Таймырский Эрмитаж

Открылась дверь, откинулась лесенка, и по ней сбежали три омоновца в боевом облачении с десантными автоматами. Следом вышел штатский в обычном костюме и туфлях. “Стоять! Руки вверх! Не двигаться!”, – скомандовал старший группы захвата, и Колян послушно поднял руки. Подошедший омоновец равнодушным голосом приказал: “Руки за спину! Спиной ко мне!”. Через мгновение на запястьях Коляна защёлкнулись наручники. Омоновец проворно ощупал его с головы до ног. “Чисто”. Вскоре и Нечипор с Галузой оказались в том же положении. Поставленные рядом с Коляном, они тут же набросились на него, норовя пнуть побольнее. Омоновцы вмешались незамедлительно, но Коляну всё равно досталось по лучевой кости левой ноги, и он корчился от боли.

– Так это ты Мягков Николай Каллистратович? – спросил следак.

– Так точно, я.

– Да, дружище, удивил ты меня. Ни в жизнь бы не поверил, чтобы такой урка до такой степени раскаялся.

– Это дядя Олег меня на ум наставил.

– Это Дудинский что ли? Олег Иванович?

– Да, он.

– М-да… И как же он этого добился? Следов пыток вроде бы не видно…

– Какие пытки?! Просто дядя Олег оказался моим родственником, а я убивать его пришёл. И так мне стыдно стало, что я завязал. Готов понести заслуженное наказание и начать новую жизнь.

– Значит, Олег Иванович не сумасшедший…

– Сумасшедший?! Да сами вы чокнутый после этого.

– Но-но, не груби мне. Я, скорее всего, буду вести это дело.

– А что тут вести, я всё уже показал на видеокамеру. Можете по всем адресам проверить, что я ничего не утаил.

– Ладно-ладно. Об этом потом. А что, Лопатина вправду молнией сожгло, или это была не молния?

– Да вправду. Мы спали, а собака нас лаем разбудила, когда пожар начался. А потом мы запись видеокамеры просмотрели. Где-то в полночь молния в дрова и шандарахнула. Всё отчётливо видно.

Нечипор с Галузой слушали этот диалог и чувствовали, как волосы шевелятся у них на голове. В вертолёте их усадили на пол, а Колян, освобождённый по команде следака от наручников, уселся на сиденье рядом с ним. Всю долгую дорогу они оживлённо беседовали, и следак время от времени качал головой, не скрывая изумления.

Глава 25. Между тем в параллельной вселенной

Шумит, бурлит, флуктуирует кипучее Ничто. Вселенные плодятся и размножаются в экстатическом угаре. В самых плодоносных из них зарождается жизнь, и в избранных из этих плодоносных зарождается его величество Разум, стремящийся познать всё, в том числе и самого себя. Казалось бы, нет ничего теснее, чем Ничто, но в нём чудесным образом хватает места всем уже народившимся вселенным и всем бесчисленным будущим. Каждой найдётся свой уголок в безмерном своей малостью Ничто. Нашлась в нём и та, где события на дальней станции на Таймыре пошли несколько иначе…

В то время, как Олег Иванович из нашей родной Вселенной уселся за компьютер и отправил сообщение о захвате бандитов Константину Антоновичу в Красноярск, в одной из прочих Вселенных его двойник, тоже Олег Иванович, сопровождаемый недоумённым тоже Шариком, вернулся в дом и наскоро перекусил остатками вчерашнего обеда – рыбными пельменями. Затем он прошёл к компьютеру и увидел несколько поздравлений ко дню рождения. Одно из них было от господина Тюлли из Дюссельдорфа. От брата Константина из Красноярска ничего не было. Олег Иванович не стал отвечать на поздравления, но задумался, стоит ли спешить извещать брата Константина, а с ним и правоохранительные органы, что бандиты прибыли к нему и стреножены? Спешка нужна при ловле блох, а здесь он изловил отнюдь не блох. Успеется, – решил Олег Иванович и направился к своему крематорию.

Прослушав запись с диктофона, Олег Иванович содрогнулся, представив, что ждало бы его, не сработай его западня с хлороформом. Изменившимся голосом он произнёс:

– Я думаю, будет большой ошибкой сдать вас, как вы изволили выразиться, ментам. Я подумаю, что с вами делать.

Олег Иванович вернулся в дом, не находя разумного решения. “Застрелить их и сжечь? Нет, выстрелить в живого человека я не смогу. Но как-то ведь надо от них избавиться. Сдать их в милицию едва ли что даст. Ловкий адвокат их отмажет, а меня вот и вправду могут привлечь по этой самой сто двадцать седьмой статье”. Послышался отдалённый рокот грома. Олег Иванович взглянул на барометр. На дисплее мерцали стилизованные молнии, предупреждающие о приближающейся грозе. “Эврика! [37] Передам-ка я судьбу этих ублюдков в руки божьего правосудия”. Приняв решение, Олег Иванович направился к пленникам. Приближение грозы стало уже очевидным. Громыхание грома стало явственным. На южной стороне неба образовался фронт тёмных облаков, который постепенно приближался. Молча Олег Иванович извлёк из щели между брёвнами длинный штырь с заострённым концом и закрепил его вертикально. Этот штырь он заготовил на случай отказа автоматики поджига его крематория после его кончины. Если не сработает автоматика, рано или поздно брёвна запалит разряд молнии, спровоцированный незаземлённым стержнем.

