Тайна «Голубого поезда». Трагедия в трех актах (сборник)
Шрифт:
Глава 19
Неожиданный посетитель
Граф де ля Рош как раз закончил завтрак, который состоял из омлета с ароматными травами, антрекота по-беарнски и savarin au rhum [35] .
Осторожно вытирая свои роскошные усы салфеткой, он встал из-за стола и прошел через салон виллы, с удовольствием замечая некоторые предметы искусства, которые были небрежно разбросаны по комнате. Здесь были табакерка Людовика XV, атласная туфелька Марии-Антуанетты и несколько других вещей, которые
35
Ромовая баба (фр.).
Выйдя на веранду, де ля Рош невидящими глазами посмотрел на окружающую его красоту. Сейчас ему было не до этой экзотики. Прекрасно разработанный план был неожиданно разрушен до основания, и теперь надо было придумывать что-то новое. Вытянувшись в плетеном кресле и зажав сигарету в белых пальцах, граф глубоко задумался. Его слуга Ипполит вкатил тележку с кофе и ликерами. Граф выбрал старый ароматный коньяк.
Когда слуга уже собрался уходить, де ля Рош легким жестом остановил его. Ипполит принял позу уважительного внимания. И хотя на его лице не было видно никакого почтения, однако манера его поведения с успехом компенсировала этот недостаток. Сейчас он был воплощением уважительного отношения к хозяину.
– Вполне возможно, – сказал граф, – что в ближайшие несколько дней в доме будут появляться всякие незнакомые люди. Они будут искать знакомства с вами и Мари. А возможно, будут задавать разные вопросы, касающиеся меня.
– Да, месье граф.
– Не исключаю, что нечто подобное уже происходило?
– Нет, месье граф.
– Здесь не появлялся никто чужой? Вы уверены?
– Здесь никто не появлялся, месье граф.
– Очень хорошо, – сухо произнес де ля Рош. – Но они обязательно появятся, я в этом уверен. И они будут задавать вопросы.
Ипполит в ожидании смотрел на графа умными глазами.
– Как вы знаете, прибыл я сюда во вторник утром. Если вас спросит полиция или кто-нибудь еще, не забывайте об этом. Я прибыл во вторник, четырнадцатого, а не в среду, пятнадцатого.
– Все ясно, месье граф.
– В тех делах, в которых замешана женщина, всегда надо уметь держать язык за зубами. Я уверен, Ипполит, что вы это умеете.
– Я умею держать язык за зубами.
– А Мари?
– Тоже. Я за нее отвечаю.
– Ну, тогда хорошо, – пробормотал граф.
После ухода Ипполита граф с задумчивым видом стал пить свой кофе. Время от времени он улыбался, однажды слегка покачал головой и дважды кивнул. В самый разгар этих размышлений вновь появился Ипполит.
– Месье, к вам дама.
– Дама?
Граф был удивлен, но не потому, что визит женщины был чем-то из ряда вон выходящим на вилле «Марина», а потому, что ему в голову не могло прийти, кто это может быть.
– Мне кажется, что эту даму месье не знает, – с готовностью добавил слуга.
Граф был заинтригован.
– Проводите ее сюда, Ипполит, – распорядился он.
Через мгновение на террасе появилось восхитительное оранжево-черное видение, сопровождаемое сильным ароматом экзотических цветов.
– Граф де ля Рош?
– К вашим услугам, мадемуазель, – ответил
тот, кланяясь.– Меня зовут Мирей. Вы могли обо мне слышать.
– Ну конечно, мадемуазель! Кто же не восхищался танцами мадемуазель Мирей! Совершенно изумительно!
На эти комплименты танцовщица ответила механической улыбкой.
– Я настолько бесцеремонно вторглась в ваш дом…
– Умоляю вас, присядьте! – воскликнул граф, придвигая женщине стул.
Скрываясь за галантными манерами, он внимательно изучал посетительницу. Де ля Рош знал о женщинах почти все. Правда, он не имел большого опыта общения с женщинами типа Мирей – они были такими же хищницами, как и сам граф. В каком-то смысле он и танцовщица были одного поля ягодами. Граф понимал, что его чары не произведут на Мирей никакого впечатления. Однако от внимания де ля Роша не ускользнула одна подробность в поведении женщины. Он сразу же понял, что женщина, которая к нему пришла, была разозлена, а разозленные женщины, в этом граф не сомневался, всегда говорили чуть больше, чем этого требовало благоразумие. И это давало дополнительную информацию мужчине, который сумел сохранить свой разум холодным и расчетливым.
– Вы очень любезны, мадемуазель, что решили посетить мою скромную хижину.
– У нас много общих друзей в Париже, – заметила Мирей. – Я слышала о вас от них. Но сегодня причина моего визита совсем в другом. Я слышу о вас с того дня, как прибыла в Ниццу, и, как вы понимаете, это совсем не дружеские комплименты.
– Неужели? – мягко спросил граф.
– Я, может быть, буду говорить жестокие вещи, – продолжила танцовщица, – но поверьте, я хочу вам только добра. Весь город говорит о том, месье граф, что вы убили эту англичанку, мадам Кеттеринг.
– Я – убийца мадам Кеттеринг?.. Вот это да! Но ведь это же абсурд! – Он говорил скорее вяло, чем возмущенно, зная, что это спровоцирует ее на еще большее откровение.
– Вот именно, – настойчиво продолжала женщина. – Однако все именно так, как я вам говорю.
– Людям нравится сплетничать, – заметил граф безразличным тоном. – Я считаю ниже своего достоинства обращать внимание на подобные глупые обвинения.
– Вы не понимаете, – Мирей, со сверкающими глазами, подалась вперед. – Это не просто сплетни людей на улицах. Об этом говорят в полиции.
– Как в полиции? – Де ля Рош выпрямился, мгновенно насторожившись.
Мирей несколько раз энергично кивнула:
– Да, да. Вы же понимаете, что у меня повсюду друзья. Даже сам префект…
Она не закончила фразы, элегантно пожав плечами.
– Перед красивой женщиной трудно устоять, – вежливо заметил граф.
– В полиции думают, что это вы убили мадам Кеттеринг. Но они ошибаются.
– Конечно, они ошибаются, – легко согласился де ля Рош.
– Вы это просто так говорите, а я знаю правду.
Мужчина с любопытством посмотрел на танцовщицу.
– Вы знаете, кто убил мадам Кеттеринг? Вы это хотите сказать, мадемуазель?
– Да, – страстно закивала Мирей.
– И кто же это? – резко спросил де ля Рош.
– Это был ее муж. – Женщина, придвинувшись поближе к графу, говорила голосом, который дрожал от злобы и волнения. – Ее убил ее собственный муж.
Граф, с ничего не выражающим лицом, откинулся в кресле.
– Позвольте задать вам один вопрос, мадемуазель, – откуда вам это известно?