Таймырский Эрмитаж

Агент “Лассаль” сообщил, что Олег Иванович остался в одиночестве в самый разгул суровых стихий Таймыра. И какой бы суровой ни была полярная ночь, Олег Иванович чувствует себя прекрасно: на станции тепло, два ветрогенератора обеспечивают её электроэнергией с избытком, связь с Большой землёй надёжная. Интернет, телевидение, радиосвязь – всё работает безукоризненно. И, главное, ему там никто не мешает. Можно без помех слушать любимую классику через мощные колонки, можно с максимальной сосредоточенностью работать над монографией…

– А как же он собирается питаться? На консервах долго не протянешь.

– Всё продумано, Павел Иванович, всё продумано. Рядом озеро, кишащее ценной рыбой. Каждый день можно питаться свежайшими деликатесами – чир, голец, нельма, ряпушка. Все необходимые витамины, белки, жиры обеспечены. А на складе большой ассортимент долгохранящихся продуктов, в том числе свежих овощей в глубокой заморозке. Есть и небольшая оранжерея с искусственным освещением, где уже высажены лук и чеснок.

– Ну прямо космическая станция…

– Точно! Олег Иванович так и говорит, что чувствует себя космонавтом.

– И никто ему не мешал в экспедиции?

– Слава богу, никаких проблем не было.

– А как он это воспринял предупреждение о бандитах?

– С юмором. Говорит, если бандиты и зарятся на его деньги, то опоздали. К нему теперь просто так не добраться.

– Ну, если у него очень много денег, то эта братия и туда может нагрянуть.

– Вы так считаете?

– Не исключаю. Арендуют вертолёт в Норильске, и деваться ему будет некуда.

– Вы меня пугаете…

– Ну, пугаться ещё рано. Не факт, что у вашего друга столько денег, что из-за этого бандиты пойдут во все тяжкие.

– Боюсь, что денег-то у него как раз изрядно…

Ну что же, тогда ему остаётся уповать на Фортуну и надеяться, что бандиты его в тундре не найдут.

– И что бы вы ему посоветовали?

– Нанять охрану…

– Вы шутите? Какая охрана в тундре?

– Тогда вернуться в мир и нанять охрану в цивилизации.

– М-да… Я, пожалуй, посоветую ему так и поступить.

– Кстати, ваш друг немолод, и затея его чревата всякими неприятными неожиданностями. Он озаботился завещанием?

– Кажется, нет. Но он стал интересоваться своим происхождением. В Дудинке вот перерыл местный архив и даже нашёл упоминание о своей маме.

– И кто же она?

– В том-то и дело, что нашёл он только упоминание, что в сорок третьем году из-за упущения врачей скончалась одна роженица. Кто она, нет никаких сведений, но он уверен, что это была именно его мать. Кстати, Павел Иванович, ведь почти наверняка в то время в Дудинке были только репрессированные, и следы родителей Олега Ивановича могут быть в ваших архивах.

– Тоже не факт. Архив не раз прочищали… Да и кого искать и как? Какая женщина умерла в Дудинке в день рождения Олега Ивановича? Я за такой поиск не берусь, не обессудьте. Кстати, поиск в архиве крайздрава больше пользы может принести.

– Так-так-так… А ведь это мысль!

Собеседники долго ещё обсуждали “космический полёт” Олега Ивановича и даже позавидовали ему. Какая у него рыбалка! А какое должно быть наслаждение пребывать в уюте современного комфортабельного жилища, когда за стенами завывает пурга и царят лютый мороз и полярная ночь!

* * *

“Дорогой брат! Надеюсь, у тебя всё в порядке. На днях я разговаривал с одним компетентным человеком, и он посоветовал мне обратиться в краевой архив. В архивных документах крайздравуправления теоретически можно разыскать данные о твоём рождении и, возможно, о твоих родителях. Если ты не сочтёшь мою инициативу вмешательством в твою личную жизнь, я бы просил у тебя благословения на посещение архива и получение хотя бы консультации, есть ли шансы узнать хоть что-нибудь о твоей матушке.

