Тарч

— Внимание, прошу срочной помощи. Нахожусь на базе снабжения поселка Орлиный. Прием.

Прошло больше двух часов, пока Тарч не отчаялся быстро найти кого-то, кто бы мог помочь ему выбраться из затруднительного положения. Сделав запись сообщения, он настроил его на автоматическую передачу каждые пять минут, растянулся в кресле и провалился в чуткий, нервный, но, все же, сон.

— Тарч, привет. Я — Дара. Приняла твое сообщение, попробую передать дальше, но помочь ничем не могу. Прием.

Приятный женский голос, неожиданно раздавшийся из динамика настроенной на прием рации, выдернул Тарча из тревожной дремоты как ушат холодной воды. Он буквально прыгнул к радиостанции и отключил автоматическую передачу.

— Дара, привет. Кто ты, и где находишься? Прием.

— Тарч, я из отряда Кумника. Нахожусь в поселке Видное. Прием.

— Ты с отрядом? Или одна? Вы можете мне помочь? Прием.

В душе Тарча затеплилась надежда. Раз план сработал. Ему удалось связаться с каким-то находящимся неподалеку отрядом, а значит дождаться помощи вполне реально.

— Тарч, я тут одна. Я не смогу помочь. Попробую передать твое сообщение дальше, еще кому-нибудь. Прием.

— Было бы здорово. А на каких частотах нужно вести передачу? Прием.

Как оказалось, вышедшая на связь девушка практически не разбиралась в принципе работы радиостанций, и смогла выйти в эфир только потому, что ей когда-то показали, как это делать. Помощи же от нее можно было точно не ждать: девушка сама находилась в похожем с Тарчем положении — пряталась на чердаке пятиэтажного дома, раненая и обессиленная, в двадцати километрах от базы.

Отряд, в котором состояла Дара, вчера совершал рейд в небольшой городской кластер, к востоку от базы, представлявший из себя кусочек спального района Воронежа. Рейд не был особенно опасным, так как с момента перезагрузки уже минуло три дня. Но, когда отряд разворачивался для возвращения в Орлиный, на кластер налетела целая орда монстров. Мутантов было так много, что отряду пришлось удирать из кластера со всех ног, а точнее, на всех имеющихся у них колесах.

Дара в этот момент находилась в стороне от группы, и девушку пришлось оставить в одном из подвалов, чтобы вернуться за ней после, когда мутанты убегут дальше, по своим мутантовским делам. И все бы ничего, если бы Дара не решила проявить самостоятельность и не захотела добраться до Орлиного своим ходом. Она вышла из подвала, сумела, почти без приключений, выбраться из городских кварталов, но на границе кластера столкнулась с небольшой группой монстров. Состоялся короткий бой. Благодаря опыту и снайперским навыкам, Дара без проблем отбилась от мутантов, но выстрелы привлекли новых, и ей пришлось спасаться в соседнем кластере, в небольшом поселке городского типа.

Поделившись историей своих злоключений, и поняв, что не могут друг другу помочь, Тарч и Дара постепенно перешли на темы, о которых бы говорили, познакомься они где-нибудь в баре в Орлином. Девушка рассказывала о своем отряде, Тарч — о жизни на базе. Но так как история новичка Улья была слишком короткой, речь постепенно перешла на более ранние периоды.

— Тарч, расскажи, как ты попал в Улей?

— Мне говорили, об этом вспоминать не стоит.

— Суеверия, — Дара едва слышно усмехнулась, — Тарч, это всего лишь суеверия. Ты знаешь, кто такие муры? Нет? Это группировки, которые отлавливают иммунных и расчленяют тела на органы. Не спрашивай, зачем, это долгая история. Так вот, они делают это даже с новичками, которых собирают на кластерах сразу же после перезагрузки. Поверь, никто не ищет новичков с таким старанием как муры. Они могут за один рейд загубить десятки, а то и сотни новых иммунных. Как ты думаешь, могли бы они прожить хоть день после этого, если бы Улей был таким справедливым, всеведущим и всемогущим, как принято считать?

Тарч не стал отвечать. Разговор с Дарой, длившийся уже добрый час, заставил на время забыть о том напряжении, в котором он вынужден был находиться последние две недели. За это время Тарч еще ни разу не беседовал с человеком, и тем более, с женщиной, так свободно и непринужденно. Ему не приходилось думать о последствиях, пытаться казаться лучше, сильнее, умнее или наоборот, забиваться в раковину собственных мыслей и стараться не обращать на происходящие вокруг ужасы. Вспоминать о прошлой жизни не хотелось не столько из-за суеверий вокруг всемогущего Улья, а просто чтобы не думать о тех, кого лишил его новый мир и кого уже никогда будет рядом.

