Татаро-монголы в Азии и Европе
Шрифт:
Для горожан особенно обременителен был введенный впервые монголами налог с ремесла и торговли — тамга [1211] . Размер тамги составлял 10 % стоимости каждой торговой сделки, оптовой или розничной [1212] .
Но тяжелее всего эта система повинностей была для крестьян. Она усугублялась произволом финансовых чиновников и еще более откупщиков налогов, которыми были либо феодалы (монголы и уйгуры), либо местные купцы и ростовщики. Во многих областях крестьянам приходилось отдавать в виде ренты и налогов 80–90 % урожая, и все равно они постоянно оставались в недоимщиках. Вот как описывает Рашид ад-Дин сбор податей до реформы Газан-хана: «Когда сборщики отправлялись по околоткам, они отыскивали какого-нибудь мерзавца, знавшего дома, и по его указанию извлекали [прятавшихся] людей из углов, подвалов, садов и развалин. Если не могли захватить мужчин, то забирали их жен, гнали их, как стадо овец, перед собой из околотка в околоток и приводили к налоговым чиновникам. Те подвешивали их за ноги на веревке и избивали; стенания и жалобы женщин поднимались до небес» [1213] .
1211
М. Minovi and V. Мinоrsку, Nasir ad-din Tusi on finance, стр. 761.
1212
«Мукатабат-и Рашиди», стр. 33–34 (письмо № 13).
1213
Рашид ад-Дин, Джами' ат-таварих, перс. текст, стр. 458; рус. пер., стр. 259.
Одной из форм (пассивной) классовой борьбы крестьянства было бегство с мест приписки, принявшее к концу XIII в. массовый характер. Рашид ад-Дин приводит пример, когда крупнейшие землевладельцы в округе Йезда, прибыв в свои имения, не могли отыскать никого из крестьян: все разбежались; сады погибли, и от них не осталось следов [1214] . Тот же автор рассказывает,
1214
Там же, перс. текст, стр. 458–459; рус. пер., стр. 258–259.
1215
Там же, перс. текст, стр. 460; рус. пер., стр. 260. Этот эпизод датирован 1292 г.
1216
«Тарих-и Вассаф», стр. 433.
1217
«Мукатабат-и Рашиди», стр. 11–12 (письмо № 5).
Конечно, те крестьяне, которые бежали в горы, леса и степи, постепенно переходили от пассивного к активному протесту. В 80–90-х годах XIII в., когда вызванная податным бременем хозяйственная разруха достигла крайних пределов, размножились повстанческие отряды, ведшие партизанскую войну с государством ильханов и его феодальной верхушкой. Действия этих отрядов картинно рисует Рашид ад-Дин. Он называет их не иначе как «разбойниками и ворами» (перс. рахзанан ва дуздан), «городскими подонками и чернью» (перс.-араб. рунуд ва аубаш) [1218] . Но из его рассказа видно, что эти отряды состояли из разоренных сельчан, обедневших кочевников, беглых рабов, а также городской бедноты. Там были таджики [1219] , курды, луры, шулы, арабы, даже (обедневшие) монголы [1220] . По словам Рашид ад-Дина, эти «разбойники» находили полную поддержку среди социальных низов. Некоторые жители селений «становились с ними заодно и ходили у них в проводниках». В каждом роду кочевников и среди оседлых крестьян, даже сельских старост, у «разбойников» были друзья и товарищи, которые всячески им помогали, снабжали их продовольствием, укрывали их в своих домах, и они порою месяц-другой гостили у своих друзей. В городах у «разбойников» были «лазутчики», которые извещали их «о выезде людей разного состояния» из города. Даже низшие местные власти избегали доносить об этих отрядах, опасаясь их мести. Напротив, местные жители осведомляли их о движении военных отрядов. Случалось, эти повстанцы, окружив стан какого-нибудь эмира, грабили его. Нападая на караваны (о движении которых «разбойники» заранее знали), «разбойники» кричали: «У нас-де до тех, у кого нет ничего или есть мало, дела нет!». Тотчас же бывшие в караване бедняки и малоимущие спокойно отходили в сторону, а разбойники принимались за знатных людей и богатых купцов (о присутствии которых в караване они также были осведомлены заранее), грабили и убивали тех. На имущество этих людей они смотрели как на такую, же законную военную добычу, как монгольские войска и власти смотрели на имущество крестьян. Некоторые из этих повстанцев приобрели славу среди населения, и если кого-нибудь из них ловили и вели казнить, то народ возмущался, говоря: «Как можно казнить такого героя!» [1221] . Из повествования ясно, что это были отнюдь не оторвавшиеся от общества деклассированные разбойничьи шайки, а народные партизанские отряды, боровшиеся против угнетателей.
