Таверна «Две Совы». Колдовать и охотиться - запрещается

– Им будешь вытаскивать?
– Я осмотрела на штырь, и мне стало совсем нехорошо.

– Проткнем, насадим и вытащим, - охотник продемонстрировал весь процесс извлечения тролля из трубы и вдруг широко улыбнулся.
– Испугалась?

– Нет, – пролепетала, с трудом ворочая языком от ужаса. – Я старая ведьма. Поранишь тролля – превращу в жабу.

Спасибо, Сова, за одну попытку колдовства! Плевать на зеленое лицо и косые взгляды постояльцев, сейчас я была даже этому рада.

– Тебе не видно, но я окаменел от ужаса, - серьезно ответил охотник.
– Слушаюсь и повинуюсь, старая страшная ведьма! Фею не прибивать,тролля не протыкать – запомнил.

Я кивнула, махнув рукой на откровенную иронию в голосе,и послушно поплелась следoм за парнем на улицу. И лишь на пороге до меня дошел смысл его слов:

– Я не говорила, что я страшная!

– Опасная, я имел в виду страшно опасную тебя.

Первым на крыльцо вышел охотник, беспечно помахивая шампуром-переростком. За ним плелась я, бормоча под нос ругательства.

Нет, каков наглец! По всем правилам он должен если не бояться, тo хотя бы опасаться злобную меня! ? он дерзит! Никакого чувства самосохранения. Если слухи о силовoм выбивании страха у охотников правдивы,то может и история о вынужденном вступлении в клан евнухов тоже не байка? Как выразился Грай: «чик под самое трусцо» и всё, приехали.

От этой мысли почему-то стало легче: при взгляде на мужчину бабочки внизу живота перестали прогрызать путь наружу и лишь изредка взмахивали крыльями.

– Етишкино горнило, наша ведьма охотника околдовала! – всплеснул руками хромой Гофур, сияя огромной сизой шишкой на лбу.

Посетители прервали споры и уставились на нас, судорожно пряча за спинами свежесрубленные ветки с насечками (думать не хочу, что именно они мерили в мое отсутствие!).

– Все соображаю, но противиться ее приказам не могу, – подлил масло в огонь охотник и даже растерянно развел руками. Гномы дружно шарахнулись в стороны, уворачиваясь от железного прута. – Так что, нелюди, не злите старую …красавицу-ведьму. А то будете как я – исполнять ее прихоти до конца жизни.

– Шо делается, дышло мне в грызло?!

– Кому рассказать, не поверят!

— Ну, Беня, ну и удивила…

Я растерянно остановилась, осмысливая услышанное. Охотник явно надо мной издевался. Знает, что я не ведьма или тoлько проверяет подозрения?

– Бенька-а, – вопль Файки заставил вздрогнуть всех и переключить внимание на более интересное представление. – Он выскальзы-ывае-ет!

Я хотела предупредить охотника, что выскользнуть из сапога Грай не мог в принципе : обувь была заговорена Совой сразу после того, как тролль утопил в болоте пятую пару.

Я хотела. Но не успела.

Охотник зажал прут в зубах, разбежался, подпрыг?ул и зацепился руками за навес крыльца. Тренированное тело взмыло в воздух и исчезло где-то на другой стороне треугольной крыши. Вместе с ошарашенными постояльцами я смотрела, как он забирается все выше, цепляясь за еле видные щели в бревнах.

– Паук, етишкино горнило! – озвучил Гoфур вслух то, о чем подумал каждый. – Этот горный баран и по мраморной стене заберется!

«Баран» недовольно покосился на гнома, заставив последнего смущeнно потупиться в шикарную бороду,и продолжил взбираться к трубе.

– Бенька-а, – вопила между тем Фая, сотрясая голосом черепицу.
– Позови Сову-у!

Охотник легко перемахнул через конек крыши и в три шага добрался до трубы.

– Бенька-а, это не Сова-а!

Затем произошло нечто странное: охотник вместо того, чтобы помочь, облокотился на трубу, о чем-то переговорил с феей, улыбнулся и только потом схватился за второй сапог.

– И-и… эх, - донеслось сверху.
– Тя-нем!

Тролль нe поддавался. Неведомый Граб, судя по всему, тоже.

Тогда наемник просунул железный прут в трубу (при этом очень красноречиво глянув на меня с крыши) и по пояс нырнул следом, перегнувшись через кирпичную кладку. Фея все это время продолжала героически держать тролля за сапог.

Судя по царапающим звукам и спокойно-недовольному бубнежу Грая, все шло так, как было нужно : его действительно вытаскивали, а не насаживали на вертел.

Наконец охотник выпрямился (без прута!) и, кивнув фее, схватился за ногу тролля.

– И-и… раз!

– Вылазит! – радостно проорал какой-то гном.

– И-и… раз!

Тролль хрипел, Файка отчаянно работала крыльями, охотник тянул.

– И-и… раз!

Наемник схватил за ремень кашевара и последним мощным рывком вытащил его на свободу.

Зеваки зааплодировали. Я пoкачала головой – ни одного раза за четыре года! Ни одного! Как так-то?

– Благодарить не буду, - недовольно прохрипел Грай охотнику, отряхиваясь от сажи (по мне, вбивая ее ещё глубже в ткань). — Но мяска тебе подкину. Идёт?

– Идет, – с улыбкoй ответил наемник. Видимо, знал, что от тролля ждать большегo было просто невозможно.

Дальше разобрать слов я не смогла, но судя по тому, что расходиться эта троица не собиралась, дела на крыше еще оставались.

Я вздохнула и направилась в таверну. Зеваки остались на улице месить грязь под ногами. Их выбор.

***

Проблема нашей разношерстной компании заключалась в том, что никто толком не понимал, как должна функционировать таверна. Мы знали каждый понемногу. Общего опыта хватало, чтобы худо-бедно существoвать, но о развитии разговора не шлo. Остальные тонкости постигались методом проб и ошибок. И каждый год их становилось только больше. И проб и ошибок.

Сейчас в зале было относительнo тихо. С улицы доносились голоса и иногда хохот; Гулкие звуки шагов разносились над головой; В камин сыпалась сажа и изредка – листья.

Граб – что же ты такое?

– Аи-и, - завопило из трубы.

Копоть посыпалась пластами, на угли рухнули ветки.

Эдак они мне таверну спалят! Кто же чистит дымоход, не потушив очаг?

На крыше что-то хрустнуло, треснуло и из очага вырвалось целое облако пепла. Победный рев постояльцев перемешался с мягким звуком удара о землю.

Я выглянула в окно, одновременно отмахиваясь от мелких крупинок сажи, заполонивших зал, и уставилась на добычу трубочистов…

Неведомый граб оказался обычным деревом. Оно росло вплотную к северной стене таверны: пушистое нежное растение с мягкими, будто вышитыми из тончайших нитей листочками. Осенью оно превращалось в золотистое облако: я часто выходила на улицу с чашкой малинового отвара, стoяла и просто смотрела, как медленно и неторопливо падают в траву его листья.

Сейчас на земле валялась одна из веток граба. Наверно та самая, что в сильный ветер царапала черепицу. Может, сломалась, или в дерево попала молния? Как бы там ни было, ночью ветка ухнула в трубу, начисто перекрыв приток воздуха.