Танец последнего бога

Она опустила голову еще ниже, и теперь ее лоб почти касался его обнаженной груди.

– На жертвеннике думают о богах.

– Это уже мое дело, о чем я буду думать - о богах или о самой прекрасной девушке, какую только встречал.

Она прижалась к нему горячим лбом, и он ласково погладил ее по волосам.

– Ты знаешь, что происходит после смерти?- спросила Чантико.

– Мой учитель рассказывал, что дух возвращается к изначальному орлу, который проглатывает его, чтобы смешать его силу со всеми другими. А потом он порождает новый дух в новом человеке.

– То есть, тебя больше не будет?

Она взглянула ему в лицо, и по ее щекам снова заструились слезы.

– Как мне жить на земле, где больше не будет тебя?- проговорила она.

Шипе обнял ее. Он и сам не смог ответить на подобный вопрос.

– Я буду во всем, что ты видишь вокруг себя,- тихо сказал он, касаясь щекой ее волос.- В дереве возле твоего дома, в камне под твоей ногой, в лунном свете, который коснется твоих плеч. Я всегда буду где-то рядом, потому что не смогу находиться в другом месте.

– Знаешь ли ты, что герой шахош-тун имеет право требовать самую вкусную еду, сладкое питье, богатую одежду и... ласку любой понравившейся ему девушки?- чуть слышно прошептала она.

– Я не хочу ласки, которую нужно требовать. Я возьму только то, что ты сама захочешь мне подарить.

Чантико отстранилась от него. Сначала к ее ногам упало шитое цветными шнурками уипил, а следом за ним - узкий энагуа. Яркий румянец разлился по ее щекам.

– Тогда возьми все, что я хочу тебе подарить,- сказала девушка, поднимая глаза на Шипе.

Нагота Чантико была ослепительной.

Любуясь ее красотой, Шипе медленно расплетал длинные косы Чантико, и все чаще билось его сердце, и все горячей становилась кровь.

Волосы смоляно-черным водопадом упали на смуглые плечи и грудь.

– Ты красивее юной луны,- прошептал он, вдыхая сладкий аромат ее кожи и увлекая девушку за собой на покрытую одеялом циновку.

Шипе ласкал ее долго и нежно, наслаждаясь каждым мигом, каждым сладостным стоном, срывавшимся с милых губ. И когда, уже утомленные любовью, они лежали в объятиях друг друга, как земля лежит в объятиях неба, Шипе сказал:

– Я могу украсть тебя на край света, где нас никто не найдет. Сейчас, в эту минуту мы можем исчезнуть, и твой народ сложит песни о том, как злой бог похитил прелестную Чантико.

Она приподнялась на локте и погладила его по щеке.

– Если бы я могла! Если бы я только могла!.. Но тогда моему отцу придется отдать богам маленького Пайнала или самого себя. В любом случае, племя останется без сильного вождя в тяжелые времена. И потом, я покрою бесчестьем седины того, кто родил и воспитал меня...

Шипе вздохнул.

– Я знал, что ты так скажешь.

"А еще он чуть не отдал тебя в жертву!"- проворчал в ухе койот.

"Я не стану говорить этого. Она не поймет".

Когда Чантико уснула, Шипе осторожно освободился от ее объятий, оделся и вышел на улицу. Маленькое перышко смерти теперь висело совсем рядом, почти касаясь его плеча.

– Что будешь делать?- спросил дух-помощник, принимая вид белого койота.

– Готовиться к последней битве.

– А я думал, ты сдался без боя.

– Ты не понял. Моя последняя битва - это схватка со смертью,- сказал Шипе. Он сел на землю и поднял глаза к звездам.

– Вот это я и называю: сдаться без боя.

– То, что кажется победой, не всегда ею является. Кажется, так она сказала.

– На беду ты встретил свою женщину в мертвом городе,- поворчал койот, сворачиваясь у ног Шипе.

– Я ни о чем не жалею. Любой путь ведет к смерти, мой друг. Не важно, рано ты ее встречаешь или поздно, главное - сохранить свое достоинство и честь, когда она приглашает тебя исполнить последний танец.

– Мне казалось, ты сможешь сделать их лучше и научишь искусству силы, раз среди них рождаются такие светлые люди, как твоя женщина,- признался дух.

– Я тоже так думал, но я был слеп. Я шел не к ним, а за ней. А они хотели не моих знаний, а моей крови. Но это уже неважно. Спасибо, что был со мной.

– Я останусь с тобой до конца,- еле слышно ответил койот, и его шерсть вспыхнула серебряными искрами.

***

Утро только начало заниматься, когда воины вождя и жрецы пришли за Шипе.

Они напоили его противным вяжущим напитком, от которого язык стал сухим и деревянным. Потом заплели ему волосы в сложную прическу, раздели донага и покрыли всего с головы до ног лазурью. На запястья и щиколотки Шипе они надели драгоценные браслеты, а на шею- тяжелое ожерелье.

Торжественная процессия двинулась к месту праздника. Там уже дымились ароматные смолы, жрецы кружились в танце, и над площадью неслись звуки бубнов. Люди в нарядных одеждах теснились вокруг возвышения, где стояли жертвенный столб и вырезанный из дерева идол какого-то божества. Здесь же в окружении придворных сидел вождь.

При виде раскрашенного голубой краской Шипе гости праздника опустились на колени, простирая руки к небесам, а жрецы еще быстрее закружились в своем странном танце.

Его подвели к расстеленному на земле пестрому одеялу с расшитыми цветными шнурками подушками. Усадив на них будущую жертву, провожатые низко поклонились и отошли в сторону.

По приказу главного жреца Шипе поднесли огромное блюдо с различной едой.

Бубны смолкли.

– Что мне делать?- спросил он.

– Ты должен что-нибудь взять,- подсказал жрец.

– Хорошо.

Он отломил крошечный кусочек лепешки и сунул в рот. Из-за напитка Шипе плохо чувствовал язык, и потому решил проглотить не разжевывая.

Потом ему поднесли сладкое питье, и он сделал символический глоток из чаши. От богатых одежд Шипе отказался.

– Хочешь ли ты исполнить танец с самой красивой девушкой племени?- спросил вождь. Глазами Шипе нашел в толпе придворных побледневшую Чантико, чуть улыбнулся ей - и отказался.

– Может быть, ты желаешь станцевать военный танец?