Таймырский Эрмитаж
Шрифт:
Дальнейшее было делом техники. В городском архиве Дудинки нашёлся единственный документ, касающийся мамы Олега Ивановича. Но это был весьма информативный документ – анкета сотрудника портовой администрации спецпоселенца Синельниковой Марфы Епифановны, 1921-го года рождения, уроженки села Осины Омской области. В правом верхнем углу анкеты имелась небольшая фотография. Удивительным образом фотография хорошо сохранилась, и качество её было почти безукоризненным. “В те годы на солях серебра для фотобумаги ещё не экономили. И фотограф, чувствуется, был хорошим специалистом. Точная экспозиция, правильная обработка в лаборатории”, – невольно подумалось Олегу Ивановичу, который некогда сам был весьма квалифицированным фотолюбителем. С фотографии на него смотрела молодая женщина с густыми,
Анкета была датирована маем 1942-го года. Из анкеты следовало, что родители Марфы Епифановны умерли в 1940-ом году, и что был у неё младший брат с редким именем Каллистрат, родившийся в 1932-ом году и определённый после смерти родителей в детский дом в Ишиме. Значит, где-то на свете могут жить родственники Олега Ивановича, двоюродные братья или сёстры и их дети – потомки загадочного Каллистрата, прошедшего, как и он сам, чистилище детского дома.
Потенциальные родственники Олега Ивановича заняли всё его внимание, и он на время даже отложил в сторону свою рукопись. Ему захотелось разыскать свою родню. В век информационных технологий планета неудержимо сжимается до одной деревни, и найти кого-нибудь на свете уже не такая большая проблема. Редчайшее имя дяди – Каллистрат – давало надежды найти сородичей с помощью поисковиков в интернете. Он добросовестно пролопатил все ссылки на Каллистратовичей и Каллистратовен, коих оказалось всего несколько тысяч. Увы, ничего подходящего в интернете не нашлось. И тогда он вспомнил своё мимолётное знакомство с первой частной адвокатской конторой в Кузнецке. Если ему не удаётся найти родственников, то, может быть, родственники сами разыщут его?
Адвокатская контора “Кофман и партнёры” обрела за последние без малого двадцать лет немалый авторитет и даже лоск. Поэтому не удивительно, что она, сохранив своё название, переместилась из провинциального Кузнецка в Пензу, где подходящих клиентов много больше. Время от времени клиентами конторы становились деловые люди и из-за пределов Пензенской области – из Москвы, например. Но основатель конторы Борис Моисеевич Кофман при всей его неординарной предприимчивости и богатстве воображения никогда бы не поверил, что у него может завестись клиент на Таймыре. Причём не в индустриальном Норильске, а непосредственно в тундре, что на семьдесят пятом градусе северной широты и девяносто первом градусе восточной долготы. Получив заказ от Олега Ивановича и убедившись в поступлении аванса, Борис Моисеевич с гордостью воткнул красный флажок в эту точку на карте России на стене своего кабинета, отчего география активности его конторы враз и значительно расширилась.
Вскоре в самых многотиражных российских газетах появилось объявление такого содержания:
Адвокатская контора “Кофман и партнёры” разыскивает родственников Марфы Епифановны и Каллистрата Епифановича Синельниковых, проживавших в тридцатые годы прошлого века в Омской области, для возможного включения их в завещание. Обращаться…
Объявление выходило в мае месяце четырежды с интервалом в неделю. На него тут же откликнулись несколько Синельниковых, но ассистенты Бориса Моисеевича быстро с ними разобрались – это были не те Синельниковы. Объявились и несколько проходимцев, утверждавших, что они хоть и не Каллистратовичи, но точно знают, что они внебрачные дети того самого Каллистрата. И с ними разговор у адвокатов был короток.
Глава 18. Наследник
Колян рос безотцовщиной. Не знал он и кому он был обязан своим появлением на свет, но был уверен, что был его папаша редким козлом. Мало того, что бросил мать ещё до его рождения, так и сына наградил отчеством всем на потеху. Когда в школе узнали, что он Николай Каллистратович, к нему тут же прилипла обидная кличка “Кастратович”, вскоре упростившаяся до “Кастрата”. При получении паспорта в шестнадцатилетнем возрасте Колян даже просил изменить ему отчество на любое другое, например, на Константинович. Увы, не положено. Записано в свидетельстве о рождении Каллистратович, так и умри Каллистратовичем.
