Тайна короля

После чего задумчиво добавила:

–Странно, я словно увидела себя в кривом зеркале.

Если Шарля вполне удовлетворило объяснение донны Марии, то Луиза не могла понять, почему её бабушка даже не пыталась разыскать свою родную сестру. Тем более, что Элен, в отличие от её сына, понравилась девушке. Впрочем, вернувшись на улицу Розье, где их ожидал портной Нери, Луиза вскоре забыла о Пьере де Буссэ и его матери.

Однако прошла целая неделя, прежде чем графиню де Сольё с внуками пригласили во дворец Турнель, получивший своё название из-за большого количества башен. Его территория представляла собой огромный четырёхугольник, расположенный между улицами Святого Антуана, Турнель, Тюренн и улицей Святого Жиля. На более чем на двадцати арпанах помещались двадцать часовен, многочисленные дворы, парильни, двенадцать галерей, два парка, шесть огородов и обработанные поля, не считая других строений. Так, приблизительно шесть тысяч человек могло жить там без всяких стеснений. Но Луиза и её спутники не могли в полной мере оценить этот широко задуманный ансамбль из-за того, что им долго пришлось искать главный вход во дворец. Королевская резиденция состояла из отдельных зданий, соединённых крытыми галереями: старого заброшенного флигеля, примыкавшего к Сене, уютного особняка, обращённого к садам возле реки, где поселилась молодая королева, и жилища короля, окна которого выходили на улицу Святого Антуана. В конце ведущей туда галереи их ждала баронесса де Оре. Поздоровавшись с невесткой, донна Мария затем в последний раз придирчиво окинула взглядом внуков. Сатиновое платье горчичного цвета, сшитое портным по последней моде, очень шло к золотисто-каштановым волосам Луизы. Правда, его вырез был довольно смелым, а чепчик с наколкой, так называемый арселе, едва прикрывал темя, зато свисавший сзади чехол подчёркивал статную осанку девушки. На Шарле же был белый шёлковый пурпуэн, из-под которого виднелся воротник рубашки из тонкого полотна, и чёрный плащ до колен, а на самой графине де Сольё – бордовое бархатное платье со шлейфом.

От волнения Луиза мало что замечала вокруг, хотя время от времени её взгляд выхватывал то фрагмент красочной фрески, то затканную золотыми и серебряными нитями шпалеру. Наконец они оказались в просторной приёмной с высокими окнами и вымощенным чёрно-белыми плитами полом. Переговорив с дежурным офицером, Изабель сказала свекрови:

–Я подожду Вас здесь, матушка.

Когда двери закрылись за её спиной, Луиза поняла, что очутилась в королевской опочивальне. Посредине на пурпурном ковре возвышалось огромное ложе под круглым балдахином. Его полог, как и покрывало на кровати, был сшит из блестящего тёмно-синего шёлка, затканного золотыми лилиями. Справа возле окна с открывавшимися внутрь ставнями тихо переговаривались двое мужчин. Старшему из них было за сорок, а второму – чуть меньше. Боком к ним, между кроватью и камином с выбитым на мраморном щите дикобразом стояло широкое кресло. В нём, сгорбившись, сидел краснолицый, курносый старик с пегими волосами до плеч. Он был одет в чёрную бархатную шляпу, украшенную круглой золотой медалью, и тёмно-вишнёвое пальто с меховым воротником, из-под которого виднелась цепь ордена Святого Михаила.

–Сир, госпожа де Сольё, – почтительно произнёс офицер, в то время как Луиза и Шарль вслед за бабушкой преклонили колено.

Король поднял голову и усталый взгляд его выцветших голубых глаз, как показалось дочери барона де Монбара, остановился прямо на ней. Это продолжалось не более нескольких секунд. Затем Людовик ХII обратился к донне Марии:

–Вы, кажется, обладаете правом табурета, графиня?

–Да, сир. Это право даровал мне Людовик ХI.

Слегка поморщившись при упоминании имени своего покойного тестя, король распорядился подать донне Марии стул и продолжил разговор:

–Когда же мы виделись с Вами в последний раз?

–Почти восемнадцать лет назад, сир.

–Да, да, я вспомнил, – кивнул король. – Однако с тех пор ни Вы, ни граф де Сольё ни разу не появлялись при дворе, хотя могли бы рассчитывать здесь на самое высокое положение.

–Благодарю Вас, сир, но я была в достаточной мере вознаграждена покойным королём Людовиком, а мой муж в молодости принял участие в стольких сражениях, что всю оставшуюся жизнь предпочёл провести в тишине и покое.

