Танец Опиума

— Да ты вроде не особо-то и возражала, — закатил глаза Итачи так, как будто бы ему и правда было наплевать на подобные заморочки. Кто бы только знал, что творилось в его душе, как разгорался внутри костёр и с какими невероятными усилиями тот бросался колкостями. Правдой или неправдой Учиха-старший вознамерился донести до Харуно надлежащую истину. Без этого — никак.

— Да пошёл ты! — шикнул Сакура и твёрдой походкой направилась к выходу.

Саске попытался удержать её, мягко обхватив кисть тонкой руки и аккуратно потянув на себя.

— Сакура… — начал было он, но схлопотал пощечину. Это его, увы, не остановило. Только красный след на щеке остался. — Сакура, послушай…

— Не смей! — выкрикнула она, тщетно пытаясь отстоять свою руку в нечестном бою. — Отпусти! — Харуно была на грани назревшей истерики, и больше всего на свете хотела оказаться в каком-нибудь углу и хорошенько проплакаться. Может, после этого что-нибудь да придёт умного в её голову.

Итачи невозмутимо наблюдал за ссорой возлюбленных со стороны, силясь не сорваться с места и самому не взять в руки это весьма сомнительное дело. Хотя, по правде говоря, он даже не знал, что должен сделать, если такой шанс представится. Извиниться? Продолжить спорить? Или отпустить?

— Ты сейчас просто на нервах, успокойся, — пытался образумить любимую Саске, когда девушка всё же изловчилась и выбралась из его цепких рук.

— Ты думаешь, это тебя не касается? — вспыхнула Сакура. — Вы оба хороши! Один краше другого!

— Не истери, — нарочито медленно проговорил Итачи. — В произошедшем нет нашей вины.

— А чья же эта вина?!

— Всё намного сложнее, — попытался аккуратно объяснить сложные вещи Саске, который никак не ожидал, что простая тренировка послужит фундаментом для крупной ссоры. До сего момента Учихи старались не упоминать о произошедшем инциденте, иначе у Сакуры появится слишком много лишних вопросов. А ей не обязательно знать обо всех кровавых подробностях.

— И в чём же заключается сложность? А?!

— Не твоё дело, — буркнул Итачи, нахмурившись.

— Вот и весь ваш ответ! «Не твоё дело». «Неважно». «Всё очень сложно». Я ничего ни о чём не знаю! Вообще! И вы требуете от меня научиться защищаться! Разве я говорила, что против того, чтобы вам помочь и посодействовать?! Я, ёлки-палки, должна знать, от кого мне придётся защищаться! И как долго мне придётся это делать! Разве так сложно объяснить мне, что, чёрт возьми, происходит? Кем были те люди, которые пытались меня убить? Что за Чёрные Наёмники? Сколько людей умерло? Что за война? Почему Шисуи пришлось уехать?

— Так было нужно, Сакура, — отозвался Саске, стараясь сохранять спокойствие.

— К чёрту вас всех!

Сакура бегом устремилась к выходу, сметая всё на своём пути: стулья, вещи, маты.

— Давай за ней, — как-то виновато проговорил Итачи и с братом поспешил за дурнушкой. Мало ли что она затеяла…

А Харуно, сломя о голову, вышла к лестнице и спустилась в холл, перепрыгивая через несколько ступенек за раз. Сейчас единственное, чего она желала, это выбраться на свободу — оказаться вне огромного нелепого дома Учих, где проживала с братьями уже два год к ряду.

Однако её планам помешала высокая фигура возлюбленного, преградив намеченный путь. Саске умудрился выйти с другой стороны, спустившись по винтовой лестнице в правом крыле дома. Получилось это как нельзя кстати, иначе Харуно ускользнула бы — только пятки её и сверкали.

— Сакура, — тихо произнёс Саске, всё ещё надеясь утихомирить её ласковым словом.

