Танец Опиума

Однако не было смысла искать искры там, где их быть не должно. А потому оба молчали. Потому оба не искали минуты, чтобы побыть вдвоём…

Троица ходила по торговому центру и веселилась. Саске рассказывал, по обычаю, какие-то истории, не умолкая ни на секунду. Итачи язвил и паясничал словам своего брата. А Сакура заразительно смеялась над весёлыми шутками, держась за руки со своим молодым человеком. Казалось, старший Учиха должен был стать лишним, когда изредка влюблённые останавливались и целовались, но, вопреки всему, этого не происходило. Итачи был важным аспектом в их отношениях. Как бы регулятором справедливости и разумности, ибо Саске не всегда мог остановиться, а у Сакуры порой не хватало власти, чтобы усмирить своего парня.

Как бы то ни было, но день проходил на ура! Лучшим за последние полгода его сделала фото-кабинка, на которую Харуно сразу же положила глаз. Девушка уже давно страстно мечтала сфоткаться с братьями Учиха, дабы запечатлеть хотя бы одно мгновение их счастливой совместной жизни. Проблема заключалась в том, что Итачи и Саске совсем не любили фоткаться. Любая попытка исправить подобное недоразумение заканчивалась плачевно…

— Давайте сфоткаемся! — просияла Сакура, указывая своим длинным худым пальчиком в сторону фото-кабинки.

Саске поморщился, а Итачи устало вздохнул.

— Сакура, мы не любим фотографироваться, — сухо бросил Итачи, не остановившись ни на секунду.

Саске тоже предпочёл проигнорировать пожелания своей девушки и непринуждённо шагать в заданном направлении, крепко сжимая маленькую ручку розоволосой бестии.

— Ну, уж нет! — процедила Сакура, безуспешно пытаясь остановить братьев словами. — Я хочу сфоткаться на память!

А вот и капризы… Братья нечасто становились свидетелями подобных выкрутасов Сакуры, когда глупое пожелание оказывалось важнее всякой услады мира. Либо эту прихоть исполняли, либо эта прихоть превращалась в головную боль Учих. К счастью, капризной дурнушка становилась исключительно «по праздникам», но когда становилась, Итачи с Саске даже не думали ввести сопротивление. Всё их упрямство и неуступчивость прекращали своё существование.

В этот раз братья всё же попытались противиться воле их неугомонной дурнушки, о чём горько пожалели…

Харуно упиралась ногами в скользкий пол, утягивая руку Саске назад, тоненьким голоском портила учиховский слух. Те с каменным лицом на пару делали вид, что ничего не замечали и упрямо вышагивали вперёд. Сакура скользила по гладкой поверхности, изо всех сил противясь воли братьев и жалостливо выпрашивая «всего одну фоточку».

К счастью Сакуры, но к сожалению братьев, и Саске, и Итачи больше всего боялись этого самого оружия своей дурнушки — щенячьих глазок и горьких слёзок глупой обиды. Она так редко просила их о чём-то, что подобные ситуации доходили до абсурда. Учихи вдруг остановились, более не способные терпеть этой муки, и повернулись к расстроенной «зловредной коротышке». Итачи взял Сакуру подмышки и поднял, как обыкновенного ребёнка, лицом к себе. Саске стоял возле него. Оба взирали на девушку со строгими выражениями лица. Эдакие воспитатели.

— Сакура, — начал младший Учиха, — мы никогда не фотографируемся. Никогда! И это правило нерушимо!

Та большими круглыми глазами смотрела на них, по-детски надув губки. Она часто хлопала глазами, на которых выступали слёзы. Братья ещё с секунду держались, а затем поставили её на ноги и с тяжёлыми вздохами согласились.

— Это так мило с вашей стороны! — сразу же повеселела Сакура, и слёз как ни бывало.

— В ней сатанинский дух, — шепотом бурчал Саске, лениво перетаскивая свои ноги.

— Дьяволица… — согласился Итачи, запрокинув голову.