1218
Рашид ад-Дин, Джами' ат-таварих, перс. текст, стр. 486; рус. пер., стр. 276–277.
1219
Термином «таджики» в то время обозначали всех вообще оседлых иранцев. См. В. В. Бартольд, Tadjik, — «Encyclopedia of Islam», vol. IV (то же в параллельном издании на французском и немецком языках).
1220
Рашид ад-Дин, Джами' ат-таварих, стр. 276–277.
1221
Весь рассказ см. Рашид ад-Дин, Джами' ат-таварих, перс. текст, стр. 486–490; рус. пер., стр. 276–279.
Конечно, не все беглые крестьяне уходили в леса и горы. Многие из них переселялись в области, где влияние монгольской кочевой знати было слабее и где феодальная эксплуатация была относительно более мягкой. Как уже говорилось, многие местные феодалы (особенно на юге) охотно принимали к себе беглых крестьян, сажая их на запустевшие участки. Некоторые крестьяне, жившие в оазисах, выставляли на дороге дозорного. Когда тот издалека видел приближение кого-либо чужого, он подавал сигнал, и крестьяне прятались в каризах (подземных каналах) и в песках [1222] .
1222
Там же, перс. текст, стр. 458; рус. пер., стр. 259.
В Фарсе в 1265 г. произошло большое восстание крестьян и кочевников под предводительством сейида Шараф ад-Дина, объявившего себя Махдием, призванным богом установить на земле царство справедливости, что и привело к восстанию «простой народ» ('авами ан-нас) [1223] . В 1291 г. произошло восстание лурских кочевых племен, занявших на время Исфахан. Крестьяне и горожане также принимали участие в попытках владетельных вассалов ильхана, как, например, меликов гератских, освободиться от монгольского ига или ослабить его [1224] .
1223
Об этом восстании см. «Тарих-и Вассаф», стр. 191–192.
1224
Эти попытки вызвали карательные экспедиции ильханских войск в 1298, 1306–1307 и 1312–1313 гг., приведшие к повторным разорениям Герата и его оазиса. Подробно см. Сейфй, Тарих-наме-йи Херат, стр. 491–497, 503–541, 591–595.
Исключительно тяжелое экономическое и финансовое состояние государства, резкий упадок земледелия и городской жизни, побеги крестьян, ропот монгольских рядовых воинов, которым не платили регулярно жалованья [1226] , — все это побудило седьмого ильхана Газан-хана (султана Махмуда, правил в 1271–1304 гг.) круто изменить внутреннюю политику: сблизиться с мусульманской чиновной и духовной знатью (в большинстве иранской), чтобы обеспечить ее активную поддержку, и усвоить некоторые иранские государственные традиции. Газан-хан принял ислам, который после долгого перерыва (1220–1295) снова стал государственной религией. Газан-хан провел ряд реформ в духе той политической линии, которую мы выше условно назвали «вторым направлением». С этим и было связано назначение на пост второго вазира Рашид ад-Дина (бывшего одновременно придворным врачом и историографом Газан-хана), фактически ставшего руководящим министром. Главная политическая роль в государстве примерно на два десятилетия от монголо-тюркской военно-кочевой знати, которой Газан-хан не доверял и представителей которой часто казнил, перешла к иранской чиновной знати (гражданской бюрократии), политическую программу которой выражал Рашид ад-Дин, иранский патриот [1227] , видевший в Газан-хане «падишаха ислама», «его величество, прибежище халифата, хосроя [1228] Ирана и наследника царства кийанидов» [1229] . В. В. Бартольд в свое время не был уверен в том, что реформы Газан-хана «были делом рук самого историка» [1230] . Теперь, после открытия и опубликования переписки Рашид ад-Дина, нельзя сомневаться в том, что именно он был инициатором и проводником этих реформ. Правда, в «Джами' ат-таварих» историк рисует себя и других сановников только пассивными исполнителями мудрых государственных замыслов юного монгольского государя. Но это не более как официальная лесть властолюбивого сановника, желавшего сохранить и упрочить свое положение и влияние при альханском дворе. Из переписки Рашид ад-Дина мы убеждаемся в том, что в основу газанхановых реформ положены политические идеи самого историка: сильная центральная власть и борьба с центробежными тенденциями вассалов и особенно монгольской военно-кочевой знати, обуздание своеволия и произвола последней; возрождение разрушенной экономики, особенно сельского хозяйства; облегчение налогового бремени горожан и крестьянства для поднятия их благосостояния и, следовательно, их налоговой платежеспособности; оздоровление аппарата финансовых чиновников и прекращение их злоупотреблений [1231] .
