Тайна вдовьей таверны

В его присутствии страх немного отступил, словно ночная тень, испугавшаяся света. Мы тщательно заперли все двери и окна, проверили засовы, убедившись, что они достаточно крепки, чтобы выдержать любой натиск, и, наконец, утомленные и встревоженные, отправились спать.

В темноте своей комнаты я долго не могла сомкнуть глаз. Образ незнакомца стоял перед глазами, как наваждение, отравляя мое сознание своим зловещим присутствием. Что ему нужно? Зачем приехал?

Наконец, измученная, я провалилась в беспокойный, прерывистый сон, где мне снились серые глаза, устремленные на меня из непроглядной темноты, и тихий, зловещий шепот, полный угроз и обещаний беды.

Глава 13.

Утреннее солнце, просочившись сквозь неплотно закрытые ставни, расчертило половицы комнаты причудливыми полосами света и тени. Обычно, после удачного дня, как вчера, я просыпаюсь с легким сердцем, словно наполненная солнечным светом. Но сегодня… Сегодня утро встретило меня тяжестью, словно кто-то положил мне на грудь огромный камень. Страх, липкий и холодный, как паутина, овил мою душу. Сон не принес избавления – все та же картина: серые, пронизывающие глаза и шепот, от которого кровь стынет в жилах.

Я поднялась неохотно, как будто отрывалась от чего-то теплого и безопасного. Лия все еще спала, свернувшись под шерстяным одеялом, как испуганный зверек. Я осторожно оделась, стараясь не издать ни звука, чтобы не потревожить ее сон, и тихонько вышла на кухню. Там меня ждала работа, от которой никуда не деться: растопить печь, достать продукты, приготовить завтрак, накормить постояльцев. Ведь, кроме того незнакомца, что свалился как снег на голову, в таверне остались ночевать еще несколько путников из окрестных деревень.

На кухне уже вовсю кружила под потолком Агнес.

– Наш гость проснулся, умылся, оделся и пишет письма, – отчиталась мне привидение.

– Кому? – непроизвольно задала я вопрос.

– Да откуда ж я знаю, – удивился призрак.

– Прости, я от неожиданности, – я махнула рукой, и Агнес подплыла ко мне.

– Не переживай, – пытается успокоить меня Агнес. – Дамир нас в обиду не даст, да и я если что перепугаю его.

– Спасибо, – я натянуто улыбнулась. – н знаю что бы я без тебя делала. Я начала суетиться, в попытке отвлечься от давящих мыслей.

Я вздохнула и принялась за нарезку хлеба, стараясь не порезаться – руки предательски дрожали.

– На тебе лица нет, – на кухню вышла Лия. – Плохо спала?

– Беспокойно, Лия. Тот незнакомец… не дает мне покоя. Как будто тень на нашу жизнь набросил.

Лия вздохнула и поставила на плиту огромный чугунный котел с овсянкой. В печи весело затрещали дрова, наполняя кухню теплом и запахом дыма. За окном, затянутым легкой дымкой, просыпалась природа. Где-то далеко заливался соловей, но его трели казались мне сегодня грустными и тревожными.

– Глупости ты говоришь, Маргарет. Зря ты себя накручиваешь. Он просто проезжий, наверное. Позавтракает и уедет, и ты больше никогда его не увидишь, – пришло время Лие убеждать меня, что все хорошо.

– Хотела бы я в это верить, – пробормотала я, нарезая бекон. Но в моем сердце зрела уверенность, что все гораздо сложнее. Его появление в Элсбурге, расспросы на постоялом дворе, а теперь и здесь… Это не могло быть простым совпадением. Он что-то искал. Кого-то. И я боялась до дрожи в коленках, что этим "чем-то" или "кем-то" можем оказаться мы с Лией.

Первыми спустились постояльцы из окрестных деревень. Краснощекие, разговорчивые, с волчьим аппетитом. Они с удовольствием уплетали овсянку, нахваливали яичницу с беконом и звонко смеялись, рассказывая дорожные байки. Я улыбалась им, наливала чай и старалась быть приветливой хозяйкой, но мысли мои были далеко. В голове постоянно крутился один и тот же вопрос: где сейчас незнакомец? Что он делает?

– У вас тут замечательно, хозяйка, – сказал один из путников, полный мужчина с бородой до пояса. – Мы обязательно еще к вам вернемся.

– Спасибо, – ответила я, стараясь, чтобы голос не дрожал. – Будем рады вас видеть.

Наконец, он появился. Спокойный, собранный. С той же обманчивой вежливостью в глазах, от которой меня начинало тошнить. Он кивнул постояльцам в знак приветствия, взял свою порцию завтрака и сел за отдельный столик, поближе к окну. Ел медленно, тщательно пережевывая каждый кусочек, словно наслаждался едой. Но я чувствовала, как все это время его взгляд скользит по мне – изучающий, оценивающий, словно хищник, присматривающий добычу. От этого взгляда по спине пробежали мурашки.

Завтрак тянулся бесконечно долго, как будто время замедлило свой ход. Я чувствовала, как в таверне нарастает напряжение, словно воздух перед грозой. Даже веселые постояльцы притихли, словно почувствовав, что атмосфера изменилась, и перестали смеяться. Только ложки стучали о тарелки в зловещей тишине.

Наконец, все поели и начали собираться в дорогу. Незнакомец тоже поднялся, подошел к стойке, расплатился за комнату и завтрак, и вышел на улицу.

Я стояла, как вкопанная, и смотрела в окно, пока его фигура на лошади не скрылась за поворотом дороги. Сердце бешено колотилось в груди, словно пойманная птица. Он уехал. Неужели все закончилось?

– Ну вот, я же говорила, – проворковала Агнес, зависнув где-то под потолком. – Просто проезжий. Забудь о нем и живи дальше.

Я отвернулась от окна, стараясь убедить себя, что она права. Что он просто путник, ищущий ночлег, и забудет о нашей таверне, как только пересечет границу этого поселка. Но что-то внутри меня отчаянно сопротивлялось. Какое-то смутное, тягостное предчувствие, словно ледяной ветер, пронизывало меня насквозь. Я чувствовала, что это не конец. Что я обязательно еще увижу его. И эта мысль заставляла меня содрогаться от ужаса, словно я заглянула в бездну.

Несколько недель пролетели, словно стая перелетных птиц. Солнце снова плескалось в небе, щедро осыпая землю золотыми лучами, птицы выводили свои трели беззаботнее прежнего, и даже смутное воспоминание о холодных серых глазах незнакомца начало блекнуть, словно выцветшая акварель. Лия снова смеялась звонко и заразительно, рассказывая смешные истории о постояльцах, а у меня от сердца отлегло. Казалось, что страх, как ночная тень, медленно отступает, уступая место обычной, размеренной жизни в нашей маленькой таверне.