Тайна звездной башни

– Во-первых, – тон лиэра Алэна заледенел и стал строгим, – попрошу соблюдать субординацию. Во-вторых, ничего из ряда вон выходящего не произошло. Каждый год кто-то из выпускников сходит с ума и мечтает во время экзамена провернуть какой-нибудь запрещенный ритуал. Подобные безумцы все как один уверены, что их коррекцию сложной магии опытных профессоров никто не заметит. Как же! Прыжок в озеро и то меньше наделает переполоху в водном мире.

– И вы позволяете?

– Само собой! Даже приветствуем! Пусть лучше недоумок пойдет на преступление перед множеством магических следилок, оставляя против себя неопровержимые доказательства вины, чем позже контора безопасности будет выслеживать его по всей стране. Да и подчищать гораздо проще, если знать о нанесенном ущербе. Что же касается выпускников, которым предстоит столкнуться с нештатной ситуацией, проверка их архиважна. Наша академия славится самыми сильными одаренными, чьи баллы отражают истинные знания и мощь молодого человека.

– Какая несправедливость! Кто-то из первокурсников получил задание открыть ворота, а кто-то – стать приманкой для преступника.

– Если вы сейчас про своих соседей по комнате, то они вскоре поправятся, а за экзамен получат немыслимо высокие баллы. Поверьте, никто не останется в обиде, напротив, прочие студенты сильно позавидуют, что не оказались в нужное время в нужном месте.

– Но риск…

– В-третьих, конечно же экзаменационная комиссия каждый раз подстраховывает студентов, и если они не справляются, то преступника обезвреживают профессионалы. Неужели вы не заметили сгущение тумана? Комиссия постоянно плела заклятия, готовясь в любой момент вступить в игру.

Мы выживали и боролись не на жизнь, а на смерть, а кто-то это называет игрой. Обидно? Нет. Меня раздирала ярость. Понятно, что преступник в лице Лотта сам себя обезвредил, но остальные попавшиеся ему под руку студенты оказались на краю гибели! И все из-за странной логики управляющего академии.

– То есть мир мы не спасли?

– Спасли, именно вы втроем – Уорд, Лоус, Элоу – и спасли. Но если бы у вас не получилось, то спас бы кто-то более опытный.

– А мы бы умерли…

– А это уже в-четвертых, вспомните, лия Лоус, договор с академией подписывали и вы сами, и ваш отец. Вы брали подобные риски на себя, прекрасно осознавая, что можете пострадать во время учебного процесса или при сдаче экзаменов.

Вот оказывается, каким образом выходят из академий универсальные бесстрашные воины и умелые виртуозные маги! Пройдя жесткую школу жизни при обучении. Похоже, вникать в менталитет этого мира мне предстоит еще долго. На данный момент я слишком далека от осознания важности подобных традиций. Кто выжил – тот молодец и достоин стать членом магического общества. Ужас!

Я открыла рот, собираясь задать следующий вопрос, и осеклась. До меня дошло, что ректор только что назвал меня лией. И никто этому не удивился. Все верно, комиссия словно через скрытую камеру наблюдала за каждым шагом и словом экзаменующихся. Я затаила дыхание, ожидая продолжения. И оно не заставило себя ждать.

– Надеюсь, я исчерпывающе ответил на все вопросы благородной лии? – ректор церемонно поклонился, как принято в высшем обществе Вересеи, при этом не скрывая насмешливой улыбки. Что поделать, я сейчас в его власти. И мой страх наверняка виден и понятен каждому присутствующему. – Поэтому считаю, что пора бы отпустить лиэра Уорда в лазарет, все-таки молодой человек ранен. А нам с вами, лия, есть о чем поговорить без лишних свидетелей. – Мужчина многозначительно посмотрел на Яррина.

