Танец Опиума

— В смысле? — не понял Саске, изумлённо захлопав глазами.

— Саске, отец хотел отослать тебя в Японию на воспитание своим подчинённым, подальше от меня. Он считал, что ты плохо скажешься на моём идеальном воспитании, а ты ведь сам знаешь, каким ты был: вспыльчивым, капризным и упрямым, как баран. Одним словом, такой же, как и отец, только посмелее и поувереннее в себе. Мать же запротестовала. Насколько я знаю, она пригрозила разводом, если тот не отправит тебя мне на воспитание. В тот раз их брак трещал по швам, и отец решил уступить. Так ты и попал ко мне в руки, и я практически сам растил тебя и учил быть Учихой.

Саске смотрел на Итачи так, как будто бы тот открыл Америку.

— Мать заступалась за меня?

— Если бы не она, то не исключено, что ты вообще бы не знал бы о том, что ты потомок Учих. Отец был одержим мной. Он и тебя, конечно, любил, но больших надежд не возлагал. Он хотел для тебя спокойной жизни в Первом Мире, хотел отгородить от Второго Мира Нелегалов. Но мать прекрасно понимала, что ты — Учиха, а не простая гражданская личность с мирскими проблемами. Она до сих пор не знает, поступила ли тогда правильно или испортила тебе всю жизнь. Я так думаю, мама до сих пор винит себя за всё, что с нами происходит.

— Винит себя… — бездумно повторил Саске. — Один праведный поступок не в силах изменить моего отношения к ней.

— Но этот самый праведный поступок в силах оторвать твою отмёрзшую задницу от лавки и поблагодарить мать хотя бы за это.

— А ты? Твою отмёрзшую задницу этот праведный поступок оторвёт от этой лавки?

— Да, — не думая ни секунды, согласно кивнул Итачи. — Безусловно.

— И почему же?

— Потому что, не вступись за тебя тогда мать, мы бы с тобой навряд ли увиделись и подружились хоть когда-нибудь, — улыбнулся Учиха-старший, а следом добавил про себя: — «И ты бы не привёл в наш дом единственную, кто мне люб».

— Это что такое? — засмеялся Саске. — Что слышу?

— Да-да, — закатил глаза старший брат. — Это признание в безграничной любви к твоей наглой морде.

— Я так и знал, что ты без ума от меня!

— О да. Ты золотце. Я жизни без тебя не представляю, — съязвил Итачи, вставая с лавки и отряхиваясь от снега.

Саске последовал его примеру, и они оба неторопливо встали и вразвалочку потопали к дому, вплоть до входной двери прикалываясь друг над другом. Итачи был рад, что наконец донес до брата правду и смог утихомирить его пыл. К тому же ему давно пора было узнать обо всех подробностях, касающихся их семьи. Пока Учихи неспешно обходили все препятствия и шли строго по вычищенной дороге, не горя желанием утонуть в снегу, в доме беспокойно ходила взад-вперед Микото.

— Где же они? До курантов считанные минуты!

— Они обещали вернуться вовремя, — пожала плечами Сакура, протягивая Фугаку тёплый стакан горячего молока. Она-то, как никто другой, верила в слова братьев и ни на секунду в них не сомневалась.

Они ворвались в дом и, не раздеваясь, побежали в столовую. Пусто. Время поджимало! Затем посетил игровую, кухню, домашний кинотеатр и только после этого оказался в гостиной. Они обнаружил своих родителей сидящих на диване, а рядом с ними, в кресле, восседала Сакура.

— Мы не опоздали?! — в унисон спросили братья, на ходу забирая бокалы с шампанским.

— Едва успели! — хмуро заметил Фугаку. — «С каких пор Саске не опаздывает, а Итачи, напротив, заставляет ждать?»

***

Все встали за праздничный стол, чокнулись бокалами и с радостными вскриками выпили всё до дна. Затем все перешли непосредственно к вкусностям на столе. Салатики, разнообразные блюда, морские продукты, фрукты, мороженное, китайская кухня и роллы — здесь было практически всё. Каждый брал то, что хотел. Слышались весёлые, безмятежные разговоры на свободные темы. Воцарилось относительное спокойствие с лёгким привкусом лицемерия.

Микото с радостью обсуждала последние новости со своим младшим сыном, который более или менее успокоился и теперь находил занятным разговор с родителями. Фугаку смотрел телевизор, изредка встревая в разговор Саске и своей жены. Итачи с Сакурой сидели тише всех и в полголоса беседовали по поводу всех остальных собравшихся.

— Так значит, Микото-сама заступилась в своё время за Саске? — подвела итог Сакура, дослушав рассказал Итачи до конца. Ей было жутко любопытно, как он смог привести брата в таком чрезмерно умиротворенным состоянии до дома.

— Да. Меня просили не рассказывать. Отец боялся, что Саске тогда вообще начнёт рвать и метать от злости…

— Вот оно как, — усмехнулась Сакура, отмечая про себя, что двумя годами ранее Саске отреагировал бы именно так. — Зато теперь они вроде бы стали ближе.

— Ага, — с лёгкой улыбкой на губах отозвался. Итачи. — Конечно, на отца это не распространяется, но всё же…

— А что насчёт тебя?

— В смысле? — не понял брюнет.

— Мне почему-то не особо верится, что ты рад обществу своих родителей. Хоть у тебя и получается делать вид, что это именно так.

Итачи отвёл глаза в сторону, взял с праздничного стола мандарин и принялся отчищать фрукт от кожуры.

— Я их не знаю, Сакура. Я понятия не имею, кто эти люди.

— Они твои родственники, — печально отозвалась девушка. — Твоя семья.

— Семья — это понятие растяжимое. Пусть в моих жилах и течёт их кровь, но семья — это не только унаследованные гены. Это, скорее, привязанность — тёплая и взаимная. А я не чувствую к ним привязанности. Если ты не чувствуешь уюта в кругу своей родни, едва ли их можно назвать своей семьей.

— И всё же. Саске же считает их своей семьей, а ты считаешь семьей своего брата.

— Нет, Сакура, — мягче отозвался Итачи. — Как говорилось в средневековье, вассал моего вассала — не мой вассал. Саске хотя бы знал отца и мать. Вот, например, я понятия не имею, какой у отца любимый фильм.

— А Саске знает?

Брюнет хитро улыбнулся, выпрямился и громко обратился к своему братцу с фальшивой улыбкой на лице:

— Саске, ты хоть помнишь, какой у отца любимый фильм?

— «Крёстный отец».

— В точку! — захохотал Фугаку, а Итачи снова откинулся на спинку мягкого стула, украдкой взглянул на Сакуру и пожал плечами.

Минут через пятнадцать со своего насиженного места тяжело встал Фугаку с бокалом шампанского в руке. Он поднял его выше головы, призывая ближайшую родню обратить на него всё своё драгоценное внимание. Микото с Саске сразу же хитро заулыбалась, схватившись за свои бокалы.

Итачи поднял скучающий задумчивый взор на своего отца, а затем сделал вид, будто бы он понятия не имеет, что тот хочет ему сказать. Сакура незаметно для других перехватила его руку и крепко сжала тёплую мужскую ладонь в своей. Тот благодарно кивнул ей и снова скрыл скуку в глазах.