–Ну, что же, граф де Сольё заслужил это право, потому что воспитал прекрасного сына. Барон де Оре – один из самых преданных наших вассалов.

–Я вижу, – добавил Людовик ХII, взглянув на брата Луизы, – что Вы привезли своего внука?

–Да, сир. Шарль – старший сын моей дочери и барона де Монбара.

–Когда-то я знал Вашего отца как храброго воина, – обратился к Шарлю король. – Надеюсь, Вы пойдёте по его стопам?

–Обещаю доказать Вам это в первом же бою, сир! – пылко воскликнул юноша.

Людовик благосклонно кивнул:

–Возможно, это время скоро придёт. А пока послужите королеве.

–А это Ваша внучка, графиня? – он перевёл взгляд на Луизу.

–Да, сир.

–Она унаследовала Вашу красоту, – любезным тоном произнёс король.

–Мне кажется, сир, что Луиза больше похожа на своих родителей.

В этот момент снова появился дежурный офицер:

–Королева просит принять её, сир.

–Очень кстати. Пусть войдёт.

Дверь распахнулась и в королевскую опочивальню вошла небольшая процессия, состоявшая из нарядных дам и кавалеров. Возглавляла её необычайно красивая молодая женщина. Её роскошные золотисто-рыжие волосы, кожа цвета камелии и тонкая талия были достойны дочери, сестры и жены королей, каковой в одном лице являлась Мария Тюдор. Головной убор королевы искрился от драгоценностей, как и платье из парчи, и, казалось, что эта восемнадцатилетняя богиня одним своим присутствием озаряла всё вокруг. Единственным недостатком её внешности был слишком светлый цвет бровей и глаз.

–Что привело Вас сюда, мой ангел?

Грациозно присев в реверансе, та с заметным акцентом ответила:

–Очень важное дело, сир.

–Мы с удовольствием выслушаем Вас. А пока познакомьтесь с графиней де Сольё и её внуками: господином де Монбаром, Вашим оруженосцем, и его сестрой, Вашей новой фрейлиной.

–Но у меня и так достаточно фрейлин, сир, – пожала плечами королева.

–Ничего, ещё одна не помешает, – добродушно заметил Людовик.

–По крайней мере, эта девушка и её брат довольно красивы, хотя и не очень похожи. Не так ли, милорд Суффолк? – обратилась на своём родном языке Мария Тюдор к высокому широкоплечему мужчине из своей свиты.

–Для меня нет никого прекраснее моей королевы! – бросив на неё ястребиный взгляд, тотчас откликнулся тот.

Лукаво улыбнувшись, англичанка поспешила пояснить своему супругу уже по-французски:

–Мы говорили с послом о том деле, которое привело нас сюда, сир.

–И что это за дело, мадам?

–Вчера мы перечитывали «Смерть короля Артура» и мне в голову пришла прекрасная мысль устроить костюмированный бал в честь милорда Суффолка, который одержал победу на турнире по случаю моей коронации.

Король наморщил лоб:

–А нельзя ли обойтись просто танцами?

–Но бал – лучше, сир. Представьте: мы превратим зал для танцев в Камелот. Вы будете изображать короля Артура, а я – королеву Гвиневру. Остальные же оденутся рыцарями, феями, колдунами.

–Кстати, Вам, мадемуазель де Монбар, подошла бы роль Феи Озера, – сказала королева Луизе. – Хотя Вы вряд ли слышали о ней.

–Прошу прощения, мадам, но я читала роман Мэлори, – по-английски ответила ей девушка.

Королева слегка смутилась:

–Вы знаете мой родной язык?

–Да, мадам.

–Но откуда?

–Моя покойная гувернантка в молодости служила последней герцогине Бургундской.

–Ах, да, герцогиня приходилась родной тёткой моей матушке по линии Йорков, – небрежно заметила Мария Тюдор.

–О чём вы говорите? – в это время поинтересовался у неё Людовик.

Переведя ему слова Луизы, королева затем спросила:

–Так Вы согласны устроить бал, сир?

–Давайте послушаем, что скажет наш казначей, – ответил после некоторого раздумья король.

По его знаку старший из мужчин, стоявших возле окна, приблизился к креслу.

–Сеньор де Монморанси, – обратился к нему Людовик, – королева желает дать на следующей неделе большой бал. – Что Вы скажете об этом?

–Я был бы счастлив угодить королеве, сир, но в связи со свадьбой и её коронацией были потрачены значительные средства.

Заметив, что на лицо его молодой супруги словно набежало облачко, король обратился тогда к подошедшему вслед за казначеем другому мужчине:

–А каково Ваше мнение, монсеньор де Лонгвиль?