У меня защипало в носу от нового потока слез, который грозил вот-вот пролиться. Эгоистка! Как я могла забыть про ранение Яррина? Не обратить внимание, как тяжело он опирается на мое плечо, насколько горячей стала его ладонь. Он оказал самому себе первую помощь, а после и виду не подал, что с ним что-то не так. В этом весь Яррин. Относится к собственному телу, будто оно обладает неисчерпаемыми ресурсами.

Я отвела глаза от экзаменационной комиссии, не хотелось видеть их укоризненные взгляды, и без того сгорала от стыда. Звери, в том числе и Фюфик, пропали. Похоже, о них уже позаботились. Пора бы и Яррину…

– Возражаю! – заявил голос за моей спиной. – Я остаюсь.

– Позвольте узнать, лиэр Уорд, в качестве кого? – с подчеркнутым уважением поинтересовался ректор, явно уверенный в том, что выпроводит из башни парня в два счета.

– В качестве будущего опекуна. Не сегодня-завтра я получу свиток об окончании академии, после чего собираюсь незамедлительно жениться на лие Лоус.

Я напряглась еще больше. Подобная ложь не будет иметь для него неприятных последствий? Понятно, что Яррин по привычке пытается меня защитить, но доставлять ему еще больших проблем мне вовсе не хотелось.

Лиэр Алэн обернулся к коллегам за поддержкой.

– В своем праве, – поддакнул Солс, подкручивая рыжий ус. – Пусть остается. – И заговорщицки подмигнул мне.

– Хорошо, – нехотя согласился ректор. – Раз в качестве опекуна. В таком случае именно вы, лиэр Уорд, ответите за обман и устроенный в академии балаган девицей Лоус?

– Разумеется, – с готовностью подтвердил Яррин.

– Я не специально! – вмешалась я и осеклась под множеством укоризненных взглядов.

– Я разговариваю с вашим опекуном, – высокомерно произнес лиэр Алэн, даже не взглянув в мою сторону. – Так что вы можете сказать в оправдание своей подопечной?

– Насколько я знаю, – принялся объяснять Яррин, – лиэр Лоус с самого рождения своего единственного ребенка мечтал для него об образовании в академии. Обязательно в академии.

– Для нее, – поправил ректор.

– Что?

– Для нее он мечтал, а не для него. Ребенок, как выяснилось, девица.

– Ах, да, конечно, для нее. Но в нашей стране нет для женщин иного образования, нежели домашнее. Именно в этом я вижу причину, подтолкнувшую лиэра Лоуса к обману общественности. Можно ли винить в том дочь, всецело подчиняющуюся воле отца?

– О чем речь! Девочка ни в чем не виновата! – живо подхватил Солс, подкрепляя слова мимикой и жестами, чтобы подбодрить коллег согласиться с ним. – Да и навредил лиэр Лоус исключительно только собственному ребенку.

– Я бы так не сказал. Как только тайное станет явным, пострадает репутация академии. Именно наша приемная комиссия не смогла отличить женщину от мужчины, – осадил ректор всех тех, кто уже почти встал на мою сторону. Комиссия взволнованно зашушукалась. – Поэтому как минимум мы обязаны отчислить девицу с позором, а как максимум…

– Позвольте-позвольте, уважаемый лиэр Алэн, – бесцеремонно перебил пафосную речь неугомонный Солс, – если, как мы уже выяснили, девица не виновата, то и понести наказание никак не должна. И, смею заметить, наказывать лию… хм, как-то… неприлично, не так ли, многоуважаемые коллеги?

Тут уж члены комиссии дружно поддержали нашего преподавателя по физподготовке. Какой уважающий себя мужчина посмеет навредить женщине?

– Что же касается отчисления… – Солс виновато посмотрел на меня. Ясно, в этом вопросе он готов встать на сторону ректора.

– …то хотелось бы узнать в соответствии с каким из правил академии? – договорил за него Яррин.

– Но академия мужская! – чуть ли не взвизгнул лиэр Алэн.

– О чем не сказано ни в одном из законов заведения, я прочел их все.