Тайна господина Шварца, или Невеста мертвеца

– Правда?

– Да. И что будет дальше?

– Что-то меняется... Пожалуй, так и есть. Я подумаю об этом.

Я поняла, что больше от Шварца ничего не услышу, и оставила его. Мне и самой было о чём подумать. Людвиг не был Чёрным колдуном, но знал, кто это. Жених признал, что их жизни связаны. Людвиг готов умереть окончательно, только бы уничтожить колдуна, но не может это сделать. Стало ясно, что мои прошлые поиски заклинания, что его упокоило бы, были напрасны. Если уж он ничего не нашёл за долгие годы поисков, то где уж мне. Впрочем, теперь мне и не хотелось больше его уничтожить. Мне было его жалко. Я убедилась, что он хороший человек, лучше, чем мой отец. А ещё очень умный и так хорошо учил меня магии, хотя сам почти ничего теперь не мог. Я начала воспринимать его состояние как болезнь. И иногда мне даже казалось, что оно когда-нибудь пройдёт, как проходят болезни. И я смогу выйти замуж за Людвига по-настоящему.

Доходя в своих мечтах до картин обычной семейной жизни, я приходила в себя от острой боли. Увы, этому никогда не сбыться! Лучше думать о злодее. Может быть, если уничтожить его, то и для Людвига что-то изменится?

Хотя думать о злодее тоже оказалось непросто. По всему выходило, что живёт он в герцогском дворце, а стоило задуматься об этом, как мысли начинали разбегаться, как вспугнутые чёрной тенью рыбки. Вначале я сразу отвлекалась на что-то другое и забывала о своих размышлениях. Но Паулина своим видом вновь и вновь напоминала мне о серых людях и их связи с герцогским двором, и постепенно стена в моей голове разрушалась. Думать становилось легче, и пришедшие в голову подозрения уже не исчезали из памяти.

Похоже, нашему герцогу служит какой-то чернокнижник. Он сохраняет молодость нашего правителя, забирая жизненные силы у окружающих людей и несчастных девушек. Наверно, он и герцога околдовал, как и горожан. Поэтому никто не находит странным такую долгую молодость нашего господина.

Я стала видеть в герцогском дворце опасность, и потому испугалась за маму, когда она прислала мне записку с новостью о том, что родителей приглашают туда на праздник. При первой возможности отправилась к ним домой, надеясь убедить туда не ездить, то застала маму и сестёр в таком радостном настроении, что поняла бесполезность попытки.

– Лотта, Лотта! Я уже не надеялась на перемены к лучшему, а вот видишь, – мама развела руками, не в силах подобрать слов, чтобы описать всю глубину счастливых перемен. – Жаль, что тебя теперь не представишь ко двору, но ничего! Ещё года два и Гретхен обязательно дебютирует. Наше приглашение – это первый шаг к её счастливому будущему. Лотта, только ты тогда обязательно поговоришь с господином Шварцем об увеличении нашего содержания. На участие девицы в Сезоне нужны большие деньги. На твоего отца надежды нет. Он не переменится.

Мама счастливо сияла глазами и возбуждённо тараторила о светлом будущем, которое теперь непременно ждёт Гретхен. Сёстры тоже радовались, и у меня язык не повернулся омрачить эту радость. Они бы мне не поверили. К тому же, зная репутацию отца, я сильно сомневалась, что приглашения родителям станут частыми. Один же раз вряд ли причинит им вред. Люди, которые приезжали к Людвигу, бывали в герцогском дворце куда чаще, но многие из них ничуть от этого не страдали. Печать измождения лежала в основном на тех, кто служил при дворе.

– Девочка моя, – мама прикоснулась к моей руке и просяще взглянула. – Не могла бы ты попросить разрешения у жениха одолжить мне на время твои украшения? Тот жемчужный комплект, в котором ты ездила к модистке? Жемчуга мне, конечно, не совсем подходят, но у меня, ты знаешь, даже приличных подделок не осталось.

Я знала. Всё, что не спустил отец, мама давно продала, чтобы мы хоть как-то могли сводить концы с концами.

– Хорошо, я спрошу у Людвига. Надеюсь, он разрешит.

Когда я передала Шварцу просьбу мамы, он нахмурился. Правда, совсем не потому, что жалел украшения.

– Эти жемчуга твои, Лотта, так что можешь решать сама. Хотя жемчуг – это для девушек. Замужней даме стоит выбрать другие камни.

– У неё ничего нет, – смущённо призналась я.

– Хорошо, я подберу для неё что-нибудь подходящее. Мне не нравится, что их пригласил герцог. Как я понимаю, раньше вашей семьёй он не интересовался?

– Не знаю, как раньше, но после того, как отец проиграл поместье, родители ни разу не були во дворце.

– Странно, что сейчас всё меняется. Лучше бы им не ходить.

– Разве они могут отказаться? – я сомневалась, что родители согласились упустить такой шанс вернуться в свет, даже если бы отказ от приглашения был бы возможен.

– Вряд ли. Они не в том положении, чтобы позволить себе им пренебречь.

Слова Людвига подтвердили мои мысли. Даже если бы мне удалось убедить маму в опасности поездки, отказаться она всё равно не могла бы. Тревога поселилась в моём сердце.

– Постарайся убедить мать, чтобы она не задерживалась во дворце. Пусть уезжает сразу, как сможет, – сказал Людвиг, передавая украшения для мамы. – Ради этого я позволю твоим родителям воспользоваться моим экипажем.

Можно было отослать шкатулку с драгоценностями с доверенным слугой, но мне хотелось убедить маму быть осторожной, и поэтому несмотря на нежелание видеть отца, отправилась сама. У родителей царила нервная суета подготовки к приёму. Слуг по-прежнему было мало, и мама волновалась, что они что-нибудь не успеют. Увидев меня со шкатулкой в руках, она с облегчением выдохнула:

– Лотта, наконец-то! Я боялась, что господин Шварц не разрешит тебе. Обещаю, что с жемчугами ничего не случится. Я верну их уже завтра!

– Мама, это не жемчуг. Людвиг сказал, что тебе подойдут агаты. Они, конечно, не самые дорогие камни, но зато эти редкой окраски. Людвиг привёз их откуда-то с Востока.

– Он прав. Агаты даже лучше. Никто не удивится, увидев их на мне. Главное, чтобы они подошли под платье.

Мама нетерпеливо открыла шкатулку и восхищённо ахнула.

– Красота! – Гретхен, которая помогала маме с причёской, достала из шкатулки колье и приложила к груди.

В ажурной золотой оплётке агаты напоминали яркие тёплые ягоды, а сверкающие жёлтые топазы придавали украшению обманчиво роскошный вид.

Радость мамы и сестёр от вида привезённых украшений немного отвлекли меня от мрачных мыслей. Но всё же переждав взрыв восторга девочек, я передала маме просьбу Людвига не задерживаться во дворце и обещание предоставить им свой экипаж.

Мама, надев серьги, и вертя головой перед зеркалом, ответила:

– Конечно, конечно. Я и сама не хочу задерживаться надолго. Боюсь, я уже отвыкла от таких развлечений.

– Мама, пообещай!

Она отвлеклась от зеркала и серьёзно посмотрела на меня: