Танец отражений

Это было небольшое аккуратное помещение, обставленное элегантно, но скорее по-деловому, чем по-домашнему: с растениями в кадках и стойкой секретаря либо охраны. Вокруг никого. Никаких надписей. Но здесь наконец-то были окна и прозрачные двери. В стеклах смутно отражалось помещение; снаружи была ночь. Он склонился над комм-пультом. Удача! Не просто местечко, где можно присесть, а изобилие информации… ах, черт. Пульт был заблокирован ладонным замком и для него даже бы не включился. Есть способы справиться с таким замком — как же он?… обрывочные картинки стаей неуловимых рыбешек мелькнули перед его взором. Сидя во вращающемся кресле, он положил руки на пустую, неподатливую видео-пластину, уронил на них чересчур тяжелую голову и чуть не расплакался от того, что комм оказался бесполезен.

Его трясло. «Господи, как я ненавижу холод!». Он проковылял к стеклянной двери. На улице шел снег, прожектора выхватывали в белом хлещущие наискось крошечные искрящиеся точки. Такие твердые, которые с шипением ужалят голую кожу. Перед его мысленным взором мелькнула странная картинка: полночь, метель и дюжина нагих, дрожащих человек — но он не мог связать с этим эпизодом никаких имен, разве что ощущение полной катастрофы. Вот, значит, как он умер: замерз под ветром и снегом? Недавно и где-то поблизости?

«Я был мертв». Осознание этого пришло к нему впервые, волна шока распространилась от живота по всему телу. Он ощупал сквозь тонкую ткань больничной рубахи ноющие шрамы на груди. «И сейчас чувствую себя весьма неважно». Он хихикнул, и даже на его собственный слух этот звук свидетельствовал о неуравновешенности. Он заткнул себе рот кулаком. Должно быть, раньше у него просто не было времени испугаться, потому что теперь приступ ужаса перед прошлым бросил его на колени. И на четвереньки. От пробирающего холода руки у него неудержимо тряслись. Он пополз.

Видимо, он включил какой-то датчик, потому что прозрачная дверь с шипением отворилась. О, нет, больше он этой ошибки не допустит, не даст себя выгнать во внешнюю тьму. Он пополз назад. Перед глазами у него все расплывалось, и он каким-то образом умудрился развернуться; свою ошибку он осознал, когда под его руками гладкий кафельный пол сменился ледяным бетоном. Что-то, точно удар, поразило его в голову с мерзким жужжащим звуком. Он ощутил непреодолимое сопротивление, почувствовал запах паленого волоса. На сетчатке вспыхнули радужные круги. Он попытался податься назад, но рухнул поперек дверного паза в кашу из ледяной воды и какого-то липкого оранжевого месива, похожего на глину. «Нет, проклятье, о, нет, я не хочу снова в лед!» Он скорчился в отчаянном спазме.

Голоса; вопли тревоги. Шаги, шум голосов, тепло — о, благословенные теплые руки оттаскивают его прочь от смертоносных дверей. Два женских голоса и один мужской: «Как он сюда выбрался?» —»… не должен был сбежать» — «Позовите Вербу. Разбудите…» — «Он выглядит ужасно.» — «Нет.» — Чья-то рука повернула его лицо за волосы к свету. — «Он вообще так выглядит. Сказать трудно.»

Над ним маячило суровое и обеспокоенное лицо того, кто держал его голову. Ассистент Вербы; молодой человек, который ввел ему тогда успокоительное. Худощавый парень с евразийскими чертами лица и решительно очерченной горбинкой на переносице. Его голубая куртка гласила «В. Дюрона» — достаточно, чтобы свихнуться. Но не «Доктор В.». «Значит, назовем его… брат Дюрона.»

Молодой человек говорил: — … опасно. Невероятно, чтобы он в таком состоянии преодолел наши системы безопасности.

— Не з'опасн'сти. — Слова! Его язык выговаривает слова! — Пожарн' 'ыхд. — И он задумчиво добавил: — Болван.

Лицо молодого человека, сбитого с толку оскорблением, перекосилось: — Это ты мне говоришь, Короткое Замыкание?

— Он разговаривает! — Над ним возникло лицо его доктора Дюроны; ее голос дрожал. Он узнал ее, хоть ее прекрасные волосы и были сейчас распущены, темным облаком паря вокруг лица. Верба, любовь моя. — Ворон, что он сказал?

Парень наморщил темные брови. — Готов поклялсться, что он только что произнес «пожарный выход». Думаю, бессвязный бред.

Верба широко улыбнулась. — Ворон, все защишенные двери открываются вовне без каких-либо кодовых замков. Для бегства в случае пожара, химического выброса или… ты понимаешь, что за уровень мышления это демонстрирует?

— Нет, — холодно отозвался Ворон.

Должно быть, это «болван» уязвило Ворона, учитывая то, от кого оно исходило… он мрачно ухмыльнулся, глядя на парящие над ним лица и колыхающийся позади них потолок вестибюля.

Откуда-то слева донесся альт женщины постарше, разгонявший столпившихся. — Если вы здесь не нужны, отправляйтесь спать. — В поле зрения вплыла внимательно в него вглядывающаяся обладательница альта: доктор Дюрона, чьи коротко стриженые волосы были почти белы. — Помилуй, Верба, он чуть было не сбежал — в таком плохом состоянии!

— Ну уж и сбежал, — сказал брат Ворон. — Даже если он каким-то образом проник бы через силовой экран, нынче ночью он бы за двадцать минут замерз до смерти — в такой-то одежде.

— Как он выбрался?

Расстроенная доктор Дюрона призналась: — Должно быть, он прошел мимо поста, когда я была в ванной. Простите!

— А представьте, что он сделал бы это днем? Представьте, что его бы увидели? Это было бы катастрофой.

— Теперь я буду запирать дверь в секретное крыло на ладонный замок, — обещала разволновавшаяся Дюрона.

— Не уверена, что этого хватит — учитывая столь замечательное достижение. Вчера он даже ходить не мог. Это наполняет меня не меньшей тревогой, нежели надеждой. По-моему, у нас здесь нечто. Лучше будет поставить охрану у двери.

— Кого на это можно выделить? — спросила Верба.

Несколько докторов Дюрона, одетых кто в халат, кто в ночную рубашку, разом посмотрели на молодого человека.

— Ох, нет, — запротестовал Ворон.

— Верба может приглядывать за ним днем и продолжать свою работу. А ты возьмешь на себя ночную смену, — твердо распорядилась седоволосая.

— Да, мэм, — вздохнул парень.

Она повелительно махнула рукой. — А теперь заберите его обратно в комнату. А тебе, Верба, лучше бы проверить, не пострадал ли он.

— Я возьму парящую платформу, — отозвалась Верба.

— Для него платформы не понадобится, — усмехнулся Ворон. Он опустился на колени, поднял заблудшего на руки и, с шумом выхдохнув, встал.

Показывает свою силу? Гм… нет. — Он весит не больше мокрого пальто. Давай, Короткое Замыкание, пойдем обратно в кроватку.

Мрачно негодуя, он позволил себя нести. Обеспокоенная Верба оставалась рядом, пока они двигались через вестибюль, вниз по лифтовой шахте, через кладовку и обратно в это особое «здание под зданием». По крайней мере на сей раз, поскольку он продолжал дрожать, она сделала температуру вокруг кровати повыше.