Танец с дьяволом
Шрифт:
В ответ Дэнни удовлетворенно простонал и начал двигаться под нею.
— Не шевелись! — хрипловато приказала она, поднимаясь и опускаясь в заданном Дэнни ритме. — Не шевелись… лежи смирно… смотри на небо… считай звезды. Только медленно, и не успеешь досчитать до десяти — увидишь, как небосклон пересечет комета, — она тихо засмеялась.
Потом, когда они вернулись в отель, опустошенный Дэнни растянулся рядом с нею на кровати, глубоко вздохнул и на мгновение задержал дыхание.
— Тебе хорошо? — спросил он.
— Очень, — ответила она.
В темноте Дэнни не видел ее довольного
— М-м, как приятно… Я чувствую себя в полной безопасности… как тогда, на проволоке, когда я сорвалась, и Йозеф подхватил меня.
— Я тебя понимаю. В детстве я тоже упал — с крыши хлева… Но меня вот никто не подхватил. Сестра подняла меня, привела домой, уложила. Как хорошо, когда о тебе заботятся…
— Говори, говори… — сонно прошептала Люба.
Он поцеловал ее волосы. Она придвинулась еще ближе, обняла его и уснула.
А Дэнни не спалось. Он хотел рассказать ей — рассказать, что она вселяет в него уверенность, вызывающую в памяти события и лица, сорок лет пролежавшие под спудом запрета. Как много хорошего было в его жизни — почему же он сам себя лишил этого? Это она, Люба, заставила его захотеть вспоминать. Почему ей это удалось? Потому что она похожа на Рахиль?
Какая странная, ни на кого не похожая, окутанная тайной женщина! Она то шокировала его откровенностью, то трогала своей ранимостью и душевной тонкостью. Она всегда была честна и неизменно говорила то, что чувствовала и то, что думала. Слова «стыдно» в ее словаре не существовало. А он с этим словом ложился и вставал…
Глава XI
Лиссабонское очарование померкло и растворилось в грохоте турбин. «Боинг» английской авиакомпании взял курс на Лондон. Финальные сцены должны были доснимать в Пайнвуде: еще неделя — и все.
Дэнни опустил на колени переплетенную тетрадь сценария, откинул спинку кресла, закрыл глаза, притворяясь спящим. Однако всем своим существом он ощущал рядом присутствие Любы.
Чувство, которое он испытывал к ней, оказалось более глубоким и сильным, чем думал Дэнни, и он не мог с ним совладать. Люба внушала ему страх. Каким-то образом она сумела нащупать брешь в возведенной им стене, усыпить его бдительность и снять часовых — слишком хорошо и легко ему было с ней. Само собой вышло, что он рассказал ей и про миссис Деннисон и про то, как свалился с крыши хлева… Он готов был рассказать ей все.
Начиналось это по-другому: говорила она, а он слушал. Что ж, он сам изменил правила игры. И теперь Люба знала то, что в целом мире не знал ни один человек, и собиралась выведать еще больше.
Он открыл глаза и заметил, что Брюс Райан, сидевший через проход от них, оценивающе рассматривает Любу. Перехватив взгляд Дэнни, он подмигнул. Люба подмигнула в ответ, потом повернула голову к Дэнни, который опять углубился в сценарий.
— Не обращай на него внимания, — сказал Брюс. — Кроме работы, его ничего не интересует. Вообще подозреваю, что он не знает, куда вставляют…
Дэнни пропустил эту подначку мимо ушей, досадуя, что Люба вступила в разговор с Брюсом.
— А ты-то знаешь? — продолжал тот.
— Я-то
знаю, — ответила Люба.— Да, пожалуй, ты-то знаешь.
Дэнни краем глаза наблюдал за ними, вспоминая заигрыванья Брюса на вечеринке у Адолфо. Но в эту минуту хорошенькая стюардесса принесла актеру выпить, и он переключился на нее.
— У тебя еще много работы, Дэнни? — спросила Люба.
— Не очень, — отозвался он, не поднимая головы.
Она внимательно поглядела на него. Казалось, он углублен в чтение, и лишь пульсирующая на виске жилка показывала, как он напряжен. Что-то опять мучило и угнетало его. Как будто и не с ним лежала она прошлой ночью на берегу.
С того дня, как начался их роман, она так много рассказала ему, хоть и старалась поначалу сдерживаться. Но он был ненасытен и настойчив и хотел знать все. И чем больше она рассказывала, тем сильнее увлекала ее возможность раскрыть ему тайны, о которых знали только они с Магдой. У нее возникла потребность в этих откровениях. А под конец и он стал изливать ей душу.
Из Хитроу Дэнни отвез Любу к ней домой. Пока шофер вынимал из багажника чемоданы, он осторожно провел губами по ее щеке:
— Не забудь поцеловать за меня Магду.
— Не забуду, — кивнула она и, опершись о крыло лимузина, подняла к Дэнни лицо, загоревшее и посвежевшее под португальским солнцем. Ветер трепал ее волосы, лукавые искорки мелькали в глазах. «Боже, — подумал Дэнни, — она ко всему еще и красива».
Он достал из кармана конверт.
— Что это? — ее улыбка исчезла.
— Немного денег, я же знаю — тебе сейчас нужно…
— Дэнни. С тобой я сплю не за деньги. Я люблю тебя.
Дэнни прикусил губу, едва удержавшись, чтобы не сказать «И я тебя». Эти слова так просто и естественно готовы были сорваться с языка.
— Разве ты не понимаешь? — она заглянула ему в глаза. — Я люблю тебя.
Он бережно прикоснулся губами к ее губам:
— Считай, что я их тебе одолжил.
Она стиснула его руку и сейчас же разжала пальцы.
— Я скажу, когда мне понадобятся деньги.
Она ушла, а Дэнни так и остался стоять с конвертом в руке.
Портье, сообщив, что за последние три дня из Рено четырежды звонила Стефания, вручил ему письма, среди которых был и большой конверт с почтовым штемпелем Лонг-Айленда и столбиком фамилий в углу — из адвокатской конторы. Дэнни почувствовал озноб, сунул письмо в карман и шагнул в лифт, не слыша даже приветствия лифтера. До своего номера он добрался весь в поту, и когда достал письмо, на конверте остались темные следы его влажных пальцев.
Вскрыл его — несколько страниц юридических документов, заполненных витиевато-невразумительными словесами, которыми любят изъясняться дорогие адвокаты. Документы об удочерении. Все места, где должна стоять его подпись, аккуратно помечены синим крестиком, а эти страницы переложены закладками. Тут же красовались угловатые росчерки Джи-Эл. Заметил Дэнни и каллиграфически выведенную фамилию дочери — такой почерк вырабатывают в закрытых частных школах.
Он прилег на диван. Какая сволочь! Здесь чувствовалась привычная хватка опытного дельца, умеющего манипулировать средствами, добиваться выгодной сделки и давить конкурентов. Для него Патриция товар, который надо перехватить, проведя эффектную комбинацию, а кого в этой игре раздавят, тоже вполне понятно.