обстановке, единственное, о чём переживали мальчишки – что нельзя было привезти Максу Олесиных пирожков и прочих вкусностей – как сказал доктор, даже после выписки Максу не меньше недели была показана строгая диета.

Так что только немалое время спустя, сердечно распростившись со всеми заинтересованными лицами, Макс всё-таки сунул нос в Сеть, набрал адрес сайта Соседнегородского музея и начал искать на нём информацию об архитекторе Скоропове и его предках.

Информация нашлась быстро и в довольно-таки большом количестве.

Яков Якимович Скоропов действительно родился крепостным богатого помещика Ивана Готлибовича Моргауза. А вот что касается его родителей… Точнее отца… О его несчастной судьбе можно было бы написать авантюрный роман.

Но если брать по порядку, то началась эта история так…

Батюшка Ивана Готлибовича – Готлиб Фридрихович Моргауз – был потомком одного из тех немцев, точнее курляндцев, что приехали на Русь ещё при императрице Анне Иоанновне в свите её и её фаворита герцога Бирона. Предок Моргаузов получил от императрицы «за усердие и всепреданность» довольно много разных милостей и даров, в том числе и богатейшее поместье возле нынешнего Соседнего Города, а тогда просто Уездного Городка, с десятью тысячами душ крепостных крестьян. Далее Моргаузы неизменно служили престолу и приумножали семейное благосостояние, что же касается Готлиба Фридриховича, то он прервал свою военную карьеру ввиду тяжёлого ранения, полученного в альпийском походе, который прошёл бок о бок с великим Суворовым. И даже Суворов, не любивший немцев, не мог не признать, что Готлиб Моргауз – командир дельный и толковый.

Выйдя в отставку, новоиспечённый помещик поселился в имении и занялся семьёй и хозяйством. Надо сказать, что он был большим сторонником порядка, и крепостные его не голодали даже в голодные годы и не отдавали последнее алчному хозяину. Более того, Моргауз заботился о том, чтобы его крещёная собственность жила в неплохих условиях, хорошо питалась и не изнуряла себя непосильным трудом. Он даже открыл школу для крестьянских детей, в которой обучались не только мальчики, но и девочки.

Соседи-помещики только пальцем у виска крутили на такие нововведения, но, как ни удивительно, все расходы Моргауза вернулись к нему сторицею. Крестьяне трудились усердно, бунтовать и не думали, даже несмотря на то, что за разные провинности, лень и пьянство бывали по приказу помещика по-отечески выпороты. А уж теплицы, сады и цветники имения Моргауза вызывали зависть даже у самого губернатора.

Однако в личной жизни, как водится, не сложилось. Не было на белом свете более неподходящей пары, чем Готлиб Фридрихович и законная его супруга Варвара Иннокентьевна из древнего, хоть обедневшего боярского рода Лопушковых-Захарьиных. Он – жизнелюбивый, громогласный, обожающий зазывать в имение гостей, но вместе с тем рачительный хозяин и справедливый судия, и она – тихая, мечтательная и богомольная, более думающая об Отце Небесном, чем о законном супруге и делах поместья.