В ответ Харуно чертыхнулась, развернулась на сто восемьдесят градусов и едва было не наткнулась на Итачи, возникшего перед ней как будто бы из неоткуда. Мужчина к этому времени понял одну очень важную вещь — перестарался. Всё-таки ему нужно было учесть, что Сакура с героическим спокойствием переносила все ужасы мафиозного мира, на что способны буквально единицы. За все зимние праздники едва ли можно было услышать из её уст недовольство или упоминания о том злополучном кровавом дне в Мортэме. Кроме того, Сакура вела себя тише воды, ниже травы и ещё ни разу не закатывала истерик. И уже за это она удостаивалась прижизненного памятника.

Девушка изловчилась и шмыгнула на кухню, громко хлопнув дверью, щелкнув замком и бессмысленно надеясь, что эту преграду братьям Учиха не одолеть.

Вот только дверной замок долго не продержался, и временная крепость Сакуры пала. Харуно переполняли эмоции. Она была не на шутку зла и приходилась в том состоянии, когда люди творят всякие безрассудства. А учитывая то, что ей относительно недавно пришлось пережить, и то, с каким героическим спокойствием дурнушка прожила все зимние праздники, не сложно было догадаться, что внутри неё всё кипело. Видимо, стальное терпение и выдержка лопнули.

Сначала Сакура бросалась тарелками, безжалостно разбивая дорогие фарфоровые сервизы, затем в ход пошли ложки разных размеров, пластиковые мерные стаканчики, горшки с цветами, фрукты и предметы декора. Учихи, обходя кухонную тумбу с двух сторон, успешно маневрировали, избегая прямых столкновений с летящими снарядами. Они оставались более или менее спокойными, стараясь реагировать на всё с философской точки зрения. Разговаривать, правда, они с ней уже смысла не видели — слишком сильно разозлили и взбудоражили бедняжку. Что ж, поделом им.

Однако братья не на шутку испугались, когда Сакура схватилась за кухонный нож. Тогда-то игры закончились. Учихи подлетели к ней, как ошпаренные. Саске ухитрился обойти её сзади, обнять за талию и приподнять над землей, пока Итачи ловко перенял у неё холодное оружие.

— Тише… тише, — шептал Саске, пытаясь привести девушку в чувство. В итоге Харуно повалила его на пол, и Учихе-младшему пришлось удерживать строптивую девчушку у себя на коленях.

Итачи убрал нож на место и вздохнул с облечением. Он несколько долгих минут наблюдал за тем, как слабо сопротивляется дурнушка в руках его брата, а затем сел перед ней на корточки.

— Сакура, прости, — выдал он. — Я не хотел тебя обидеть, правда.

Сакура хлюпала носом и судорожно дышала, утыкаясь носом в грудь Саске и как будто бы пытаясь найти там своё временное пристанище.

— Почему вы никогда мне ничего не рассказываете? — в нос бубнила Харуно, перестав брыкаться. Саске положил подбородок на её макушку и крепче прижал дурнушку к себе, одобрительно кивнув брату, мол, лучше ты ей объясни, раз уж заварил всю эту кашу.

— Мы пытаемся уберечь тебя от той грязи, в которой замешаны, — аккуратно начал Итачи, не смея при Саске прикасаться к ней, хоть его пальцы и горели желанием притронуться к нежной коже Харуно. — Мне правда очень жаль, что все так произошло. Не стоило мне весь этот разговор затевать. Просто я хотел, чтобы ты поняла важность того, к чему мы тебя готовим.

— Это повторится снова? — дрожащим голосом спросила Сакура, молясь богу, чтобы ответ был отрицательным.

— Не повторится, — не подвёл её надежд Итачи.

— Обещай. Обещай, что это не повторится!

— Если только ты пообещаешь, что научишься защищаться, — пошёл он на компромисс. — Я не хочу, чтобы тебя кто-то обижал. Даже если этот кто-то простой прохожий на улице.

— Обещаю, — тихо всхлипнула Харуно.

— Тогда я тоже тебе обещаю, что больше подобного никогда не повторится. Никогда. Слышишь?