Танец Опиума

— Шисуи, мать твою! Что происходит?! — верещала Сакура, пытаясь остановить брюнета.

Однако молодого Учиху, несмотря на все старания Харуно, как будто бы не волновала судьба дурнушки и её возлюбленного.

— Чёрт возьми! Шисуи! — Девушка колотила здоровой рукой по полированной поверхности машины.

Парень повернул на неё голову и глянул исподлобья.

— Что происходит?! Что мне делать?!

— Если ты умная, то беги, — буркнул Шисуи и нажал на газ.

— Итачи! — закричала Сакура, что было сил, однако машина быстро удалялась из поля её зрения…

Девушка мигом вернулась к своему поверженному парню и затрясла его за плечо.

— Саске! Саске! Боже мой, что мне делать? — этот вопрос был адресован скорее самой себе, нежели своему безмолвному возлюбленному.

Её взгляд метался. Не хватало ей одного темноволосого парня с нервным срывом, так теперь возникла перспектива обретения второго такого чуда-расчудесного. Итак, машины нет, следовательно, домой возвращаться глупо: слишком много времени займёт — а тащить на себе восьмидесятикилограммовую тушу будет весьма затруднительно. К тому же совет Шисуи говорил сам за себя. Учитывая то, кем являлись Учихи, то несложно предположить, что грядёт какой-то кошмар и отсюда нужно выбираться как можно скорее.

Сакура убрала за ухо выбившуюся прядь волосы и продолжила впопыхах анализировать данную ей информацию. Нужно было торопиться с решением, пока какой-нибудь злодей не явится на чёрной тачке и не прикончит их.

— Нужно где-то спрятаться, — шептала себе под нос Сакура, обхаживая своего возлюбленного. — Где же… где же…

— Кафешка, — приложив грандиозные усилия, шепнул Саске, чья голова раскалывалась на тысячи частей.

— У меня есть ключи! — закивала девушка, вспоминая место, от двери которого у неё в связке остался маленький ключик. Она благодарила всех существующих и несуществующих богов за этот счастливый случай работы официанткой.

Саске не без труда поднялся на локти, прекрасно понимая, что валяться на асфальте, пока Чёрные Наёмники с оружием в руках бегают по городу за их головами, не самая лучшая идея.

— Ты можешь встать? — обеспокоенно спросила Сакура, протягивая здоровую руку помощи.

— Нам нужно убираться, — констатировал факт Саске. — Немедленно.

Харуно помогла возлюбленному подняться на свои две ноги, взвалив на себя половину веса мужчины. Придерживая его за талию, она с ним зашла за угол, а затем они передвигались исключительно по переулкам и дворам, сокращая пусть до места назначения.

Однако без остановок не обошлось. Они брали перерыв через каждые пять минут, дабы отдышаться и определиться на местности. Саске выглядел многим хуже, чем его возлюбленная. Он был помят, потрёпан, в мокрой и грязной одежде. На лице — синяки и побои. Чудом было то, что младший Учиха, игнорируя вспышки паники и ужаса, возникшими из неоткуда, вёл себя достаточно спокойно и стойко.

Передвигаться Саске было крайне тяжело. Ноги ватные, мышцы забитые. Зрение было ни к чёрту. Сакура понятия не имела, какой великий подвиг совершал брюнет, переставляя ноги и опираясь руками о стенку. Сама девушка из-за выброса адреналина и эндорфина в большом количестве совсем не чувствовала боли в руке, хоть и не могла ею двигать.

Время от времени она вырывалась вперед, чтобы убедиться, что за углом их не ждёт какой-нибудь подозрительный мужчина с автоматом в руках. Однако Саске не позволял ей удаляться на большие расстояния, оценивая свои силы так, что в случае опасности сможет загородить её собой, чтобы дать Харуно шанс вырваться из этого ада. Однако брюнет скоро понял и то, что является всего лишь обузой.

Остановившись у очередного переулка, он опустил голову и задержал Сакуру взмахом руки. Девушка взглянула на возлюбленного, как верующий смотрит на икону — с благоговением и трепетом.

— Беги, — на полном серьёзе проговорил он. — Я выйду на улицы, покажусь, задержу их. А ты беги. Этого времени тебе хватит, чтобы добраться до укрытия. Поняла?

— Что ты говоришь такое?! — в негодовании выпалила Сакура. — Я не брошу тебя!

— Со мной что-то происходит. У меня все мышцы немеют. И мысли путаются.

Сакура с содроганием вспомнила, что примерно такие же симптомы шли рука об руку с загадочным недугом Итачи. Ей стало не по себе, но вслух девушка так и не решилась озвучить свои догадки.

— Если попадём в драку, то толку от меня будет мало. И ты не убежишь из-за меня. Будешь защищать по мере возможности…

— Конечно, буду! Я не брошу тебя!

— В том-то и проблема, — шикнул Саске, подняв тёмные глаза. — Я не могу позволить умереть тебе, дурнушка. Ты должна жить.

— Не без тебя! — возразила Сакура высоким сопрано. — Мы должны выжить! Вместе!

— Чёрт тебя подери, Сакура! — шикнул Саске. — Когда же ты, наконец, поймёшь, что моя жизнь ничего не значит в сравнение с твоей! — в ответ он получил звонкую пощечину, а следом, как будто в напоминание о чём-то, — поцелуй.

Саске обомлел, когда его губы соприкоснулись с её. Брюнет застыл на месте, совсем растерявшись. Оторвавшись, Сакура заглянула в бездонные глаза Учихи и вкрадчиво проговорила:

— Саске, я не знаю, что происходит. Я многого не понимаю, но я знаю только одно — я не собираюсь умирать сегодняшним днём. И ты — тоже.

Саске оторвался от стенки переулка и крепко обнял свою девушку…

***

Этот отчаянный возглас эхом проносился в голове Итачи. Сначала он был громким, даже оглушительным, но вскоре затерялся и смешался с белым шумом на фоне. Теперь этот крик походил на нежелательное жужжание мухи под носом. Однако что-то было в нём такого, что побудило Учиху попытаться удержать возле себя это навязчивое насекомое.

Брюнет узнал бы этот голос из тысячи, но не в этот раз. Сейчас всё было иначе. У него в голове словно бы смешалась вся информация. Следом все мысли и идеи исчезли, оставив после себя жужжание мухи и душераздирающую пустоту. Однако давление, которое он испытывал последний месяц, не пропало. Оно, напротив, нарастало, и, казалось, избавление никогда не наступит.

— Итачи! — Этот голос словно бы взывал его опомниться. Как будто бы некто просил помощи, ждал этой помощи и надеялся на неё. Только сам Итачи был способен поправить положение дел. Если бы только на это остались силы…

Учиха не мог бороться с этим в одиночку, и вынырнуть из вязкого омута забвения было практически невозможно. Всё вокруг затаилось, замерло и исчезло, и сам Итачи падал во мглу всё стремительнее. Чернота настигла его очень скоро, и всё пространство вокруг сделалось сжатым и плотным.

Сердце билось медленно, мышцы словно бы окаменели. Учиха слышал будто бы не своими ушами, смотрел не своими глазами, а чувствовал за кого-то совершенно ему незнакомого. Казалось, Итачи был воздухом вокруг самого себя. И спасения не было…