1225
О социальной политике и реформах Газан-хана см.: А. И. Фалина, Реформы Газан-хана, — Ученые записки Института востоковедения АН СССР, т. XVII, 1959, стр. 51–76; И. П. Петрушевский, Земледелие…, стр. 52–62, 83–92, 333–339; А. А. Али-заде, Социально-экономическая и политическая история Азербайджана XIII–XIV вв. Специального раздела о реформах Газан-хана в этой книге нет, но о них говорится в разных местах.
1226
Точнее, натурального довольствия — кормовых ('улуфе) и «обмундировочных» (джамагийат, перс.).
1227
Хотя еще его дед был, по-видимому, евреем.
1228
Древний
титул иранских царей сасанидов (226–651).1229
«Мукатабат-и Рашиди», стр. 141 (письмо № 26). Кийаниды — легендарная династия древнейших царей Ирана.
1230
В. В. Бартольд, Рецензия на кн. Е. Blochet, Introduction a l'Histoire des Mongols de Rachid ed-din (1910)— «Мир ислама», т. I, СПб., 1912, стр. 86.
1231
Политические идеи Рашид ад-Дина высказаны в разных местах его писем. Наиболее систематически они изложены в письме к его сыну Шихаб ад-Дину, наместнику Хузистана, см. «Мукатабат-и Рашиди», стр. 93–121 (письмо № 22).
В нашу задачу не входит подробное изложение реформ Газан-хана, поскольку они никак не связаны с политикой Чингис-хана и его государственными установлениями. Из реформ наибольшее значение имел ярлык о введении нового порядка взимания купчура и хараджа, с точной фиксацией размера их (деньгами или натурой для разных местностей). Новый порядок хотя и не совсем устранял, но очень затруднял возможность злоупотреблений для финансовых чиновников при определении доли урожая, подлежащей изъятию, при оценке стоимости зерна и т. д. [1232] Из других реформ наибольшее значение имели: отмена системы расплаты по государственным денежным ассигновкам, выписанным на местные казначейства и ложившимся дополнительным бременем на плечи крестьянства [1233] ; запрещение постоя гонцов, военных и гражданских чинов в домах ра'ийатов [1234] ; отмена улага (поставки ра'ийатами лошадей и ослов для почтовых станций) [1235] ; сокращение размера тамги наполовину в одних городах [1236] и полная отмена ее в других [1237] ; указ о разрешении желающим (в основном феодалам) занимать пустующие и заброшенные земли с обязательством оросить, заселить и обработать их, с предоставлением значительных податных льгот [1238] ; восстановление правильного монетного обращения и твердого курса серебряной монеты [1239] ; установление единой системы мер и весов для всего государства (по тебризскому весу) [1240] ; перевод на оброк ремесленников-рабов, работавших в казенных мастерских и ранее отдававших весь продукт своего труда [1241] .
1232
Рашид ад-Дин, Джами' ат-таварих, перс. текст, стр. 466–477; рус. пер., стр. 264–270.
1233
Там же, перс. текст, стр. 462–464; рус. пер., стр. 262–263.
1234
Там же, перс. текст, стр. 563–567; рус. пер., стр. 324–326.
1235
Там же, перс. текст, стр. 479–486; рус. пер., стр. 272–276.
1236
«Мукатабат-и Рашиди», стр. 33–34 (письмо № 13 об Исфахане).
1237
Там же, стр. 121–123 (письмо № 22 — о городах Хузистана).
1238
Рашид ад-Дин, Джами' ат-таварих, перс. текст, стр. 556–563; рус. пер., стр. 319–324.
1239
Там же, перс. текст, стр. 490–497; рус. пер., стр. 279–282. По мнению Рашид ад-Дина, это была монетная реформа, «какой еще никогда не было и лучше быть не может».
1240
Рашид ад-Дин, Джами' ат-таварих, перс. текст, стр. 496–499; рус. пер., стр. 282–284.
1241
Там же, перс. текст, стр. 542–545; рус. пер., стр. 311–313.
Большое значение для восстановления сельского хозяйства имели проведенные при Газан-хане большие оросительные работы. По рассказу Рашид ад-Дина, Газан-хан велел также доставить из Индии и других стран в Иран семена разных плодовых деревьев и злаков для опытов по их прививке и возделыванию [1242] . Автор анонимного трактата по агротехнике начала XIV в. говорит, что он принимал участие в этих опытах по заданию Газан-хана [1243] .
1242
Там же, перс. текст, стр. 411–413; 415; рус. пер., стр. 232–234, 235; «Мукатабат-и Рашиди», стр. 175–183 (письмо № 33), 244–245 (письмо № 38), 246–247 (письмо № 39).
1243
«Китаб-и 'ильм-и фалахат у зира 'ат», литогр. изд. перс. текста Наджм ад-доуле Абд' ал-Гаффара, Тегеран, 1322 г. х. (1904), стр. 8, 11, 16, 19, 25 и сл., особенно стр. 86.
