Танец последнего бога

Шипе отмахнулся от него.

– Перестань.

– Разве ты не готов следовать за ней, как я следую за тобой? Разве ты не жаждешь до самых седин оберегать ее лицо от печали, а глаза - от слез?

Шипе хотел что-то ответить ему, но в этот миг он увидел знакомое облачко, клубящееся немного позади.

Койот заворчал и попятился.

– Здравствуй,- тихо сказал Шипе облачку.- Ты пришла за мной?

Яркий сноп света на мгновение ослепил его, и внутри себя он услышал ответ: "Нет, еще не сейчас".

– Если ты здесь, значит, скоро мне предстоит великая битва?

"Самая великая битва из всех, что были у тебя до сих пор. Твоя последняя битва".

– Я не смогу победить?

"То, что кажется победой, не всегда ею является",- ответил свет и растаял. А облачко сжалось до размера птичьего пера и повисло чуть поодаль левого плеча Шипе.

– Ненавижу, когда она приходит,- признался койот.- Это никогда ничего доброго не сулит.

Шипе погладил его по груди.

– Смерть - самый мудрый советчик, потому что бесстрастна и всегда где-то рядом.

– Но иногда она слишком уж близко,- ответил дух, настороженно поглядывая на перышко около плеча Шипе.

– Не в первый раз,- улыбнулся жрец.

***

Скоро люди племени привыкли к странному человеку, которого звали богом. Они кланялись ему издалека, и приводили больных и раненых в его шатер, чтобы получить исцеление. Жрецы ревниво следили за ним, но неизменно выказывали только глубокое почтение. Вождь каждый вечер приглашал его для беседы.

Шипе понимал, что его по-прежнему боятся, но страх этот начинал входить в привычку и потерял былую остроту, как нож, которым пользуются слишком часто.

Иногда Чантико приходила к нему, или он искал ее на окраине города,- там, где с высокого холма было видно, как небо с землей сливаются в объятиях. И когда Шипе брал ее за руку, мир вокруг становился ярче, а в груди разгорался жаркий огонь.

Приближался какой-то праздник, и племя тщательно готовилось встретить его, как подобает. Жрецы начищали курильницы для благовоний и посуду для ритуальных напитков.

А потом на украшенное место жрецы водрузили большой тяжелый столб.

– Что за праздник готовят люди твоего племени?- спросил Шипе у вождя, когда пришло время беседы.

– Мы называем его "Атлкоуалко", или "Нужда в дожде"- время, когда мы молим о ниспослании дождей на наши поля. Последние два года боги немилостивы к нам, и небеса не дарят нам достаточно воды, чтобы вырастить урожай. Запасы подходят к концу, и если и в этот раз мы не сможем умилостивить богов, племя ожидает голод.

Шипе нахмурился.

– Но разве твой народ не торгует с другими народами?

– Племена, с которыми мы в основном ведем торговлю, сами нуждаются в дожде. А редкие гости издалека - те требуют такую цену за мешок кукурузы, что даже если мы отдадим все наши нефритовые украшения и яшму, этого будет недостаточно, чтобы кормить племя вдоволь до следующего урожая.

– А для чего жрецы возвели резной столб?

– Столб- место для посланника богам,- ответил вождь.- И сегодня я позвал тебя, чтобы говорить об этом.

– Внимаю словам твоим.

– Каждый год в дни Атлкоуалко мы отправляем к богам самого доблестного воина или самую красивую девушку.

Чувство грядущей беды стиснуло грудь. Шипе с трудом верил услышанному.

– Правильно ли я понял, что вы предаете своих лучших людей смерти?

– Мы освобождаем их дух от тела, чтобы они смогли подняться в мир богов и рассказать им о наших печалях. Как можно отправить богам недостойного посланника? Боги не вняли мольбе, принесенной им молодым воином, и девушка, которую мы даровали им, видимо, была не достаточно хороша. В этом году племя нуждается в особой жертве, потому что нам очень нужен дождь,- сказал вождь, и в его голос был тверд, как боевой топор.

– Но ты же мудрый человек! Неужели ты и в самом деле думаешь, будто чья-то смерть оросит ваши поля обильным дождем?- изумленно проговорил Шипе, и земля качнулась под его ногами.

– Так было всегда,- отрезал вождь.

– Веришь ли ты тому, кого люди зовут последним живым богом? Говорю тебе - дождь не связан с пролитой кровью!

– Можешь ли ты вызвать воду с небес, живой бог?

– Нет.

– Тогда я не верю тебе.

Шипе закрыл глаза - с шумом и оглушительным грохотом у него за спиной ломались мечты, которые он возводил с такой нежностью.

– Кого же из своих детей ты принесешь в жертву, вождь?

– После войны с кочевниками у меня осталось только двое детей. Будущего наследника я не могу отдать богам. Завтра на рассвете к жертвенному столбу взойдет Чантико.

Тяжелый валун рухнул Шипе на плечи. Он стиснул зубы и даже прижал руки к животу, чтобы не убить вождя на месте своей вспышкой ненависти.

– Как же ты можешь? Неужели ты не любишь родную дочь?- с трудом проговорил Шипе.

– Не смей говорить таких слов, подобный богу! Я люблю своих детей больше жизни, и если бы мог, то сам бы взошел на жертвенник!- крикнул вождь, и его морщины стали еще глубже.- Но я не могу, потому что кроме детей по крови у меня еще есть дети по духу, которые верят мне, и которые в голодный час придут ко мне и скажут : "Отец, наши младенцы умирают, а старики молят богов о смерти - где твое сердце?"

Чтобы не упасть, Шипе опустился на пол. Гнев захлестывал его, а горечь застыла горячим комом в горле.

– Неужели нет ничего, что может изменить твое решение?

Вождь помолчал немного, а потом ответил:

– Кто может быть более достойным посланником перед лицом богов, чем красавица с царственной кровью?

Сознание прояснилось. Земля остановила свое кружение.

– Тот, кто подобен богу?

Вождь кивнул.

– Но на жертвенник никто из свободных не поднимается против воли. Это великая честь, и тот, кто на нее отважился, заслуживает великого почтения.

"Уходи отсюда! Уходи! И никогда не возвращайся!"- услышал Шипе голос койота, но его мысли были сейчас далеко.

Они кружились пестрыми бабочками вокруг хорошенькой головки Чантико, заглядывали ей в глаза, касались ее нежных тоненьких пальцев.

Шипе встал.

– Завтра я сделаю все, что ты скажешь. Но ты поклянешься честью перед лицом солнца и луны, что больше никогда жертвенный нож не будет угрожать твоей дочери.

– Я клянусь!- сказал вождь, и морщины на его лице разгладились.

Солнце еще золотило крыши дворцов и храмов, когда Чантико, никого не таясь, вошла в его дом.

Ее глаза были влажны от слез.

– Мне сказали, что завтра ты отправишься к богам,- сказала она, и каждое слово давалось ей с трудом.

– Да, это так,- ответил Шипе.

– Лучше бы это была я!

Шипе улыбнулся.

– Но ты же не станешь спорить, что я более достоин этой чести, чем ты?

Он взял ее за руку, и Чантико расплакалась.

– У нас не так много времени, чтобы тратить его на слезы,- мягко сказал Шипе, касаясь ее подбородка.- Посмотри на меня и улыбнись - я хочу именно таким вспоминать твое лицо завтра, у столба.