Тайна в наследство

— А он на тебя запал, Лиллиан! — заметила Сью Эллен.

— Ничего подобного, — возразила Лиллиан Бейли, вцепившись в только что завоеванные четыре голубые ленточки. — Это он из вежливости.

— Ты серьезно? И часто ты видела, чтобы судьи целовали победителей в обе щеки?

— А почему бы и… — начала Лиллиан, но не договорила: целуя ее в четвертый раз, Джеймс Мэнвилл шепнул: «Жду тебя у чертова колеса в три», и Лиллиан еле заметно кивнула. — Мне пора, — сказала она и побежала к главной сцене, где рассчитывала найти мать с сестрой. Сегодня сразу после первых гонок Долорес должна была петь. «А в гонках будет участвовать он», — подумала Лиллиан, и ее охватил трепет волнения.

Ее матери и сестре отвели импровизированную гримерную за сценой: три стены заменяли полотнища парусины, четвертая отсутствовала. За столом из листа фанеры, положенном поперек козел, сидела Долорес, гримируясь перед зеркалом. Она уже облачилась в свой тесный ковбойский наряд, сплошь украшенный кожаной бахромой.

— Пришла? — спросила Фрида Бейли, увидев младшую дочь. — Не стой столбом, займись делом. Хоть помоги сестре причесаться, что ли.

Лиллиан взялась за щетку и начала расчесывать волосы Долорес.

— А полегче нельзя? — возмутилась Долорес. — Если ты будешь так дергать, я вся перемажусь тушью!

— Извини, — пробормотала Лиллиан и продолжала водить расческой затаив дыхание. Как же сказать матери и сестре, что ее пригласил на свидание сам Джеймс Мэнвилл? А вдруг они от радости бросятся ей на шею и завизжат, как было, когда Долорес выиграла конкурс певцов? — Я победила, — сообщила Лиллиан.

Фрида рылась в большом чемодане, с которым они приезжали на конкурсы.

— Твой «кольт» куда-то запропастился, — сказала она.

— Да там он, где же еще, — отозвалась Долорес, — поищи как следует.

— Я победила, — повторила Лиллиан чуть громче и нечаянно дернула сестру за волосы.

Долорес взвизгнула от боли.

— Ну что же ты, Лиллиан! — воскликнула Фрида. — Да, замечательно, что тебе дали еще одну ленточку, ну и что такого? Твои джемы всегда хвалят. Могла бы и помочь нам хоть чем-нибудь. Через десять минут твоей сестре выходить на сцену, а в зале, говорят, будет сам Джеймс Мэнвилл. Он богат и не женат!

Фрида и ее старшая дочь переглянулись и понимающе засмеялись.

Внезапно Лиллиан поняла, что больше не выдержит ни минуты.

— Ох, совсем забыла! — воскликнула она. — Мне надо… — Даже ради спасения своей жизни она не сумела бы придумать убедительный предлог, чтобы сбежать. И потому просто выскочила из гримерной, не остановившись, даже когда мать окликнула ее. До встречи оставалось несколько часов, и ей хотелось провести это время в одиночестве, насладиться предвкушением.

— Поверить не могу… — пробормотал Мэтт. — Тебе было семнадцать, а Мэнвиллу сколько?

— Двадцать шесть, — ответила Бейли.

— И ты, насколько я понимаю, пришла к чертову колесу, как обещала?

— Конечно, — кивнула Бейли и прикрыла глаза, снова отдавшись воспоминаниям. Когда ей удавалось забыть про все, что было потом, и вспоминать только этот чудесный день, она испытывала ни с чем не сравнимое чувство. — Мы встретились, и это было замечательно. Джимми вел себя как мальчишка, будто никогда раньше не был ребенком. Мы катались на каруселях, он показал мне свою гоночную машину. Уже в то время он был известен не только как отчаянный гонщик, но и удачливый бизнесмен. Специально для него открыли гоночный трек, и он прокатил меня пару кругов. И даже дал порулить!

— И дал понять, что ты ему нравишься, — негромко подсказал Мэтт.

— Да, — подтвердила она. — Он смешил меня, и я видела, что действительно нравлюсь ему — как в прежние времена люди нравились друг другу. Ему нравилось то, что я говорила, нравилось смотреть на меня, а ведь я была толстушкой, да еще с громадным носом…

Мэтт приложил палец к ее губам.

— Мэнвилл увидел, какая ты на самом деле. Он заглянул тебе в душу и остался доволен.

— Да. Иногда мне казалось, что его одобрение — афродизиак, который действует как ничто другое.

— Особенно на тех, кому его не хватает в жизни, — уточнил Мэтт, поглаживая ее по руке.

— Правильно, но из нас двоих не только я в чем-то нуждалась. Я чувствовала в нем некую потребность… будь я постарше, я отнеслась бы к ней более цинично. Подумала бы, что он просто развратник не первой молодости, падкий на юных девственниц. Но ко мне однажды приставал взрослый мужчина, и меня передергивало при одном воспоминании о нем. А рядом с Джимми я чувствовала себя замечательно. Несмотря на разницу в возрасте, у нас было много общего. — Бейли на миг отвернулась. — Может, потому, что к моменту нашего знакомства я считала себя старой и умудренной опытом, а он казался потерявшимся ребенком.

— Много времени вы провели вместе в тот день? — спросил Мэтт.

— Несколько часов. Весь день и вечер.

— И твоя мать не хватилась семнадцатилетней дочери, которая убежала одна неизвестно куда?

— Им с Долорес было не до меня, — объяснила Бейли.

— Но кто-то же должен был сказать им, что тебя видели вместе с пресловутым Джеймсом Мэнвиллом на аттракционах.

— На этой ярмарке у нас не было знакомых. Мы жили в Кентукки, а она проводилась в Иллинойсе.

— Хм… — Мэтт задумался. — Рассказывай дальше. Что было потом?

— Ничего. Мы с Джимми катались на «американских горках», как вдруг на самом верху он спросил: «Ты ведь согласишься выйти за меня замуж?», а я завизжала: «Да-а-а-а!» — И так до самого конца спуска.

Бейли встала и отошла к камину. От воспоминаний ей стало грустно. В чем они с Джимми допустили ошибку? Когда в отношениях между ними появились первые трещины?

— Катание закончилось, он взял меня за руку и настойчиво потянул за собой. «Где твоя мать?» — спросил он. И тут я запаниковала. Я застыла как вкопанная, твердо зная: если он попросит у мамы разрешения жениться на мне, она откажет ему наотрез. Или ему понравится кто-нибудь из моих родственниц. А может, мама или сестра даже попытаются отбить его у меня — ведь они обе красавицы. В самом лучшем случае они нарочно будут месяцами готовиться к свадьбе, а Джимми увидит, как они увиваются вокруг него, и сбежит. Все это я поняла в одно мгновение. Да, ты не ошибся: я не отважилась упустить свой единственный шанс выйти за такого мужчину, как Джеймс Мэнвилл, признавшись, что мне всего семнадцать лет. Как потом часто бывало, Джимми сразу понял причину моего замешательства.

Бейли глубоко вздохнула.

— Ты не передумала? — спросил Джимми.

— Нет, что ты.

— Точно?

— Да.

— Я о тебе позабочусь, — пообещал он.

— Знаю, — ответила Бейли, подала ему руку и направилась к его машине.

— А через три часа мы были уже женаты. Мать с сестрой я увидела только три месяца спустя. К тому времени они свыклись с мыслью о том, что я замужем за Джеймсом Мэнвиллом.

Мэтт криво усмехнулся.

— И приняли тебя с распростертыми объятиями?