Тарзанариум Архимеда

Помолчали.

— А я-то думаю, почему, за несколько десятков лет строительных работ на комплексе и после десятка ваших рейсов, вокруг него никакого мусора не наблюдается, — через минуту выдавила Эллис. — Полная утилизация.

— Точно, — отозвался Джон, прекращая, наконец, поверхностное передвижение нумы и приподнимая ее на несколько метров над грунтом. — И здесь тоже полная утилизация да стерилизация. Поскольку — гнездо.

Эллис огляделась. Аппарат замер над невысокой грядой, двумя рваными дугами тянущейся к близкому горизонту. Почти на его краю дуги смыкались, образовывая почти правильное кольцо. «Кратер, — поняла Эллис. — Недавнего ударного происхождения». На внешней стороне кратера лунная поверхность была усеяна точками нор хортов. Словно черные песчинки рассыпали по дну алюминиевой сковородки. Внутренняя поверхность образования казалась нетронутой. По крайней мере, сколько не вглядывалась в нее Эллис, до боли прищурив глаза, она ничего не заметила.

Джон из-под стекла своего гермошлема перехватил ее взгляд и напряженно улыбнулся:

— Не ищи. Там их нет. Все давно подобрано и переработано. Вместе с обломками советского зонда. Если таковые оставались после удара.

Эллис поняла, что Джон привел аппарат к месту жесткой посадки «Луны-2». Еще раз взглянула на кратер, больше напоминающий взрывную воронку, чем естественную впадину, и переключилась на видение своего такотана. Тот как раз взблеснул лучом по короткой дуге, отгоняя нескольких хортов, которые, заверещав в электромагнитном диапазоне, бросились врассыпную. Еще трех, уже присосавшихся к обшивке тантора, сдунул с нее такотан Джона. В эфире перемешивались стрекот и короткое повизгивание. Битва была в самом разгаре.

Эллис прислушалась к обмену сигналов между роботами и поняла, что если в четвертом и пятом секторах дела более-менее налаживаются, то в районе днища тантора положение осложняется. Потому что там появился еще один отряд хортов. До которого добраться было несколько затруднительно. Ман-пилоты воевали там своими силами. И особых признаков того, что атакующие поверили в «живость» тантора, пока не наблюдалось.

В далеком комплексе маленький мальчик, пока беззаботно, раскрашивал свои рисунки и безжизненное пространство, раскинувшееся между ним и его родителями, требовало принятия безотлагательного решения.

Устанавливая минимальный уровень связи со своим такотаном, Эллис непроизвольно, но сильно, сжала перчатками скафандра ствол плазмера, по-прежнему стиснутого коленями. Джон разворачивал бортовую пушку. В черном небе покачивался голубой, с белыми разводьями, шар Земли. Эллис понимала, что это покачивается не он, а платформа нумы, но впечатление было еще то. Ее даже поташнивать начало. Впрочем, когда Джон развернул ствол пушки в сторону вала кратера, усыпанного россыпью хортовых нор, тошнота прошла. Осталась только литая, крепкая злость. Вот только на кого, не понятно.

— Сядь за штурвал, — нарушил затянувшееся молчание Джон, — и веди нуму вдоль края гребня.

— Что ты хочешь делать?

— Разворочу это логово. Потеря сотни хортов для него невелика, но, по идее, она должны оттянуть роботов от тантора. Нужно же им муравейник родной спасать!

Спасению чего-то всегда предшествует полное разорение этого «чего-то». Разорял же Джон тщательно, поливая склоны кратера мятущейся плазмой. Эллис вела нуму по широкой дуге и за ее кормой вставала стена пыли, в которой вспыхивали огоньки сгорающих хортов и иногда проскальзывали короткие искорки-молнии.

Эфир был наполнен шорохом и треском помех.

Когда же траектория движения нумы начала смыкаться и две клубящиеся стены протянули свои языки к аппарату, Эллис плавно бросила нуму в сторону и приостановила полет. На месте кратера тихо шевелился мерцающий купол. И было в этом бесшумном шевелении что-то до невозможности жуткое. «Нет ничего ужаснее движения там, где движения быть не может», — вспомнила Арданьян строчку из, прочитанного перед рейсом, Артура Кларка.

— Ломать — не строить, — нервно хохотнул Джон, приподнимая ствол пушки.

По данным такотанов напор хортов на тантор начал явно ослабевать. Но Эллис казалось, что в разреженной донельзя лунной атмосфере нарастает какое-то неуловимое напряжение. Хорты от тантора подтягиваются, что ли? Летать они, конечно, не могут, но…

— Джон, — обратилась Эллис к мужу, — приподними нуму еще метров на пять. Что-то мне неуютно.

Арданьян бросил на нее быстрый взгляд и уже протянул было перчатку к сенсорам, но в это время платформа чуть вздрогнула. Движение было едва уловимым, однако у Эллис почему-то оборвалось сердце. Словно ее с отвесного обрыва столкнули.

— Джон!.. — слабо вскрикнула Арданьян.

А ее муж уже быстро прикасался к гладким квадратикам сенсоров, покрывающих штурвал нумы каким-то первобытно-пещерным орнаментом, но аппарат, вместо того, чтобы приподняться над всклубленной поверхностью, начал медленно — чертовски медленно! — опускаться вниз.

Вот уже очертанья колес размыло охристой дымкой.

Вот уже призрачный языки пыли начали заползать на плоскость платформы, касаясь подошв ботинок скафандров.

Вот уже сами скафандры начали изменять свой свежий — до скрипа — белый цвет на цвет еще живой, но уже начинающей загнивать, мякоти фруктов.

Эллис даже показалось, что в горле у нее запершило от пыли, просочившейся внутрь защитного костюма. Еще немного, и тяжелая, пахнущая камнями и цементом, земля сомкнется над ними.

— Джо-о-он! — во весь голос закричала Арданьян, уже полностью охваченная паникой.

А тот упрямо двигал перчаткой по огромному штурвалу, словно слепой, на ощупь пробующий незнакомый опасный предмет. И ничего не мог сделать. Аппарат продолжал снижаться. Стремительно тускнел свет бортовых фонарей. Сначала Эллис подумала, что это — из-за сгущающегося пылевого облака, но потом…

— А, чтоб тебя!.. — выругался Джон в затихающем эфире.

И внезапно нума вздрогнула, приподнимаясь и начиная движение вперед и немного влево. Эллис оторвала взгляд от суетливых рук мужа и взглянула в том направлении. Ей показалось, что там, в пылевой завесе, проявляется какое-то световое пятно. Или вход в освещенный тоннель.

Нума рыскнула вправо и моментально начала снижаться. Поворот влево — и снова неторопливое плавное движение сквозь пропыленный космос.

— А, чтоб тебя!.. — повторил Джон, и Эллис повернулась к нему, пытаясь не прислушиваться к лихорадочно бьющемуся сердцу.

— Что происходит? — спросила.

Джон искоса взглянул на нее:

— Кажется, эта зараза и нас достала.

— Какая зараза? — не поняла Эллис.

— Та, что энергию из тантора высосала. По-моему, теперь она нащупала и нуму.

— Джон, — голос Эллис был тихим и напряженным, — Джон, поворачивай к комплексу. Давай выбираться отсюда.

Арданьян скрипнул зубами и когда снова заговорил, то Эллис поняла, что если раньше деланное спокойствие мужа доставалось ему неимоверными усилиями, то теперь сил для этих усилий почти не оставалось.