У нас зима по-прежнему лютует. Но разве это можно сравнивать с твоим “космосом”?! Пришла весточка от брата Йиржи. Надеюсь побывать на заседании ложи в марте.

Да, не забываешь ли ты принимаешь адаптогены [23] ?

С братским приветом,

Константин”.

Олег Иванович с волнением перечитал электронное письмо дважды и тут же натюкал ответ:

“Дорогой брат! Я очень рад твоему вмешательству в мою личную жизнь. Я – старый осёл – только недавно задумался о существовании архивов. Если тебя не затруднит, сходи в самом деле в краевой архив. Переговори там с руководством. Я готов щедро пожертвовать на нужды архива и оплатить работу архивариусов. Пусть они поищут, кто же всё-таки умер при родах тогда в Дудинке. Если найдётся какая-нибудь зацепка, то появятся надежды хоть что-то узнать о моих родственниках. Ведь они наверняка были и, возможно, есть.

С братом Йиржи я уже установил связь. Он говорит, что мне завидует. Предлагает как-нибудь провести заседание ложи на моей станции. А что? Было бы здорово.

С нетерпением жду от тебя новостей из архива. Повторяю, я готов потратиться. Наверняка у них есть типовые договора на архивный поиск. Я подпишу любой подобный договор.

Особое спасибо за аралию. Она на меня действует просто сказочно. Лимонник и родиола [24] такого эффекта не дают. Я их пока отложил в сторону.

Да, всё хотел тебе похвастаться, что я вполне освоил искусство хлебопечения. Знал бы ты, какой шикарный хлеб я выпекаю! Мука-то у меня особая, на Ставрополье закупленная. И поставщик не обманул – мука из воистину твёрдой пшенички. Такой хлеб и Шарик, и Кузя уплетают с урчанием. Да и вода здесь у меня, похоже, самого высшего качества. Так что, здесь у меня курорт.

С братским приветом, Олег” .

Прошли три месяца, совпавшие с полярной весной. Дни стремительно удлинялись, ночи так же стремительно сокращались. И вот настал день, когда солнце так и не скрылось за горизонтом. Олег Иванович отметил приход полярного дня рюмочкой “Метаксы” у монитора компьютера, с наслаждением прокатывая капли ароматного напитка по языку. Рюмка была уже почти пуста, когда мелодично прозвучал сигнал о приходе электронного сообщения. Радостное предчувствие охватило Олега Ивановича, и он с волнением открыл почту.

“Дорогой брат! Рад тебе сообщить, что поиски в архиве не были бесплодными. Ты сам можешь в этом убедиться, прочитав прилагаемый отсканированный документ. Оригинал, точнее, заверенная копия, как ты и распорядился, останется пока у меня. Я тебя поздравляю! Тебя нашли не в капусте, и аист тебя не приносил. Тебя родила женщина из плоти. Что делать дальше, решать тебе. Можешь всегда рассчитывать на мою помощь.

С братским приветом, Константин” .

К электронному сообщению был приложен скан двух пожелтевших от времени тетрадных листков в клеточку. Это была изложенная казённым языком объяснительная записка акушерки Дудинского роддома по поводу кончины роженицы Синельниковой Марфы Епифановны, 1921-го года рождения. Дата смерти роженицы – девятое августа 1943 года – точно совпала с датой рождения Олега Ивановича. Автор записки не упустила отметить, что “приложенными усилиями удалось спасти доношенный плод мужского пола без патологий”. Сомнений не было. Его мамой была именно та самая Марфа Епифановна. Олег Иванович долго сидел неподвижно у монитора, переживая случившееся, и не заметил, как на него навалился сон. В полудрёме он добрался до постели и тут же уснул, как засыпал когда-то в студенчестве после выгрузки вагонов. Сообщение приятеля из Красноярска потребовало от него не меньше сил, чем разгрузка вагона с кирпичом.