Таверна «Две Совы». Колдовать и охотиться - запрещается

Серебряная монетка со звоном упала передо мной.

Мы были в расчете.

– Комнату и еду, – проворковал охотник.
– Сколько?

– Три золотых – сутки с полным пансионом, - я схватила тряпку, смахнула монету в заговоренный ящик, протерла несуществующую пыль за стойкой, старательно пряча взгляд.
– Три серебряника – кровать в общей комнате и завтрак.

Он продолжал на меня смотреть. Я чувствовала внимательный взгляд каждым нервом, каждой клеточкой. Даже волосы на затылке зашевелились от ужаса, а рот напол?ился слюной.

– Отдельную комнату на неделю, - наконец решил гость и бросил передо мнoй туго набитый мешочек.

Тролли, прислушивающиеся к нашему разговору, выругались, гномы поддержали. Эльф вовсе убрал лютню и, покачав головой, поднялся по лестнице на второй этаж.

Охотнику здесь были не рады. Но и высказать недовольство вслух никто не посмел. Хозяйкой была я, заселить постояльца было моим решением, потому нелюди проглотили досаду. Зачем я это сделала? Не знаю! От страха, навернo, или забыла, что можно отказать в ночлеге. Сказала бы, что мест нет, и не пришлось бы седеть раньше времени! О-ох…

– Второй этаж, первая комната слева. Колдовать и охотиться в таверне и рядом – запрещено. Пополнить запасы можно с полудня каждого дня и до захода солнца. Завтрак на рассвете, остальные приемы пищи по вашему желанию. Уборка каждый день, – выпалила я, подняла взгляд на мужчину и, пoражаясь собственной храбрости, добавила. – Не прибейте мою фею, когда она явится к вам с метлой и свежим бельем.

Вместо ответа гость усмех?улся и, сграбастав плащ, удалился. Я слышала, как скрипнули ступени под его весом, как открылась и захлопнулась дверь в его комнату.

Я не удержала на ногах, села на пол, все ещё сжимая полотенце. Испуг прошел, и теперь мелкая дрожь сотрясало тело. Что я натворила? Зачем позволила ему остаться?

Фая подлетела к бару, села на мое колено и, покрутив пальцем у виска, заботливо поинтересовалась:

– Бенька, ты сбрендила, да? Ты зачем его пустила?

– Н-не знаю…

– Что он тут делает?

– П-понятия не имею…

– А рожа почему зеленая?

Я удивленно заморгала. Зелени на загорелой коже охотника я не заметила, только аппетитные губы и озорные глаза. И волосы – короткие сбоку, а челка чуть длиннее. Так и хотелось ее схватить и…

Воспитывали меня в строгости: никаких поцелуев до свадьбы, обнимашек в кустах и хихиканья на завалинках. Парочкам позволялось томно смотреть друг другу в глаза и то на расстоянии шага или через преграду в виде забора. Мне до свадьбы было как до Дальнего моря пешком – ещё двум сестрам сначала мужей надо было найти. Но кавалер у меня все же был – Симка, сын плотника. Высокий, здоровый детина, конопатый как созревший подсолнух. Я к нему ничего не испытывала, ни влечения, ни симпатии, но и отвращения тоже не было. Потому мы считались сложившейся парой. А потом грянул городской вельможа и я сбежала. Мать, когда в условленном месте через неделю встретились, рассказала, что Симка целый день переживал. Все грозился зубы выбить моему новому ухажеру, а к вечеру передумал – другую встретил. Я не расстроилась, лишь плечами пожала и на еду накинулась.

Но четырехлетнее общение с похабными троллями, циничными гномами и красавцами эльфами сделали свое дело: я узнала (спасибо, что в теории!) о любовных утехах все что можно и нельзя. Но никогда и ни к кому я ещё не испытывала таких чувств, как к кареглазому охотнику. От одного только взгляда на его безупречное лицо меня кидало в жар, мысли путались, ноги подкашивались. С другой стороны, точно так же я тряслась и потела, когда мне под юбку пытался залезть городской дрыщ. Но одно отличие все же имелoсь – охотника огреть скалкой по голове у меня желания не было.

– А сейчас ты прям как огурец стала, подгнивший, с пятнами. Пупырышков только не хватает, - почему-то oбрадовалась Файка. – Опять Сова экскременты…эксперименты над тобой проводил, да?

Я переварила услышанное, взвизгнула, подскочила и, скинув с медного отполированного блюда лесные орехи, уставилась на свое отражение.

Мама дорогая!

– Со-ова!!!

От моего вопля вздрогнули гномы, на кухне с грохотом свалилось что-то тяжелое и, судя по глухому звону, чугунное. Грай высунулся в двери, осмотрел зал, угрожающе помахивая ножом для мяса, заметил меня итак широко улыбнулся, что клыки зацепились за нижнюю губу:

– Бенька, ты точно ведьма? Сейчас больше на лягуху смахиваешь.

По зале пролетели скрываемые кашлем смешки. Я даже не оглянулась на гостей, откинула поднос в сторону и понеслась вверх по лестнице.

Что там говорил мой шибко умный друг: «побочный эффект»? Сейчас посмотрим, как чары ведьм действуют на фамильяров! Я уже знаю, куда потрачу свою единственную попытку, и чей пернатый зад сейчас заполыхает ведовским огнем!

– Иди-ка сюда, птич-ка! – Я пинком открыла дверь, влетела в комнату. И застыла. Язык будто прирос к нёбу, а испуг и вовсе парализовал. Замерев с перекошенным от ярости лицом, я уставилась на кожаную броню, обтягивающую широкую мужскую спину.

Охотник медленно обернулся. При виде меня его бровь взлетела к волосам, чувственные губы растянулись в улыбке.

– Ведьма, - проворковал он итак галантно наклонил голову, будто мы стояли в тронном зале, а не в каморке приграничной таверны.

Сова вскочил на жердочку над столом, похлопал белoснежными крыльями и, изумительно имитируя удивле?ие, поинтересовался:

– Что-то случилось? Я тебе нужен?

– Не…эм…ох, - только и смогла выдавить я.

Щеки предательски заполыхали. Как это выглядело на зеленой коже, я старалась не думать. Охотник с любопытством всмoтрелся в мое лицо. В карих глазах заплясали смешинки, улыбка стала шире.

– Бенитоита? – Фамильяр запустил когти в деревяшку и нахохлился.
– Я понимаю, что ты не любишь, когда я принимаю заказы на зелья сам, но здесь особый случай – господин охотник заказал Ведовскую Пыль.

Я промычала нечто нечленораздельное, с трудом выковыривая из памяти все о вышеупомянутом зелье. Ответ меня не обрадовал: ничего я не знала. Или с перепугу забыла.

– Я уже взял заказ, – пришел на помощь Сова. – Знаю, как ты любишь готовить такие редкие зелья.

Мне оставалось в ответ лишь важно кивнуть. Люблю – не то слово! Хлебом не корми, дай по трясине побегать за очередной вонючей травкой, а потом ночь напролет ее же варить.

– Тогда не буду вас задерживать, - охотник прошел к двери, едва задев меня плечом. От этого легкого прикосновения дыхание сбилось, а ладоши вспотели. Видимо, мужчина это заметил – остановился и даже зыркнул в мою сторону хитрым довольным взглядом.

– Сказали, что не будете задерживать, – напомнила я.
– И не забудьте про фею.

Охотник в ответ еле заметно пожал плечами и вышел за дверь.

Я уставилась на Сову, Сова – на меня. Испуг сменился яростью. Мне было жизненно необходимо на ком-то сорвать злость, и мой фамильяр подходил для этого как нельзя лучше: