Тайна острова Солсбери

Второй и третий экземпляры собрали быстрее, при том что скрупулезно учли все предыдущие ошибки. Другие компоненты двух будущих аквалангов к тому моменту были готовы. В углу кабинета начальника мастерских стояли баллоны с уже навинченными вентилями, редукторами, манометрами и шлангами, выдерживающими приличное давление воздушной смеси. Баллоны прошли испытания под предельным давлением и были забиты газом. Дело оставалось за легочными автоматами.

На седьмой день нашего творчества два усовершенствованных экземпляра были закончены.

С небывалым трепетом я ввернул в один автомат бронзовый наконечник шланга.

– Жаль, нет загубника, – довольно осмотрел я самодельный шедевр. – А в остальном прямо как из магазина.

Михаил Иванович развел руками:

– Извиняй, с резиной в моих цехах не дружат.

– Черт с ним – с загубником. Звони Архипычу – поедем испытывать.

* * *

Испытывать акваланги мы решили после обеда.

На площадке у корытной мойки собралось несколько зрителей: комендант, начальник участка, начальник мастерских, Вениамин. Похоже, они волнуются и переживают за испытание акваланга сильнее, чем я.

Переодевшись, накидываю на спину первый аппарат, подгоняю и застегиваю лямки. Регулировочные гайки легочного автомата мной заранее подкручены до оптимального значения.

Подхожу к краю, надвигаю на лицо маску.

– Удачи, Ихтиандр, – басит комендант.

Вода совсем рядом. Площадку от поверхности отделяет не более двух метров. Шагаю вниз…

Оказавшись в воде, зажимаю зубами обмотанный для удобства резиновым жгутом наконечник. Пробую дышать.

Получается, но порция воздуха при вдохе поступает неравномерно. Требуется дополнительная регулировка.

Поднимаюсь по лесенке и несколько минут под нетерпеливыми взглядами начальства вожусь с гайками…

– Готово. – Вновь закидываю аппарат на спину.

Вторая попытка оказывается успешной, акваланг устойчиво работает, бесперебойно поставляя воздух.

Всплыв, сообщаю радостную новость. Народ на площадке восторженно гудит. А мне не терпится опробовать аппарат на максимальной здешней глубине.

– Пройдусь до протоки, – кричу зрителям. – Веня, брось фонарь.

Поймав источник света, ухожу вниз…

Удивительно, но собранный «на коленке» аппарат работает без перебоев. Вхожу в протоку. Теперь у меня появилась возможность спокойно и без спешки рассмотреть ее стены и заиленное дно.

Медленно отдаляюсь от входной горловины. Пузырьки выдыхаемого воздуха собираются под потолком кишки и, переливаясь серебристым светом, ползут к подстволку. Это нормально, ведь горловина имеет наклон в сторону оконечности скалы, в которой она вырублена.

Ила и песка на дне многовато, что меня тоже не удивляет. Будь здесь нормальное течение, большую его часть выносило бы наружу. А сейчас вода еле движется, принося все новые и новые слои измельченной породы.

Пройдя метров шестьдесят, упираюсь в сужение протоки. В этом месте я закончил прочистку, «летая» сюда на задержке дыхания. Теперь «летать» нет смысла – можно работать размеренно и столько, сколько позволит организм выдержать низкую температуру.

Прихватив несколько увесистых кусков породы, двигаюсь обратно. И через пару минут всплываю на поверхности.

– Ну как?! – хором кричат сверху начальники.

– Отлично. Считайте, что мы создали настоящий акваланг.

– Значит, дело пойдет? – подает мне руку комендант.

Я перескакиваю с лестницы на площадку, снимаю маску и ласты.

– Пойдет. А вообще неплохо было бы подобрать помощника. Вдвоем мы справились бы с прочисткой быстрее.

– Сейчас поговорим об этом. Пошли греться…

* * *

Постояв под душем, я сижу за столом. Осип Архипович, как всегда, разливает по глотку спирта. Зрители разбрелись по рабочим местам, бригада разнорабочих под руководством Вениамина возит тачки с породой и размывает минерал. В местной «столовой» мы с комендантом одни.

– Не хотел тебя расстраивать до испытаний акваланга, – выпив спирт, занюхивает он рукавом.

Я замер с кружкой в руке.

– Что случилось?

– Час назад нашли твоего приятеля. Кто-то ударил по голове.

– Чубарова? – сиплю я севшим голосом.

Вытряхнув из пачки сигарету, Осип Архипович кивает.

– Живой?

– Живой. Отправили в медблок. Я распорядился, чтоб врачи обошлись с ним внимательнее.

Новость настолько ошарашила, что у меня на несколько секунд перехватило дыхание. Я попросту не был готов к подобному развитию событий.

– Знаю, о чем хочешь спросить, – выпускает комендант облако дыма. – Да, скорее всего, это выходка дружков Крапивина. Хотя на том уровне их в тот момент вроде бы не было.

– Вот, значит, как они решили отомстить.

– Видать, переключились на твоих друзей, коль за тебя обещан карцер.

– Вы позволите мне сегодня навестить его в медблоке?

– О чем речь – распоряжусь, чтобы охрана после ужина пропустила.

– Ладно, пошел работать, – поднявшись из-за стола, подхватываю гидрокостюм. – Заодно испытаю второй аппарат.

– Давай, Женя. Надо прочищать эту чертову протоку, иначе нам не поздоровится…

* * *

Осипу Архиповичу было почти пятьдесят пять; он все еще не считал себя старым. Бугристая лысина коварно поблескивала в тусклом свете желтых ламп, а упругие морщинки навсегда поселились вокруг глаз. Впрочем, лысина – не показатель. Один из моих сокурсников начал лысеть еще в училище. Есть, знаете ли, такая порода особо кучерявых пестицидов – они лысеют раньше, чем рожу покрывают прыщи.

Наблюдая за комендантом и трансформацией его отношения ко мне, я не строил радужных иллюзий. В основе симпатии и преференций была элементарная корысть, а точнее, желание добиться с моей помощью конкретных результатов. В данном случае – прочистить протоку и спустить из подстволка воду, что позволило бы безболезненно продолжить добычу минерала. Кто знает, что ему светило в случае остановки производства. Возможно, крупный штраф, а может быть, и снятие с должности.

Оттого он и лез из кожи вон, стимулируя мой ударный труд: наливал спирт, защищал от уголовников, хлопотал перед охраной, обещал устроить недельку отдыха в медблоке…