Тайна вдовьей таверны

– Мы должны выбраться, - сказала я, стараясь говорить как можно тверже, хотя голос дрожал от страха, хотя я чувствовала, как отчаяние захлестывает меня с головой. – Мы не можем здесь умереть. Мы должны бороться.

Но веревки были слишком тугими, дверь заперта на крепкий замок, а стены уже охвачены пламенем. Надежда таяла с каждой секундой, как воск от догорающей свечи.

И ночь, самая страшная ночь в моей жизни, приближалась к своему трагическому, неминуемому завершению. Я чувствовала, как огонь приближается, чувствовала, как жар опаляет кожу. Я чувствовала запах собственной смерти.

Глава 16.

Кашель разрывал грудь, обжигая горло раскаленными иглами. Дым, едкий и густой, словно саван, окутывал меня, забиваясь в легкие, лишая последних сил. Мои пальцы, онемевшие от боли, продолжали отчаянно дергать веревки, царапая кожу до крови. Я знала – это конец. Наша последняя надежда угасла вместе с треском рушащихся балок.

Лия, бедная девочка, всхлипывала, прижавшись ко мне всем телом. Ее дрожь, мелкая и частая, передавалась мне, удваивая мой собственный страх. Я чувствовала, как она сдается, как ее воля к жизни угасает, словно пламя свечи на ветру. И это было самым страшным.

Вдруг, сквозь какофонию огня и предсмертные хрипы, пробился звук. Сначала тихий, приглушенный, словно далекое эхо, но потом все громче и отчетливее. Гомон голосов, крики, лязг металла – диссонанс надежды и безнадежности в огненном аду. Неужели… неужели это возможно? Неужели кто-то пришел?

В моей груди, словно крошечный росток, пробившийся сквозь толщу земли, вспыхнула надежда. Слабая, робкая, почти неслышная, но такая долгожданная. Я молилась, чтобы это не было игрой моего воспаленного разума, галлюцинацией, порожденной страхом и удушьем. Но я боялась поверить. Боялась, что реальность окажется еще более жестокой.

Но шум нарастал. Он становился все громче и отчетливее, заглушая даже рев пламени. Мои сердце колотилось так сильно, что казалось, сейчас вырвется из груди. И вот, сквозь треск пламени, словно раскат грома, раздался оглушительный удар. Дверь сарая вылетела, словно щепка, рассыпаясь в прах.

В проеме, окутанном клубами дыма и адским пламенем, возникли две фигуры. Невероятные, нереальные, словно сошедшие со страниц сказок о героях. Я не могла поверить своим глазам. Это было невозможно.

– Дамир, – выдохнула Лия, задыхаясь от дыма и слез. Ее голос прозвучал, как тихий колокольчик в ночи.

Он стоял там, в самом пекле, с мечом в руке, и в его глазах пылал такой гнев, что я содрогнулась. Гнев, который обещал раздавить тех, кто посмел причинить нам зло. Но не только он. Рядом с ним стоял… Кристоф.

Кристоф?! Мой рассудок отказывался понимать. Что он здесь делает? Как он узнал?

Я не успела задать себе эти вопросы. Дамир, словно вихрь, ворвался в сарай, разрубая веревки одним взмахом клинка. Свобода! Какое пьянящее, какое желанное слово! Кристоф, не теряя ни секунды, принялся тушить огонь вокруг нас сгребая землю и засыпая ею пламя. Движения его были быстрыми, четкими, профессиональными.

– Маргарет! Лия! Быстрее! – кричал Дамир, его голос звенел тревогой и решимостью.

Кристоф подхватил меня на руки, словно я была пушинкой, и вынес из горящего сарая. Я почувствовала, как он прижимает меня к себе, как сильно бьется его сердце. Дамир, подхватив Лию, последовал за ним.

Воздух снаружи был чистым и свежим, словно глоток жизни после долгой, мучительной агонии. Я закашлялась, пытаясь откашлять из легких едкий дым, чувствуя, как горький привкус пепла остается на языке.

Придя в себя, я увидела, что сарай превратился в руины. Огонь, алчный и беспощадный, пожирал последние остатки дерева, превращая их в груду обугленных бревен. Как нам удалось выйти из этого ада живыми, одному Богу известно. Но не только это привлекло мое внимание. Неподалеку от полыхающего кострища, связанные по рукам и ногам, сидели разбойники. Все до единого.

Лица их были перекошены от злобы и страха. В их глазах читалось отчаяние и бессилие. Но сделать они ничего не могли. Дамир и Кристоф, опустили нас на ноги, но не торопились отходить. Да у меня и сил не было, чтобы самостоятельно стоять на ногах. Я позволила Кристофу обнимать себя, чувствуя что мне это приятно.

Вдруг, словно из ниоткуда, к Лие бросился пожилой мужчина. Он был одет в богатую, я бы даже сказала роскошную одежду, и весь его вид говорил о знатности. Его лицо было изрезано морщинами, словно карта жизни, а в глазах стояли слезы. Слезы радости, слезы облегчения, слезы надежды.

– Доченька! – закричал он, пытаясь обнять девушку. – Я так долго тебя искал.

Лия отшатнулась от него, словно от удара. В ее глазах не было радости, лишь испуг и недоверие. Она инстинктивно прижалась к Дамиру, словно ища у него защиты, словно только он мог ее спасти.

– Кто вы? – спросила она дрожащим голосом, в котором слышалось отголоски пережитого ужаса. – Я вас не знаю.

– Лия, это я, твой отец, – умоляюще произнес старик. Его голос дрожал от волнения. – Неужели ты меня не помнишь? – на лице мужчины отразилось страдание.

Лия посмотрела на Дамира, ища у него совета, поддержки. Он кивнул ей, словно говоря: «Решай сама. Это твой выбор».

Не знаю, что почувствовала Лия в этот момент. Какой водоворот эмоций захлестнул ее душу. Но она не бросилась в объятия незнакомца. Она лишь робко подошла к нему, словно боясь спугнуть это хрупкое мгновение, протянула руку и коснулась его лица.

– Я и в самом деле плохо помню все что со мной произошло до того как я попала к Ядвиге, но уверена, что память скоро ко мне вернется, – произнесла она протягивая руку к мужчине. Он схватил ее за запястье, а потом и вовсе обнял, а девушка не оттолкнула, словно давая ему шанс.

Старик заплакал, не сдерживая слез. Он обнял ее крепко-крепко, словно боялся, что она снова исчезнет, словно хотел навсегда впечатать ее образ в свою память.

В этот момент я почувствовала прикосновение к своей руке. Кристоф. Его ладонь была теплой и сильной, дарящей мне чувство защищенности и покоя. Он смотрел на меня с такой нежностью, будто мы возлюбленные, которые наконец-то встретились после долгого расставания.

– С тобой все в порядке, Маргарет? – спросил он, ласково убрав волосы с лица.

– А мы уже перешли на “ты” ? – если честно я так растерялась от его поведения, что сработали инстинкты и я выпустила иголки, превратившись в ежика.

– Да, – кивнул мужчина ничуть не испугавшись моего ершистого поведения. Лишь легкая нежная улыбка появилась на его губах,

Я кивнула, не в силах произнести ни слова. Горло сдавило от эмоций, а в глазах стояли слезы. Вокруг царил хаос: догорал сарай, разбойники сидели связанные, Лия воссоединилась со своим отцом. Но в глазах Кристофа я видела лишь спокойствие и защиту.