Газеты Колян практически не читал. Разве только, чтобы убить время на вокзале
или в аэропорту. И вот как-то сидит он на Московском вокзале в Питере, дожидаясь посадки на скоростной поезд “Сапсан” и просматривает “Комсомолку” вполглаза. И даже при таком чтении взгляд его споткнулся на ненавистном слове “Каллистрата”. Это была первая публикация того самого объявления адвокатской конторы “Кофман и партнёры”. Колян не удосужился его прочитать, только хмыкнул, что не только его папаша был несчастно назван Каллистратом. Три недели спустя Колян со своими отморозками был в очередной командировке. И снова вокзал, снова “Комсомолка”. И снова взгляд его споткнулся на Каллистрате из такого же объявления. На этот раз Колян объявление прочитал. Упоминание о возможном включении в завещание его заинтриговало. “Интересно, о каком завещании базар? Состояние от какого-нибудь забугорного дедушки, или кто-то долги на родню повесить хочет?” – подумалось ему. И тут его осенило. “Омская область? Так и я же оттуда, и мамаша моя там родилась и с Каллистратом своим спуталась. А вдруг этот хрен Каллистрат Епифанович – ну и имечко! – и есть мой папаша?”.Колян не стал выбрасывать газету. Вернувшись в Москву, он позвонил матери в деревню. Долгие гудки шли один за другим. Наконец раздался голос матери:
– Алё, кто там?
– Я это. Ты что, телефоном пользоваться разучилась?
– Да пока я кнопочку-то эту разгляжу…
– Ладно, проехали. Слышь, мать, у меня вопрос к тебе имеется.
– Какой вопрос, сынок?
– Ну-ка скажи, у папаши моего, случаем, не Епифанович было отчество?
– Ой, сынок, а как ты догадался?
– Да догадливый стал… А фамилия его не Синельников будет?
– Ой-ой, сыночек, да кто ж тебе это всё рассказал?! Какой ирод нашёлся…
– Не реви, мать. Я сам кумекать умею. Никто мне ничего не рассказывал…
Колян быстро оборвал разговор, оставив мать в полном недоумении, как же раскрылась хранимая ею столько лет тайна?
Не каждый день происходят такие повороты судьбы. Не каждый день оказываешься в положении человека, на которого сваливается большое наследство. Колян, закончив разговор с матерью, внутренне собрался, словно внезапно протрезвел, хотя перед этим два дня не прикасался даже к пиву. Если “Комсомолка” в течение месяца публикует одно и то же объявление, если за ним стоит неслабая адвокатская контора, то наверняка речь идёт не о завещании долгов, а о завещании солидного наследства. И в том, что одним из нескольких наследников, или даже единственным наследником может быть именно он, Колян уже не сомневался. Чтобы в Омской области нашёлся ещё один Каллистрат Епифанович Синельников, в это поверить просто невозможно! А раз так, то нельзя быть лохом. Надо действовать!
Прежде чем набрать номер телефона в Пензе, Колян несколько раз прокашлялся, ещё раз дал сам себе зарок не вплетать “феню” в разговор. Вообще было бы неплохо научиться держаться так же, как это умеет шеф. Вор в законе, а умеет подать себя, как дипломат или адвокат. Или даже, как профессор. “А что, может быть, и моё время пришло? Хватить, пожалуй, шестерить”, – подумалось ему.
– Добрый день! Это “Кофман и партнёры”?
– Здравствуйте, вы не ошиблись.
– Я по поводу ваших объявлений в “Комсомолке”, извините, в “Комсомольской правде”.
– Вы родственник Синельниковых?
– Да, родственник. Сын Каллистрата Епифановича.
– Замечательно. Представьтесь, пожалуйста.
– Ну так я и представляюсь…
– Назовите себя полным именем.
– Николай Каллистратович…
– А фамилия?
– А фамилия Мягков.
– А какое же отношение вы имеете к Каллистрату Епифановичу Синельникову?
– Я его внебрачный сын.
– Вон как… Вы уже семнадцатый внебрачный сын.
– Как так может быть?
– Многим хочется быть записанным в завещание нашего манданта.
Коляна смутило незнакомое слово “мандант”, и его начала разбирать злоба против этой адвокатской крысы, намекающей, что он очередной, семнадцатый по счёту, кто тут собрался арапа заправлять. Усилием воли Колян сдержал себя.
– Но я честно внебрачный сын. Мне и мамаша, в смысле, мама вчера призналась, что моего родного отца именно так и звали: Синельников Каллистрат Епифанович. Она до сих пор в Омской области живёт, и я там родился.
– То есть, вы до вчерашнего дня не знали, кто ваш отец?