Почувствовав, что собеседник ощутил себя неловко, Дара начала рассказывать сама и скоро Тарч убедился, что далеко не для всех иммунные переход в новый мир стал трагедией.

— Когда случилась перезагрузка, я сидела в ванной и не могла справиться с желанием взять в руку бритву и умереть.

Девушка переключилась на прием, и Тарч понял, что от него требуется какая-то реакция на сказанное. Неожиданная откровенность удивила, но необычные обстоятельства разговора вполне располагали к подобным темам. Увидятся ли они когда-нибудь с Дарой? Может быть, и нет. И он, и она могут больше никогда не увидеть человеческого лица — стоит только мутантам перейти в атаку. И почему бы и не пооткровенничать, если голос, который ты слышишь в динамике, возможно, последний человеческий голос в жизни?

— Ну, ты даешь. Что бы ни случилось, всегда нужно бороться.

— Я боролась всю жизнь, — было слышно, как девушка горько усмехнулась, — сколько себя помню. То с чувством своей ненужности после ухода отца, то с равнодушием матери, ушедшей после развода в себя и в работу, то с жестокостью брата, который почему-то не испытывал к сестре никаких теплых чувств. Единственно радостью была школа и учеба. Только там на меня обращали внимание, хвалили учителя и даже повесили фото на доску почета. Но настоящие проблемы начались только после того, как в нашей жизни появился отчим.

Дара надолго замолчала, но Тарч не мог проявить участие и задавать вопросы, так как девушка не переключилась в режим приема сигнала.

— Брат сразу уехал на север, на заработки. От него могла бы быть хоть какая-то защита, но он предпочел сбежать. Сначала поехал вахтой, но скоро устроился там на постоянное место и пропал, месяцами не присылая даже смс. Мама смотрела на нового мужа как кошка, или скорее как щенок на хозяина, преданно и слепо, словно не замечая ни его грубость, ни отношения к дочери. Нет, он меня не насиловал. Хотя думаю, только потому, что боялся тюрьмы. Но проходу не было. Цеплялся к каждой мелочи, постоянно скандалил из-за уборки, готовки, а когда мамы не было дома, становился слащавым до приторности, все время пялился на ноги и трогал так, как нельзя трогать дочь своей жены, даже если ты ей и не отец.

Однажды, когда отчим окончательно распустил руки, Дара взяла в руки нож, и что-то в ее взгляде заставило мужчину отступиться. Но с этого момента девушка считала каждый день до окончания школы. Ее мечтой стала возможность уехать из дома, в Ярославль. Не то чтобы этот город казался особенно перспективным, но там жила бывшая одноклассница и давняя подруга Юля, которая настойчиво предлагала уезжать из родного Иваново и приезжать к ней, вместе снимать квартиру.

Мама помогала. Присылала немного денег, приезжала иногда и даже пыталась примерить дочь с отчимом, но с момента в Ярославль Дара, тогда еще Ольга Филиппова, больше ни разу дома не появилась. Ее захватил новый мир, наполненный свободой, работой в кофейне в центре города, и мечтами поступить заочно в какой-нибудь мелкий вуз, когда денег начнет хватать и на квартплату, и на обучение. Хотя, чем черт не шутит, может быть, удалось бы поступить и на бюджетное место.

Мечты отступили и забылись, когда встретила парня, Никиту, который стал для нее всем. Сын состоятельных родителей, студент престижного вуза, он «снял» Ольгу в клубе и суетливо выставил из дома после быстрого секса, но неожиданно позвонил уже на следующий день и свидания постепенно переросли в постоянные отношения.

В тот день, перед перезагрузкой, Никиту позвал Ольгу с Юлей к себе в коттедж, отметить день рождения друга. Было много парней, но двух единственных девушек это не смущало — авторитет хозяина дома был незыблем. Все казалось волшебным в тот вечер: и дорогой, купленный специально для девушек алкоголь, и бесконечные комплименты, и звездное небо, как будто специально очистившееся от всех, даже самых маленьких тучек, если бы ближе к рассвету Оля не застала Никиту в спальне с Юлей, обнаженных и уже отдыхающих от страстно проведенного времени.