– Эй, Олег Иванович, вы что здесь мастерите? – подкованный в науке об электричестве Лопата догадался, что задумал их пленитель.

– Предаю решение вашей судьбы в руки высшей инстанции.

– Не дурите! Мы же так погибнуть можем.

– Значит, такова будет воля богов.

На этом Олег Иванович дискуссию прекратил и вернулся в дом. Через полчаса он вернулся с бутылочкой светлой жидкости в руке.

– Гроза уже близко. Гром вон как грохочет. Давайте-ка я вас усыплю, чтобы вам не страшно было.

Через минуту-другую пленники с хлороформовыми повязками у рта впали в очередной наркоз.

– Пошли, Шарик домой. Там нам гроза не страшна будет.

Через полчаса хлынул проливной дождь и молнии стали проскакивать со всех сторон света. Ослепительная вспышка, и незамедлительный оглушительный гром сотряс лёгкий дом Олега Ивановича. Он бросил взгляд на монитор камер внешнего обзора. Склад брёвен уже занялся пламенем, которое на глазах разгоралось, несмотря на потоки воды с неба. Через две минуты высоченный рыжий столб извивался в бешенной пляске над уснувшими вечным сном пленниками.

* * *

Гроза ушла на северо-восток. Похолодало. На месте склада брёвен лежала широкая куча золы. Порывистый ветер пригоршнями поднимал её и уносил вдаль, рассыпая её над тундрой. Шляпки грибов неподалеку от пожарища покрылись тончайшим серым слоем. Ранним утром Олег Иванович решил, что пора бы послать весточку брату Константину. “Дорогой брат. Извини, что даю о себе знать так поздно. Представляю, как ты изнервничался. Спешу тебя успокоить. Бандиты ко мне до сих пор не добрались. Я начеку, двери у меня заперты. Камеры внешнего обзора работают исправно. Всё в порядке, но без приключений не обошлось. Сегодня ночью случилась здесь редкостная гроза. Ничего подобного я не видывал и на юге. И вот результат: сгорел мой дровяной склад, который я припас на всякий случай – здесь же каждая щепка на вес золота. Надо же было молнии в него попасть. Да и я, дурак, не поставил над таким горючим материалом громоотвод. Признаюсь честно, что ожидание непрошенных гостей оказалось очень трудным занятием. Скорее бы уж они объявились, а то у меня нервы уже на пределе. Представь, сегодня я спал с карабином в обнимку. Бывай здоров, твой брат Олег”.

Через сутки в Красноярск ушло новое сообщение. “ Дорогой Костя, похоже, бандиты заблудились или передумали. Или они вообще не планировали меня навестить. Пока полная тишина. С приветом, Олег”.

Утром двенадцатого августа Олег Иванович с рюкзаком Коляна за плечами в сопровождении Шарика предпринял вылазку на берег Венты кратчайшим путём. У него уже не было сомнений, что оставшиеся бандиты не поджидают своих коллег неподалеку на Венте, а ждут их далеко на юге, на берегу Тареи. Подниматься вверх по Венте они едва ли станут – далеко, да и с течением бороться намаешься. Довольно быстро он нашёл бандитскую надувную лодку на берегу с рюкзаком, очевидно, принадлежавшим Лопате, и прочим туристским снаряжением, плавающим в воде на дне лодки. Во время грозы налилось, – подумал Олег Иванович. Он положил рюкзак Коляна в лодку и столкнул её на воду. Затем он стал на корточки и руками заровнял следы от лодки на полоске прибрежного песка. Ближайший дождь доделает эту работу, и никто никогда не узнает, что когда-то здесь высаживались люди. Вернувшись домой к великой радости заскучавшего Кузи, он тут же натюкал новое сообщение в Красноярск. “Дорогой Костя, я чертовски устал. Бандитов так и не было. Продолжаю бдеть. Скорей бы уж девятнадцатое. Может быть, тогда наступит ясность. С приветом, Олег”. Олег Иванович действительно чертовски устал. Преодолеть в общей сложности пятнадцать километров пешком для него оказалось тяжёлым испытанием.

* * *

Нечипор и Галуза крыли своих подельников последними словами. Куда они запропастились?! Уже два дня, как те должны были объявиться, а их всё нет и нет. Они уже опухли от пьянства, не менее семи раз обмусолили сладкую тему, сколько денег им отвалит Лопата после возвращения в Москву и как они этими деньгами распорядятся. А Лопата с Коляном словно испарились в мареве над тундрой. К вечеру тринадцатого августа Галуза заметил одинокую лодку, беспомощно плывущую задом наперёд по течению Венты почти вплотную к правому берегу.