Тайна острова Солсбери
Шрифт:
Кажется, я забрался метров на сорок – веревка, конец которой обвязывал мою талию, натянулась и не дала идти дальше. В этом месте протока немного сужалась, а заиленное дно поднималось выше середины. Выбрав здоровый кусок породы, я с трудом выдернул его и повернул обратно.
Метров за десять до выхода пришлось кинуть чертов булыжник и рвануть к выходу налегке – запас кислорода в груди заканчивался. Вот тут-то и вспомнилась относительно недавняя история с западней в подводной пещере.
В глазах появились радужные круги – первый признак кислородного голодания. Я экономил силы: отталкиваясь от стен
Голову пронзала острая боль, зрение подернуло туманной пеленой. Черт, неужели не успею?..
Выход из горловины. Делаю последнее отчаянное движение конечностями и устремляюсь к поверхности.
Вот она – поверхность. Жадно хватаю воздух, прочищаю легкие.
– Почти пять минут, парень! – доносится сверху бас коменданта. – Мы уже хотели выбирать веревку!..
– Я же сказал, – ползу по лестнице вверх, – не стоит дергать за веревку раньше пяти минут…
Глава вторая
Вчера я очень сильно промерз в ледяной воде. Уверен: от последствий переохлаждения меня спасло интенсивное движение и двести граммов чистого спирта, разделенных комендантом на три равные порции. К тому же я прилично устал – вероятно, сказывалась частичная потеря физической формы после увольнения из «Фрегата».
Именно поэтому утром восьмого дня я встал с постели на полчаса раньше обычного и выполнил комплекс специальных упражнений. Для возвращения наилучшей формы этого, конечно, было недостаточно, но мышцам вернулась свежесть.
– Доброе утро, Евгений Арнольдович, – слез с кровати Чубаров. – Я думал, вы после вчерашних заплывов не подниметесь.
– Привет, темный оракул. Это в тебе врач говорит?
– И врач, и товарищ.
– Поднялся, как видишь. И неплохо себя чувствую.
Мы вместе идем в душевую, затем в столовую. За столом Андрей Викторович рассказывает о второй половине вчерашнего дня. Ничего нового и тем более интересного в его рассказе нет – начала бригада с мытья сортиров, а закончила экстренной очисткой сдвижной крышки ангара после обильного снегопада на поверхности. Увы, арктический климат архипелага даже летом преподносит сюрпризы в виде мокрого снега, и бригада разнорабочих обречена на подобную работенку.
После завтрака по традиции идем в курилку на встречу с комендантом. Мои товарищи по бригаде еще не знают, куда их отправят работать, ну а меня Осип Архипович должен проводить в мастерские.
Лифт останавливается на восьмом уровне.
Увидев выходящего из кабины коменданта, охрана почтительно расступается. Еще бы!
Он на шахте – большая величина. Людей в белых одеждах ниже третьего уровня мы встречаем крайне редко. Пару раз издалека видели главного инженера и кого-то из заместителей исполнительного директора. В основном же здесь заправляют представители среднего руководящего звена, среди которых Осип Архипович едва ли не самый главный.
– Это разнорабочий Черенков. Каждый день до обеда он будет работать в мастерских по моему заданию, – предупреждает комендант офицера
охраны.Тот кивает. Мы идем по длинному коридору, находим нужный кабинет, где Осип Архипович представляет меня начальнику мастерских и вводит в курс дела.
– Акваланг? – удивленно поправляет тот очки.
– Да, Миша, акваланг, который нужен вот так, – проводит мой шеф ладонью по горлу.
– Иначе всех нас ждут большие неприятности.
– Опять проблемы с протокой?
– С ней, будь она неладна. Год назад предлагал директору расширить ее до наклонной штольни, не послушал. А вчера на пятиминутке, когда я доложил об уровне воды на тридцатом уровне, он схватился за голову.
– Да-а, – морщится начальник мастерских, – ежели вода дойдет до корытной мойки, то хана размывке.
– О том и речь. Так что вот тебе специалист по аквалангам и устное распоряжение Анатолия Вадимовича оказать ему полное содействие.
– Понял, Архипыч. Поможем чем сможем…
Художник из меня хреновый, в технических чертежах я тоже не смыслю, а именно с этого предложил начать Михаил Иванович – так зовут местного бога и начальника.
– Тогда нарисуй хотя бы принципиальную схему, – подсовывает он чистый лист бумаги.
– Это можно. – Вооружаюсь карандашом.
Спустя пару минут творческих потуг схематический чертеж готов.
– Так, теперь сделай разборчивые подписи. Это баллоны, верно?
– Да, воздушные баллоны, – вывожу название над двумя «сардельками». – Вообще акваланг может состоять из одного, двух или даже трех баллонов. Стандартная емкость каждого – пять, семь, десять и четырнадцать литров. Обычно баллоны делаются из алюминия или стали и выдерживают до двухсот атмосфер.
– С баллонами понятно. Есть на примете парочка вариантов. Это шланги, верно?
– Верно. Шланг среднего давления.
– А это что за бабочка?
«Бабочкой» на моем шедевре изображен запорный вентиль. Объясняю его назначение и рисую схему.
Михаил Иванович поднимается, подходит к шкафу, достает похожую вещицу и кладет передо мной на стол.
– Такой устроит?
Осмотрев железяку, даю заключение:
– Пойдет. И резьбы достаточно. Лишь бы она совпала с резьбой на горловине баллона.
– Не проблема. В случае чего нарежем новую, – отмахивается тот. – Пошли дальше. На вентиле что за блямба?
– Манометр. Обычный манометр для определения заправки баллонов газом.
– Найдем. А это что за хреновина?
– Первая ступень регулятора, или редуктор. Вот его схема…
Осмотрев мой рисунок и задав пяток наводящих вопросов, касающихся материала, размеров и прочих тонкостей, начальник мастерских кивает:
– Выточим. Едем дальше. Что болтается на конце шланга?
– Вторая ступень регулятора, или легочный автомат.
– Рисуй…
Вводной теоретической частью предстоящего процесса изготовления акваланга мы занимались полтора часа.
– Не торопись, – осаживал мое рвение перейти к практическим действиям Михаил Иванович. – Прежде надо хорошенько уяснить задачу, а потом уж идти к станку…
Судя по хватке и понятливости, мастером он был толковым. Потому я не перечил, инициативой не донимал и полностью доверился его опыту.