Танец Опиума

— До Нового Года осталось совсем ничего. Каких-то пару недель.

— Пару недель? — теперь настала очередь Итачи удивляться. — Так скоро?

— Ну да.

Учиха не думал, что его недуг растянулся на такой громадный промежуток времени: начиная с середины октября, заканчивая серединой декабря. Два месяца он провёл в полном непонимании происходящего.

— Итачи-доно, вы планируете провести Новый Год в Мортэме?

— Наверное, теперь уже нет, — хмуро отозвался Итачи, вспоминая события прошедших двух месяцев. — По крайней мере, даже духу Сакуры здесь не будет. Довольно с нас с братом подвергать её опасности.

— Думаете, в Испании, Италии или России будет безопаснее?

— Я… теперь уже не знаю, где будет безопаснее. Я был уверен до последнего, что Мортэм — самое безопасное место, но… Стервятники показали обратный результат.

— Обратный результат показал изменник, а не Стервятники.

— Наверное, это так, — задумчиво протянул Итачи, хрустя суставами пальцев.

— Я так полагаю, дни Чёрных Наёмников сочтены?

— Я сотру их с лица земли.

Нагато бросило в холод от решительности своего начальника. Он как никто другой знал, как расправляется Итачи со своими недругами. И, ей богу, Узумаки был счастлив, что родился на правильной стороне двух баррикад. Потерять жизнь в страшных муках он желанием не горел.

Но, как бы то ни было, рыжеволосый парень полностью одобрял назревшую политику Учихи. Злостные брюнеты, его начальники и главы крупнейшей мафиозной семьи, никогда не вмешивались в дела вшивых собак, вроде Стервятников. Придерживаясь мнения, что те не лезут на рожон по причине глубокого уважения и почитания (что ложью в принципе не являлось), они не смотрели в сторону Чёрных Наёмников. Если вдруг и смотрели, то как будто бы поверх, не замечая и даже закрывая глаза на их возрастающую год от года мощь.

Сейчас же дворняжки почувствовали запах беззакония и безнаказанности вперемешку с запашком денег и потеряли страх перед людьми, кто был им не ровней. За ошибки им придётся расплачиваться кровью и криками.

— Итачи-доно, можно вопрос? — осторожно спросил Узумаки, украдкой взглянув на брюнета. Из-за лошадиной дозы адреналина в крови Итачи не мог утихомирить свои бегающие глаза и подёргивающиеся мышцы лица.

Учиха-старший резковато кивнул, не поворачивая головы в сторону Нагато.

— Кто заказал Чёрных Наёмников?

Итачи презрительно хмыкнул и не поленился взглянуть на своего подчинённого как на умалишенного. Брюнет изогнул бровь и одним взглядом дал понять, что Узумаки идиот.

— Сенжу, — стыдливо ответил на свой вопрос Нагато.

— И больше не задавай очевидных вопросов. Я их не люблю.

— Да, Итачи-доно, — поспешно кивнул рыжий, заерзав на сидении. — Но я спрашивал не об этом…

— Хочешь знать, подозреваю ли я кого-то конкретно по поводу заказного убийства?

— Тот, кто заказал убийство Сакуры, и тот, который травил Вас…

— Один и тот же человек, — закончил за него Итачи, нахмурившись.

Узумаки озабоченно кивнул. Он всё ещё надеялся вывести начальника на чистую воду. Что ж, надежда умирает последней.

— Весь этот план, который вы провернули… насчёт меня, братьев Зетцу, уезда Сакуры и Саске за границу… на всё это нужно было много времени. Значит, вы знали или хотя бы подозревали потенциального изменника.

— Всё не так просто, как тебе кажется, Нагато.

— Изменник есть изменник. На этом точка! — однозначно ответил Узумаки, крепче сжал руль. — Этот подонок должен понести наказание.

— Всему своё время.

Учиха прикусил губу и снова уставился в пейзаж за окном. Снова завязалось молчание, которое было только на руку уставшему от собственной жизни Итачи. А ведь когда-то он мечтал запереться в обсерватории, объявить своему отцу, что он меняет мафиозный бизнес на звёзды, и помереть, глядя в телескоп. О да… Это была бы жизнь как раз под стать вечно умиротворенному Учихе-старшему.

Разве нужны брюнету все эти козни и авантюры? Разве нужны ему вечные бумажки, документы и скучная, иногда кровавая работёнка? О нет, весь этот оскал — необходимость. Он и без всей этой резни спокойно бы жил себе припеваючи. Однако ироничная судьба распорядилась так, что именно Итачи был первенцем в самой опасной мафиозной семье.

Учиха снова вздохнул. Ему не хотелось думать об изменнике. Не хотелось думать о завтрашнем дне. Он был счастлив тому, что пережил последний месяц. А ведь таких месяцев будет ещё не один, и даже не два. Война, которую он развязал, штука долгая и тягучая, как резина. Натянешь слабо — напор будет недостаточен, перетянешь — лопнет. Эта война только-только началась, а началась она с предательства одного преданного пса из ближайшего окружения… Как печально.

— Итачи-доно, и всё-таки почему именно братья Зетцу? — сменил тему Нагато. Ему всё ещё не давала покоя эта ситуация. — Неужели они чем-то лучше меня или Пейна, или Конан, или того же самого Дейдары?.. Почему вы доверились им, а не нам?

Им, а не нам. Узумаки как будто топором резанул по цельному окружению своего начальника, раздробив его на две части. В одной рука об руку стояли Какузу, Сасори, Дейдара, Нагато, Хидан, Конан, Пейн, Кисаме, а вот на другой половине круглого рыцарского стола восседали никем не понятые братья Зетцу.

Учиху даже не смутило такое разделение. Он уже давно привык к тому, что его самые преданные подчинённые ни у кого не вызывают доверия. Ему твердили об этом с самого детства — не только нынешнее ближайшее окружение, но и родственники. В том числе и отец, который до сих пор настаивал на убийстве близнецов, и мать, первый и последний совет которой заключался в том, чтобы избавиться от двух «жуликов несчастных».

Неужели одному Итачи понятны элементарные вещи? Неужели один он открывал книжку по психологии и прочитал от корки до корки «Искусство манипуляции»? Учихе-старшему даже стало как-то обидно за двух его любимцев, которые, в отличие от всех остальных, не позволяли себе своевольничать.

Брюнету не хотелось пережевывать всякую банальщину своему соратнику. Однако по напористому взгляду Нагато Итачи понял, что рыжеволосый подчинённый не успокоится, пока не получит хоть какие-нибудь ответы на наболевшие вопросы. А он заслужил истины, как вознаграждение за свою преданность в самые тёмные для Итачи времена.

— Вы считаете их больными ублюдками, склонными к предательству и неверности, — пояснил Итачи и искренне надеялся на этом закончить урок.

— И это всё, что Вы можете сказать? — поднял свои брови Узумаки, не отрывая глаз от лобового стекла. — Так не пойдёт!