Тайна Щербатой. Предназначение

–  Что я слышу?
– скривился третий воин Ветра.
– Оказывается, ты у нас уже успел стать Клокастым! Сразу видно, что в племени Теней не хватает воинов, раз стали даже таких посвящать!

–  И не говори!
– презрительно прошипел первый.
– Этот вояка всюду водит за собой ученицу, чтобы она за него заступалась! Впрочем, чего еще ждать от домашнего?

Щербинка увидела, что Клокастый оцепенел.

«Как они посмели?
– в бешенстве подумала она.
– Как у них языки повернулись сказать ему такое?»

Клокастый выпустил когти и повернулся к коту, который его оскорбил.

–  Как ты меня назвал?

– тихо и страшно прорычал он.
– Повтори это еще раз, чтобы я убедился, что не ослышался и имею полное право оторвать тебе уши!

«Нет!
– ахнула про себя Щербинка.
– Этого нельзя допустить! Сейчас Клокастый устроит драку прямо на Совете!»

Не помня себя, она бросилась между двумя разъяренными котами.

–  Где ты услышал эту мерзость?
– рявкнула она на воина племени Ветра.

–  Да все об этом знают, подумаешь, тайна какая!
– огрызнулся он.
– Впрочем, я готов признать, что Клокастый неплохо сражается… для домашней размазни, разумеется.

Клокастый отпихнул Щербинку плечом, но тут раздался еще один голос:

–  Что здесь происходит?

Щербинка подняла глаза и увидела Камышника, глашатая племени Ветра, который быстро шел к ним через папоротники. Его загривок стоял дыбом, взгляд прищуренных глаз не сулил ничего хорошего.

–  Мы это… да так… Мы ничего, - начал запинаться один из воинов племени Ветра, опуская глаза. Куда только подевалась вся его наглая бравада!

–  Марш на место!
– перебил его Камышник.
– Совет вот-вот начнется!

На какую-то долю мгновения Щербинке показалось, будто самый задиристый из котов заспорит, но тот, видимо, прекрасно знал, когда нужно прикусить язык. Поджав хвосты, наглецы поплелись к тому месту, где сидели их соплеменники. Камышник внимательно посмотрел на Щербинку и Клокастого, кивнул им и тоже отошел.

Но Клокастый не мог успокоиться. Он рвал когтями траву под лапами и шипел от ярости:

–  Не выношу этих гадких сплетен!

Сердце Щербинки сжалось от жалости к нему.

«Как это ужасно - не знать своего отца!» - в который раз подумала она, с признательностью поглядев на Орляка. Она обожала своего отца и не могла даже представить, как жила бы без него!

–  Ты… ты спрашивал Вихренницу о своем отце?
– робко поинтересовалась Щербинка у Клокастого.

–  Еще бы!
– горько вздохнул молодой воин.
– Сто раз спрашивал, но она ничего не говорит. Твердит, что это не важно, что я должен быть предан племени и не думать о всякой ерунде.

Но Щербинка прекрасно видела, что для Клокастого это совсем не ерунда.

–  А Паленолапый? Он что-нибудь знает?

Клокастый пожал плечами.

–  Ему на это наплевать. А вот я… - он не договорил и замолчал.

Щербинка вытянула хвост, чтобы погладить Клокастого по плечу, но тут над поляной разнесся зычный призыв:

–  Коты четырех племен!

Подняв глаза к Скале, Щербинка увидела, что впереди стоит Сосновая Звезда, предводитель Грозового племени. Значит, сегодня он будет открывать Совет.

Они с Клокастым поспешили занять свои места и больше не разговаривали.

Все время, пока шел Совет, Щербинка думала о Клокастом.

«Я этого так не оставлю!
– решила она, наконец.
– Я придумаю, как ему помочь!»

Позже, лежа на своей подстилке в палатке оруженосцев, Щербинка снова и снова возвращалась мыслями к происшествию на Совете. Несмотря на страшную усталость, она никак не могла уснуть.

«Я всегда знала, кто мои мама и папа, - думала Щербинка.
– Даже если Орляк когда-нибудь умрет… я буду его помнить. Нет, это, конечно, будет еще очень-очень нескоро, но все равно… И мне очень нравится, что я похожа на Солнцецветик, - добавила она про себя, лизнув свой густой пушистый хвост.
– В племени Теней я чувствуя себя своей, я живу здесь по праву. Несправедливо, что Клокастый не может чувствовать себя так же!
– Щербинка снова вспомнила, как храбро Клокастый напал на коричневого бурого кота, с которым она не смогла справиться.
– Он прекрасный воин! Образцовый! Не может быть, чтобы он был наполовину домашним… домашние коты совсем не такие. А если все-таки его отцом был домашний кот?»

Щербинка резко села, едва не разбудив Калиночку, которая что-то пробормотала сквозь сон и накрыла хвостом ушки.

–  Клокастый имеет право знать правду!
– вслух прошептала Щербинка.
– На свете нет ничего важнее правды! Значит, я должна выяснить, кто был его отцом!

Щербинка проснулась раньше всех, когда серый рассвет только начал просачиваться сквозь ветки палатки. Осторожно, чтобы не разбудить других оруженосцев, она встала и выбралась на поляну. Лагерь спал. Остроцветик, охранявшая вход, сладко позевывала возле ежевики.

«Нужно поторопиться, пока Оленуха меня не хватилась!»

Щербинка пробежала через поляну к палатке старейшин и просунула голову внутрь. Как всегда, ее сердце сжалось при виде пустого места, где совсем недавно лежало гнездышко третьей кошки.

Забравшись внутрь, Щербинка затрясла лапой Ящера.

–  Проснись!
– горячо шепнула она на ухо старику.
– Мне нужно с тобой поговорить!

Ящер сонно дернул ухом.

–  Да-да, говори, я слушаю, - пробормотал он, переворачиваясь на другой бок, и снова захрапел.

Шипя от досады, Щербинка повернулась к Пташке и ткнула ее лапой в ребра:

–  Пташка! Пташечка, ну, пожалуйста, проснись! Это очень важно!

Пташка приоткрыла сонные глаза.

–  Что случилось?
– она широко зевнула.
– Щербинка? Что такое?

–  Мне нужно с вами поговорить!

Разбуженный шумом Ящер заворочался в своем гнездышке, разбрасывая мох.

–  Что?
– хрипло спросил он.
– Беда? Нападение?

–  Нет, Ящер, в лагере все спокойно, - торопливо успокоила его Щербинка.
– Просто мне очень нужно спросить вас кое о чем!

–  Спросить?
– переспросил старик.
– Нашла время для расспросов! Врываешься среди ночи, будишь, кричишь… Нет, что за молодежь пошла, вот в наше время…

–  Ничего, Ящер, мы все равно уже проснулись, - перебила его Пташка.
– Мы слушаем тебя, Щербинка!

Щербинка набрала в грудь побольше воздуха, зажмурилась.

–  Что вы знаете об отце Клокастого?

Ящер громко зашипел.

–  И ради этого ты нас разбудила? А еще говорят, будто старики любят сплетничать! Нет, голубушка, мы не станем сплетничать за спиной у Вихренницы, и не надейся! Безобразие!
– он повернулся спиной к Щербинке, накрылся хвостом и нарочито громко засопел.