Конечно, все эти мероприятия имели в виду восстановление разрушенной экономики феодального государства, а не непосредственные интересы крестьянства. Подати, хотя теперь и строго фиксированные, все еще оставались очень высокими. Так, из дошедшей до нас росписи податей этого времени для Хузистана видно, что там крестьяне, сидевшие на ливанских землях (где налог и рента совпадали), должны были отдавать государству 60 % урожая натурой, а крестьяне, сидевшие на частновладельческих землях (арбаби, где государство взимало только налог, а рента шла в пользу феодала), — 10 % [1244] . Газан-хан подтвердил существовавшее прикрепление крестьян к земле (к месту приписки, т. е. к селению, а не к личности феодала) и установил 30-летний срок для сыска и водворения на место беглых крестьян [1245] .
1244
«Мукатабат-и Рашиди», стр. 121–123; зато, как видно из росписи, кроме поземельной подати харадж, остальные подати с Хузистана были либо сняты (тамга и др.), либо незначительны.
1245
Рашид ад-Дин, Джами' ат-таварих, перс. текст, стр. 514; рус. пер., стр. 293.
Газан-хан пытался вести нейтралистскую политику, противоречившую общей тенденции феодального развития. Поэтому политика его не могла быть последовательной. По прямому требованию монгольского войска он вынужден был в 1303 г. издать ярлык о наделении военными ленами (икта') всех военнообязанных монголов [1246] . Целые округа [1247] отдавались в лен тысяцким эмирам, т. е. главам племенных подразделений монголов, имевшим до тысячи военнообязанных каждое. Тысяцкий эмир путем жеребьевки делил доставшийся ему округ между сотенными эмирами, те — между десятскими эмирами, а последние — между рядовыми монгольскими воинами-ленниками, каждый из которых получал небольшой надел (одно селение или часть его) с прикрепленными к своим земельным участкам крестьянами. Наследственность ленов при условии несения военной службы была подтверждена официально. За владельцами ленов признавалось право налогового иммунитета — к ним переходило право взимать в свою пользу все государственные налоги [1248] .
1246
Земли икта' существовали при монголах и до указа 1303 г. О них упоминает Джувейни («Тарих-и джахангушай», т. I, стр. 24; т. II, стр. 65); масса рядовых воинов получала содержание — «кормовые» ('улуфе) и «обмундировочные» (джамагийат), которые выдавались нерегулярно и частью раскрадывались чиновниками военного дивана.
1247
Рашид ад-Дин («Джами' ат-таварих», перс. текст, стр. 510; рус. пер., стр. 291) говорит, что при Газан-хане под икта' были отведены земли (из ливанских и инджу) повсеместно «от реки Амуйе до пределов Мисра» (Египта). Хамдаллах Казвини говорит об округах икта' при описании Ширвана, Азербайджана (Иранский) и Хорасана («Нузхат ал-кулуб», стр. 82, 92, 93, 147).
1248
Текст указа о военных ленах см. «Джами' ат-таварих», перс. текст, стр. 511–517; рус. пер., стр. 292–295.
Рашид ад-Дин, видимо, преувеличивает значение реформ Газан-хана, отмечая их огромное влияние на возрождение экономики Ирана. Вассаф говорит об этих реформах в более скромных выражениях. Однако нельзя отрицать, что эти реформы вызвали частичное восстановление оросительной сети и известный подъем сельского хозяйства. Об этом свидетельствуют описания многих местностей Ирана и Азербайджана (Иранского) в географическом труде Хамдаллаха Казвини и некоторые другие источники [1249] . Сумма поступлений в центральный диван при Газан-хане возросла, по данным Рашид ад-Дина, с 17 млн. серебряных динаров [1250] до 21 млн. динаров [1251] . Однако все же экономика страны далеко не. достигла уровня начала XIII в. Не вдаваясь в подробности, отметим лишь, что, по данным того же Хамдаллаха Казвини, сумма налоговых поступлений с той же территории перед монгольским нашествием составляла 100 580 тыс. динаров в валюте ильханского времени, т. е. в пять раз больше, чем при Газан-хане, а во многих областях она до монголов была в десять раз больше [1252] .
1249
Подробности см. И. П. Петрушевский, Земледелие…, стр. 83–113. Там же имеются ссылки на источники.
1250
Согласно Вассафу («Тарих-и Вассаф», стр. 271), с 18 млн. динаров.
1251
«Нузхат ал-мулуб», стр. 27 (без восточных и прикаспийских областей, подати с которых не поступали в центральный диван и расходовались на местные нужды).
1252
См. составленную нами на основании «Нузхат ал-нулуб» сравнительную таблицу налоговых поступлений до монгольского времени и периода 1335–1340 гг. (И. П. Петрушевский, Земледелие…, стр. 96–99).