Танец Опиума

— Подойди.

Сакура на подгибающихся ногах встала, обошла Саске и присела возле его брата. Все смотрели на них, как будто бы сейчас по их вине случится Армагеддон. Младший Учиха напрягся, а Микото с Фугаку не сводили с сына тревожного взгляда.

Итачи потянулся к Сакуре, а в следующее мгновение мягко, заботливо обнял, как будто бы от нежности объятий зависела его собственная жизнь.

— Это лучшее, что мне когда-либо дарили, — шепнул на ухо девушки Итачи так, чтобы услышала она одна.

Старший Учиха отстранился, взял коробку и молча направился прочь из гостиной. Все, кроме Сакуры, которая наконец поняла, в чём дело, забеспокоились и немало удивились.

— Итачи, дорогой, куда ты? — взволнованно спросила Микото, готовая рвануть за сыном хоть на край света.

— От этого дурака подальше, — буркнул Итачи и кивнул на Саске. Последний обидчиво насупился, а Сакура захихикала, пока старший Учиха уносил своё добро куда подальше от бедоносного братца. Ему не хотелось наступать на одни и те же грабли дважды, поэтому для своего же блага побежал прятать в сейф дорогой ему сердцу подарок.

— Что там такое? — в недоумении спросил Фугаку, не сводя глаз с белых сводчатых дверей.

— Ваза, — пожала плечами Сакура. — Саске разбил его любимую вазу, а я склеила её.

— Та самая ваза? — округлил глаза Саске. — Она ж вдребезги была.

— Ну так я и не один день её по частям склеивала.

— Саске, ты разбил вазу Итачи?! — вспыхнула Микото, на этот раз вскочив с насиженного места.

— Как он тебя только не убил на месте, — усмехнулся Фугаку, вспоминая, с каким фанатизмом Итачи каждый день до блеска полировал свою любимую вазу. Казалось, эту вещь он любил больше всего на свете и готов был за неё голову отрубить недругу.

— Это случайно получилось, — в своё оправдание буркнул Саске, аккуратно складывая обратно в коробку составные части своего подарка. Радиоуправляемый вертолёт ещё предстояло собрать по инструкции.

— Саске! — осуждающе шикнула Микото, приложив ко лбу тыльную сторону руки. — Благо у него осталась лампа…

Саске состряпал виноватое лицо.

— Не осталась…

Фугаку захохотал во всё горло.

— Саске, да ты нарывался на его немилость, что ли? Брата не знаешь?

— Случайность, — пожал плечами Саске, умолчав о том, что дважды он намеренно кинул любимые хрупкие вещи Итачи в стенку, чтобы унять свою злость.

— Как же ты так мог?! — шикнула Микото.

Шутки, конечно, шутками, но каждый в семье Учиха знал, как привязан Итачи к некоторым неодушевленным вещам. Иной раз это и правда доходило до фанатизма. Психологи объясняли это тем, что у старшего Учихи чересчур сильно развито чувство перфекционизма, и некоторые вещи, наиболее складные и изящные на его взгляд, действуют на него, как конфеты на маленького ребёнка. Это не было болезнью или отклонением. Это, скорее, было особенностью Итачи. Появись это чувство перфекционизма у нормального ребенка, лишенного врожденного таланта к науке, высокого IQ, а также одарённого способностью замечать все мелкие детали в любой вещи, то всё вылилось в простую обыкновенную любовь к определённой мягкой игрушке, а затем — вовсе прошло. Однако мозг Итачи мог обрабатывать информацию в сотни раз быстрее, чем нормальный человек, и простая заинтересованность выливалась в манию.

Вот и в семье Учиха всегда и каждый замечал его манию к некоторым вещам. Кое-какие ему в конечном итоге надоедали, но другие становились чуть ли не объектом поклонения. С возрастом, конечно, всё сгладилось, но всё равно идолопоклонство к любимым вещам осталось. Такими вещами были лампа и ваза. И обе были разбиты вдребезги руками Саске.

— Микото, радуйся лучше, — усмехнулся Фугаку. — Если Саске всё ещё жив, значит, кого-то он любит всё же больше вазы.

Саске даже не понял, что это был комплиментом, а когда до него дошло, Итачи уже вернулся с пустыми руками. А ведь, и правда, его старший брат ни разу не ругался на него за разбитую вазу и лампу. Ворчал — да, обижался — да, но вот чтоб ругаться — никогда. Эта мысль согрела младшего Учиху, и тот негромко сказал:

— Итачи, я больше не трону твои вещи. Обещаю.

Его старший брат подозрительно сощурился:

— Ты мне уже это говорил…

— Клянусь собственной душой!

— У тебя нет души, братец, — буркнул Итачи, присаживаясь возле веселой Сакуры. — Иначе ты не разбил бы мою вазу.

— Ну чего ты опять заладил! — закатил глаза Саске.

— Месть будет сладка, братец… — загадочно протянул Итачи, и глаза его младшего брата расширились.

— Только не вертолётик, прошу! Итачи, сжалься!

Старший Учиха удовлетворённо закивал, предвкушая сладкую месть.

— Прячь лучше… — приторно-сладким голосом протянул он.

Гостиная заполнилась звонким смехом родителей и Сакуры…

========== Глава XVIII. ==========

— Работай, не бросай! — подначивал Итачи, отражая удары боксерскими лапами. Он легко перемещался в пространстве, вынуждая своего «ученика» подстраиваться под заданный темп. Мужчина практически не напрягался: не дрогнул ни один его мускул, не изменилось выражение сосредоточенного лица, не шелохнулся чёрный волос на его голове.

Казалось, Итачи танцевал в полноги, в то время как Сакура выкладывала на всю катушку. Руки и ноги от усталости дрожали и норовили вот-вот отказать своей обладательнице. Судороги только усугубляли ситуацию. Дыхание девушки стало сбивчивым и частым, а взмокшие локоны, с которых, между прочим, уже смылась вся ядовито-розовая краска, прибывали в творческом беспорядке.

— Сакура, до конца! — грозно предупреждал Итачи, выжимая из дурнушки все соки. — Удар резче и чётче.

Харуно сделала выпад вперёд и сделала двойку левой-правой, вложив в удар скудный остаток сил. Однако Учиха-старший даже не думал на этом останавливаться, оказавшись позади девчушки и легонько подтолкнув её в спину.

— Слишком медленно!

Сакура решила было обернуться, но навернулась о собственную ногу и упала бы, не окажись рядом по-доброму усмехающегося младшего Учихи. Он подхватил её сорок девять килограмм и поставил на ноги, потрепав по голове. Всё это время Саске находился рядом, внимательно наблюдая за ходом тренировки и время от времени вмешиваясь в её процесс, дабы внести поправки в технику Харуно.

Они с братом разделили свои обязанности. Итачи — направлял, Саске — поправлял. Всё честно. Вот только Сакура была уже на грани. Они и до встречи со Стервятниками гоняли её только так, а уж после произошедшего братья вплотную взялись за её физическую подготовку и повышение навыков ведения боя. Причём время тренировок, зачастую, переходило все рамки дозволенного.

— Всё! — вспыхнула девушка, поспешно снимая с рук бинты и разглядывая повреждения.

На позапрошлой неделе Харуно едва не выбила себе костяшку, но ненасытные Учихи требовали от неё б'oльших результатов, иной раз опускаясь и до фанатизма. Они тщательно следили за её успехами, нередко и сами присоединяясь к процессу. Как бы то ни было, Сакура предпочитала не жаловаться, молча выполняя все задания. Однако сегодня она встала не с той ноги, а потому настроения боксировать в пустоту четвёртый час к ряду не было.