— Я всё слышу! — осведомила их девушка, таща обоих упрямцев за руки.

— Кстати, через десять минут я вынужден вас покинуть, — уже громче объявил старший Учиха, обращаясь теперь не только к Саске.

Девушка, идущая впереди, удивлённо попятилась на Итачи.

— Это всё из-за фотографии? — И вновь большие щенячьи глазки обезоружили братьев.

— Нет, — грустно улыбнулся Итачи, потрепав дурнушку по голове. — Работа не ждёт…

— Так скоро?

— Угу…

— И как долго ты пробудешь в путешествиях? — допытывалась Сакура.

Итачи с секунду подумал и похоронным голосом ответил:

— Лет пять. Может быть, шесть…

Саске и Сакура уставились на Итачи, как бараны на новые ворота. Они буравили его взглядом, пока тот не сдался под напором и не спросил, в чём дело.

— В чём дело?! — недоумевал брат. — Ты ничего мне не сказал, что уедешь так надолго!

— Неужто скучать будешь, Саске? — слегка улыбнулся старший Учиха в ответ.

Тот отвернул голову и надулся, как индюк.

— Итачи! Почему ты не сказал нам раньше? — вступилась Сакура.

— Да ладно-ладно, — сдался тот, виновато почёсывая затылок. — Только истерики мне тут не закатывайте. Я пошутил! Я где-то на месяца два-три уезжаю.

Девушка пихнула его в плечо и гордой походкой направилась к фото-кабинке. Саске покачал головой, но следом же усмехнулся, отмечая про себя, что и вправду испугался потенциальных пять лет разлуки. Младший Учиха хлопнул брата по плечу, и они вместе направились вслед за Сакурой.

***

— Ну же! — воодушевлённо говорила Сакура. — Улыбнитесь!

Но никто из братьев даже не думал подчиняться. Одно дело — загнать их в эту проклятую фото-кабинку, а другое — заставить улыбаться. Ну, уж нет, сэр! Ни за что!

Три.

— Ну, пожалуйста! — взмолилась девушка, дёргая то одного, то другого за плечи. Учихи сидели по обе стороны от Сакуры с умиротворёнными лицами и прикрытыми глазами.

Они настольно не любили фотографироваться, что каждый раз, когда их заставляли это делать, братья закрывали глаза, отворачивались и не слышали замечаний остальных (обычно это были члены семьи). Даже в детстве, когда собственная мать (в кои-то веки приехавшая их навестить) вздумала купить новенький фотоаппарат, случалось нечто фееричное! На следующий же день злостный гаджет каким-то чудесным образом сломался. Как оказалось потом, братья Учихи, обладая фантастическим умом и сообразительностью, в ночь разобрали ненавистную вещь по деталям и вывели из строя одну из них. Причём они так постарались, что ремонту дорогая вещица не подлежала.

Примерно то же самое случилось и с тем фотоаппаратом, который домработники на Новый Год подарили дурнушке. Однако на этот раз братья удержались от соблазна сломать гаджет к чёртовой матери. Они только спрятали его на чердаке в самом дальнем углу. Как Сакура не искала свой подарок, найти так и не смогла… к счастью Учих.

Два.

— Саске! Ну, хоть ты! — девушка была в отчаянии.

Ведь если сейчас она не образумит братьев, то вся затея пойдёт насмарку и фотография не получится!

Один.

— Вы… блин!.. — насупилась девушка, и аппарат защёлкал. — У вас такие рожи, как будто вам говна не дали!

Братья переглянулись, пару секунд тупо смотрели друг на друга, а затем Саске весело засмеялся, наклонившись к обиженной Сакуре. Итачи улыбнулся, из-под прикрытых век взирая на дурнушку. Под конец короткой фотосъемки засмеялась и сама девушка…

Фотографии аппарат выдал им сразу, и, чтобы братья ненароком не испортили их и не разорвали в клочья, Сакура спрятала их в свою сумочку. Учихи поворчали-поворчали да перестали.